— … ниндзя биологии?!

Бен чешет затылок.

— Я её не покупал.

— Оу. Ты её… украл?

— Я… нет. Это подарок.

— Ладно. — Она усмехается. — Это чертовски классный подарок. Доктор Ниндзя.

Он косится на неё.

— Если кому-нибудь расскажешь, я буду лгать и всё отрицать.

Рей начинает хихикать.

— Ты уверен, что всё окей? Ты сам-то что наденешь?

— Ничего. — Видимо, она слишком долго таращится на него, потому что Бен с удивлением смотрит на неё и качает головой. — Рей, я шучу. У меня под свитером футболка. И пижамные штаны есть.

Рей одаривает его испепеляющим взглядом и надменно топает в ванную, стараясь не смотреть в глаза.

Стоя под горячим душем в одиночестве, становится трудно сосредоточиться на пресных суши и косой усмешке Бена, не думая о том, почему же он всё-таки позволил ей издеваться над собой целых три часа. Поэтому Рей принимает душ как можно быстрее, отвлекаясь на чтение этикеток его шампуня и геля для душа (средства без запаха, гипоаллергенные и pH-сбалансированные, отчего она закатывает глаза), и вытирается полотенцем настолько быстро, насколько человек вообще способен. Она вынимает контактные линзы, а затем крадёт у Бена немного пасты. Её взгляд падает на зубную щётку, угольно-чёрную до самой щетины, и Рей не может удержаться от смеха.

Когда она выходит из ванной, Бен сидит на краю кровати в клетчатых пижамных штанах и белой футболке. В одной руке он держит пульт от телевизора, а в другой — мобильник, попеременно глядя в экраны с хмурым видом.

— Прямо в твоём духе.

— Что в моём духе? — рассеянно спрашивает он, не поднимая глаз.

— Чёрная зубная щётка.

Уголок его губ дёргается.

— Ты удивишься, но на «Нетфликсе» нет категории фильмов, в которых лошади не умирают.

— Я знаю. Но это же беспредел! Нам нужно найти хотя бы один нормальный. — Рей комкает платье и засовывает его в сумку, наслаждаясь мыслью, что до конца конференции сможет носить конверсы и джинсы. — Если бы я была американкой, то баллотировалась бы в Конгресс именно на этой платформе.

— Может нам устроить фиктивную свадьбу? Получишь гражданство.

Сердце Рей начинает биться чаще.

— О да. Думаю, пришло время перейти на следующий уровень фиктивности.

— Угу. — Бен тычет пальцем в экран мобильника. — Гуглю «мёртвая лошадь», и ещё какой-нибудь фильм с нормальным названием.

— Я обычно так и делаю. — Она пересекает комнату и встаёт рядом с ним. — Что у тебя?

— Фильм про профессора лингвистики, которого попросили помочь расшифровать инопланетный язык и…

Бен отрывается от телефона и тут же замолкает. Его рот открывается и сразу закрывается, а взгляд скользит по её бёдрам, ногам, по гольфам с рисунком карты сокровищ, и быстро возвращается к лицу. Нет, не к лицу, к точке выше плеча. Он прочищает горло, прежде чем произнести:

— Рад, что… подошло. — Он снова утыкается в телефон и ещё крепче сжимает пульт.

До Рей долго доходит, что он имеет в виду футболку, а потом усмехается.

— Агась. Мой размерчик, да? — Футболка такая большая, что закрывает почти столько же, сколько и её платье — а ещё она мягкая и удобная, как разношенная обувь. Рей еле удержалась, чтобы не окунуться с головой в запах футболки, прежде чем её надеть. Поразительное достижение. — Вполне возможно, я не верну её тебе.

— Она твоя.

— Спасибо. Когда закончится конференция, я, наверное, прикреплю её к подушке и продам кому-нибудь из твоих студентов. На случай если им нужно будет выпустить пар после встречи с тобой.

Бен улыбается.

— Конечно. Надеюсь, ты на этом заработаешь.

— Думаю, достаточно, чтобы бросить аспирантуру и есть каждый день суши в ресторане со шведским столом. — Она покачивается на пятках, гадая, нормально ли будет, если сядет рядом с ним. Так даже удобнее выбирать фильм. — Я правда могу спать в ней эту неделю?

— Естественно. Я всё равно завтра уезжаю.

Завтра.

— Оу.

