Хакс завоевал её честно и справедливо. И всё же вот он Кайло, возвышаясь над всей своей стаей, с обманчиво спокойным взглядом объявляет об этом с уверенностью, которой не чувствует:
— Я хочу воспользоваться своим правом.
Публикация на других ресурсах: Запрещено в любом виде
Примечания автора:
если вам понравилась эта история, обязательно кликните по указанной ссылке на оригинал и поставьте под работой ❤️ автору будет приятно, а мне — вдвойне!
разрешение на перевод получено.
Дело даже не в том, что он хочет её трахнуть.
Хотя, конечно же, он хочет её трахнуть. Она пахнет лучше, чем обычно, даже лучше, чем во время их первой встречи, словно весна и влажная от дождя трава, и ранние лучи солнца. Не говоря уже о том, как она выглядит в ниспадающем белом платье с распущенными волосами и церемониальными знаками, ярко и красочно окружающими её железы.
Она — непостижима. Слишком красива. Опасна.
А ещё до смешного близка к течке. Ничто иное не может объяснить этот запах. Её первая течка, обрушившаяся на Кайло подобно удару в живот, стоило ему войти в помещение, и почти заставившая его споткнуться — хотя он должен был это предвидеть. В конце концов, именно тогда происходят брачные ритуалы. Именно тогда его просят появиться в качестве Верховного Лидера, в основном, чтобы он дал своё благословение и побыл на церемонии, добавляя официальности. Когда омеги, наконец, созревают. А Рей, Рей пахнет нежно и готово и чертовски…
И впрямь, дело не в том, что он хочет её трахнуть. Или не совсем. Дело в основном — в значительной степени — в том, как она смотрит на Хакса, словно она предпочла бы ударить его, чем запечатлеться с ним; скорее как омега, смирившаяся с тем, что на неё заявили права, а не как застенчивая невеста. В конце концов, выбора у неё нет. Не запечатлённая омега в течке — ответственность для всей стаи, и омега, которая пахнет как Рей…
Хакс завоевал её честно и справедливо. Кайло при этом не присутствовал — он патрулировал границы территорий Первого Ордена и разбирался с незваными гостями из соседних стай, но его рыцари доложили, что претендентов было много. Много сильных альф. Даже парочка смертей.
Хакс завоевал её честно и справедливо. И всё же вот он Кайло, возвышаясь над всей своей стаей, с обманчиво спокойным взглядом объявляет об этом с уверенностью, которой не чувствует:
— Я хочу воспользоваться своим правом.
В менее прилежной стае можно было бы услышать вздохи или шепотки, кто-то бы хмурился, а кто-то пялился бы во все глаза. Но члены Первого Ордена были свидетелями того, как Кайло разорвал Сноука голыми руками, и они, вероятно, слишком напуганы, чтобы демонстрировать что-либо, кроме почтения. Поэтому в зале собраний царит абсолютная тишина, ни одна живая душа не хмурится, а сотни пар глаз остаются опущенными — за двумя исключениями. Весьма заметными.
Это Рей — господи, её запах, она такая готовая — которая склоняет голову, пока пряди волос не коснутся желёз на её шее, и смотрит на Кайло с любопытным, ничуть не обеспокоенным выражением; она так безмятежна — словно нет ничего плохого или необычного в том, что стоящая на коленях омега встречается взглядом с самым сильным альфой в стае. Она выглядит спокойной, любопытной и открытой — в точности такой, какой видит её Кайло, закрывая глаза. Ему приходится отвернуться.
И Хакс. У которого не получается скрыть возмущение, когда он фыркает:
— Ваше… Верховный Лидер, ваше…?
— Моё право, — значительно жёстче повторяет Кайло. Не может быть, чтобы Хакс не понял, что он имел в виду. Обычай этот древний, но устаревший не настолько. И абсолютно приемлемый, на самом деле. Да, мать Кайло считала это варварством. Но Кайло больше не часть Сопротивления, и всем в Первом Ордене известно, как омеги в ночь их запечатления сопровождались в шатёр Сноука, а возвращались к своим суженым на следующее утро более или менее невредимыми. В конце концов, это право альфы. Брать девственных омег на грани течки.
У Кайло сводит внутренности. Но теперь он стал хорош в этом. В сокрытии своих эмоций. Своих чувств.
— Но, Верховный Лидер, — теперь голос Хакса звучит не так растерянно. Теперь он готов препираться. — Никогда прежде вы не заявляли о своём праве, а я…
— Имеешь что-то против? — Кайло спрашивает ровно и вежливо, но все присутствующие должны понимать, что лучше на это не вестись. — Не желаешь ли ты бросить мне вызов?
Хакс сжимает губы в тонкую линию, и даже не пытается скрыть стиснутый кулак. Но его кожа бледнеет, и после минутного колебания он решает остаться на коленях. Он бросал вызов Кайло и прежде — неоднократно. В последний раз ему потребовалось несколько недель, чтобы прийти в себя.
— Нет, — отвечает он сквозь стиснутые зубы. — Не желаю, Верховный Лидер. — а рядом с ним Рей продолжает смотреть на Кайло. Всё ещё с этим безмятежным выражением лица, всё ещё пахнущая цветами и сексом, всё ещё в некоторой степени всеведущая.
Игнорируя её, Кайло кивает.
— Ладно.
Он оглядывается на своих рыцарей, которые стоят на помосте позади него, щеголяя узким диапазоном не читаемых выражений. Ни один из них, похоже, не удивлён тем фактом, что их вожак, похоже, свихнулся, и это… загадка. Особенно учитывая тот факт, что сам Кайло понятия не имел, что заявит о своём праве, пока эти слова не слетели с его губ.
— Значит, решено, — первый рыцарь Кайло делает шаг вперёд и обращается к стае. — Омега проведёт свою брачную ночь с Верховным Лидером, что является его правом и будет честью для неё.
На несколько мгновений воцаряется тишина. А потом, по какой-то причине, которая не поддаётся никакому объяснению, раздаются аплодисменты, и толпа взрывается радостными криками, и…
Внезапно Кайло осознаёт, что он только что сотворил. Осознаёт последствия своего поступка. Масштабы этой катастрофы. Всё это обрушивается на него махом, и пока он спешит вниз по ступенькам, то не чувствует ничего, кроме пристального взгляда Рей на своей спине.
***
Он чувствует её запах в ту же секунду, едва входит в свой дом. Он чувствует её запах с грёбаной подъездной дорожки, и вот почему откровенно не удивляется, когда находит её в своей спальне. Хотя сердце в груди, кажется, останавливается на несколько секунд, вероятно, из-за того, как она сидит на его кровати; её волосы теперь заплетены в свободную косу, брачные знаки всё ещё ярко сияют на её коже, босая ступня лениво скользит по деревянному полу, пока она…
Она читает «Мидлмарч». Его книгу. Которую, должно быть, нашла на его тумбочке. Рядом с его кроватью. Касаясь корешка, она перелистывает страницы, оставляя на дешёвой бумаге свой восхитительный запах, и он никогда не сможет от него избавиться…
— Бен, — говорит она, даже не потрудившись оторвать взгляд от книги. — Добрый вечер.
Пиздец. Он действительно сделал это, не так ли? Заявил о своём праве. И вот теперь Рей здесь.
— Что ты делаешь?
— Один из твоих рыцарей привёл меня сюда и велел оставаться на месте. Я ждала тебя, — резким движением она закрывает книгу и смотрит на него с удивительно милой улыбкой. — Уже за полночь. Ты занимался делами стаи?
Вроде того. Нужно было позаботиться о некоторых делах стаи. А потом он провёл три часа в тренажёрке, сбивая руки о здоровенную грушу, так что пожалуйста, пожалуйста, не смотри на мои кулаки.
— Да. Зачем ты читала мою книгу?
— М-м-м, — Рей встаёт и потягивается, словно красивая разноцветная кошечка, а затем скользит к нему. Подол платья шелестит вокруг её ног. — Просто любопытно.
— Любопытно?
— Да. Что происходит у тебя на уме, — она останавливается меньше чем в футе от него, и… ей действительно приходится задрать голову, обнажая шею. Чтобы удержать его взгляд. И омеги… с альфами, омеги никогда… — Ты выглядишь уставшим, Бен.
— Кайло, — поправляет он её. — Ты должна звать меня…
— Да, да. Точно, — закатывая глаза, она слегка улыбается. А потом приподнимается на носочках и тянется, чтобы убрать чёлку с его глаз, и прикосновение её приятное, простое и естественное, и это самая эротичная вещь, которую он когда-либо испытывал. — Ты выглядишь уставшим, Кайло.