Конечно, Рей знала. И уже давно. Она узнала, когда он впервые рассказал об этом пару недель назад; она знала сегодня утром, когда садилась в самолёт; и знала час назад, когда утешалась фактом, что несмотря на неловкость и напряжение, их соседство с Беном продлится недолго.

Хотя теперь, всё не так уж и неловко. И совсем не напряжённо. Не то, что мысль о разлуке с Беном на три дня. Остаться здесь — да где угодно! — без него.

— Эм… А у тебя большой чемодан?

— А?

— Можно мне поехать с тобой?

Он с улыбкой смотрит на неё. Но потом, видимо, Бен распознаёт, что скрывается в её глазах за этой шуткой, ну или попыткой пошутить. Нечто уязвимое и умоляющее — то, что так и не выходит запрятать глубоко внутри.

— Рей. — Он кладёт телефон и пульт на кровать. — Не позволяй им.

Рей опускает голову. Она не будет больше плакать. Нет никакого смысла. Ведь она не хрупкая, не беззащитная, и не вечно сомневающаяся в себе особа.

По крайней мере, не была такой раньше.

— Не позволять?..

— Не позволяй им испортить тебе конференцию. Или уничтожить желание заниматься наукой. Или заставить не гордиться своей работой.

Она опускает взгляд и рассматривает свои жёлтые гольфы, зарываясь пальцами в мягкий ковёр. А потом снова смотрит на него.

— А что если они правы?

Бен долго не отвечает. Он внимательно смотрит на неё с налётом печали и разочарования во взгляде и задумчиво поджимает губы, размышляя бог знает о чём. А затем произносит тихим и ровным голосом:

— Рей… Жаль, что ты не видишь себя моими глазами.

А после…

Возможно, дело в словах. Возможно, в интонации. Возможно, всё из-за того, как он взял её за руку и спас от страданий — настоящий рыцарь в чёрных доспехах. Возможно, она ошибается, и всё это существовало с того момента, когда кто-то сообщил ей, что она влюблена в Бена. Да, возможно, всё так, однако… сейчас всё это неважно. Внезапно не имеет никакого значения ни причина, ни вероятность. Да и потом… Всё, что волнует Рей — то, чего она хочет прямо сейчас, и это кажется достаточной мотивацией.

Всё происходит неторопливо: она делает шаг вперёд, встаёт между коленями Бена, подносит к его лицу руки и обхватывает пальцами подбородок. Довольно медленно, чтобы он мог остановить её, отстраниться, сказать что-нибудь — но Бен не делает этого. Просто смотрит на неё своими бездонными карими глазами, и сердце Рей одновременно подпрыгивает и пропускает удар, когда он наклоняет голову и прижимается к её ладони.

Она ещё не трогала его раньше, по крайней мере, лицо. Но её не удивляет теплота и мягкость его кожи под отросшей за ночь щетиной. И когда Рей наклоняется, на сей раз будучи выше Бена, и её губы касаются его губ — это подобно старой песне, знакомой и лёгкой.

Всё же, это не первый их поцелуй.

Хотя, сейчас всё иначе — он спокойный, робкий и драгоценный. Рука Бена невесомо ложится на её талию, он нетерпеливо и настойчиво поднимает подбородок, будто тоже думал об этом, будто тоже этого желал. Это не первый их поцелуй, но это первый их настоящий поцелуй, и Рей полностью отдаётся ощущениям. Процессу, запаху, близости. Прерывистому дыханию Бена, случайным паузам, движениям губ, прежде чем они подстраиваются и находят правильный угол.

Видишь? — хочется сказать ей с ликованием. Но даже не знает, кому именно. Видишь? Так и должно было быть всегда. С самого начала.

Рей улыбается ему в губы. А Бен…

Бен трясёт головой, когда она отстраняется, будто отказ всё это время ждал, чтобы слететь с губ, хоть он и отвечал на поцелуй. Его пальцы крепко сжимают её запястье, отводя руку от своего лица.

— Это плохая идея.

Её улыбка угасает. Бен… прав. Совершенно прав.

Но одновременно и нет.

— Почему?

— Рей. — Он снова качает головой, а затем его рука покидает её талию и тянется к своим губам, будто в желании прикоснуться к разделённому поцелую, убедиться, что это действительно произошло. — Нам не нужно…

Да, он прав. Но…

— Почему? — повторяет она вновь.