Прислонившись к перилам, она с беспокойством всматривалась в небо, пытаясь сквозь тяжелые тучи рассмотреть сияние звезд, но смогла увидеть лишь Вегу и Арктур.
Позабытые голоса гремели в сознании.
Я должен это сделать…
Она вздрогнула. Гарри в точности передал ей слова Драко той ночью, и она бы поклялась на могиле Годрика, что сейчас могла расслышать его шепот, сползающий по стенам.
Я должен убить тебя, иначе он убьет меня…
Она крепче ухватилась за перила и закрыла глаза, когда призраки прошлого затуманили ее сознание. Она так отчетливо видела сцену, повторяющуюся в голове. Драко, Дамблдор, Снейп, Беллатриса. Такие живые и настоящие, словно она может протянуть руку и почувствовать биение их сердец.
Гермиона сфокусировалась на образе Драко — тот опустил палочку, как и рассказывал Гарри; она чувствовала, как сердце подскочило к горлу. Он выглядел таким уязвимым, что это заставило ее еще сильнее влюбиться в него, но голос разума напомнил, что все это было лишь ее интерпретацией произошедшего.
Прежде чем Снейп поднял волшебную палочку, чтобы убить человека, которым она так восхищалась, Гермиона ощутила хриплое бормотание, щекочущее ухо — и распахнула глаза. Резко выдохнув, она начала вращаться вокруг своей оси, отчаянно высматривая источник звука, но она была здесь одна.
Совершенно одна.
Она оцепенела.
Казалось, помещение, наполненное зловещими тенями и жуткими отголосками прошлого, похороненным в темноте, вибрировало. Атмосфера стала удушливой; Гермиона затаила дыхание, когда ледяной холод коснулся ее руки.
Сорвавшись с места, она побежала к дортуару, оставив призраков прошлого в Башне. Звуки ее скорых шагов отдавались эхом в пустых коридорах; она занырнула в гостиную и закрыла дверь. Развернувшись, увидела Драко, и ее взгляд смягчился; тот дремал на диване, а Живоглот отдыхал у него на коленях. Она услышала хриплое дыхание Малфоя и грустно улыбнулась, почувствовав, как болезненно забарабанило в груди сердце.
— Глотик, — прошептала она, на цыпочках подкравшись к кушетке, — слезь, малыш.
Лениво потянувшись, ее верный питомец послушно побрел в комнату Драко, оставив их наедине, как того и хотела Гермиона. Протянув руку, она погладила лицо Малфоя. Она делала так и раньше, но никогда не придавала значения тому, как он ощущается под ее пальцами... он казался жидкой осенью: приятно холодный и твердый, как мякоть слив. Закрыв глаза, она запечатлела ощущение в памяти, отмечая, что его губы походили на воск, а легкая щетина слегка покалывала подушечки пальцев.
— Что ты творишь, Грейнджер?
Ее глаза распахнулись; Драко медленно приоткрыл веки и с подозрением уставился на нее. На мгновение она замерла, а после вздохнула и вздернула подбородок.
— Я встретила женщину, которая потеряла того... — Кого любила. Именно это она и хотела сказать, но сомнения заставили промолчать, — о ком заботилась.
Драко нахмурился и не произнес ни слова.
— Я знаю, что наши... отношения непросты, — продолжила Гермиона, почувствовав облегчение, когда он не стал сильнее хмуриться на слове «отношения». — Я никогда ничего подобного не планировала...
Он фыркнул.
— Думаешь, я планировал.
— Прошу, Драко, — перебила она, — дай мне закончить. Уверена, что никто из нас о подобном не думал. — Она тяжело сглотнула и поймала его взгляд. — Но я ни о чем не жалею. Ты мне небезразличен. И я не хочу с тобой разлучаться, но здесь нет иного выбора.
Драко напряженно сжал челюсти, еле сдерживая гнев. Гермиона устало ссутулилась; на щеках виднелись следы пролитых ранее слез, а волосы были растрепаны ветром, но она была такой настоящей, что Малфой почувствовал, как все внутренности затягиваются в тугой узел.
— Но у меня есть время, чтобы попрощаться правильно, — решительно произнесла Гермиона, — поэтому я больше не стану с тобой ссориться.
Он выгнул бровь.
— О чем ты…
— Я не знаю, когда нам нужно будет покинуть Школу, — пробормотала она, — но я не позволю, чтобы мы грызлись в наши последние дни вместе.
— Мы грыземся, Грейнджер, — начал он, пожав плечами. — Всегда.
— Я говорю не о безобидных перепалках, — с досадой произнесла она, — ты же знаешь, о чем я, Драко. Я обо всех ссорах, что были у нас в последнее время, я больше не хочу такого. Я отказываюсь.
Она ожидала его реакции, но в ответ он только наградил ее таким знакомым отчужденным взглядом, который заставил ее крепко сжать кулаки.
— Я… — она замолчала и снова прикоснулась к его лицу. — Хочу запомнить тебя таким. Полным спокойствия и… не испытывающим ко мне ненависти.
Драко нахмурился и неосознанно потянулся к ее руке.
— Вот и все, — сказала она, опустив руку, — я не знаю, что нас ждет. МакГонагалл сказала, что попробует найти тебе новое место, но это все, что мне известно. Я поделилась с тобой всеми известными мне ответами, поэтому больше не собираюсь спорить по поводу сложившихся обстоятельств. Я устала от ссор.
— Грейнджер…
— Поэтому, если ты не согласен…
— Грейнджер…
— Тогда я не желаю с тобой разговаривать…
— Грейнджер, — прорычал он, потеряв терпение, потянул ее за руку и усадил себе на колени, — прекрати тараторить.
— Я не шучу, — непреклонно произнесла она, — все так и будет.
На лице Драко медленно появилась веселая ухмылка; Гермиона смотрела на него с опаской, неосознанно затаив дыхание. Он цокнул языком.
—Упряма, как всегда, — тихо заметил он, облизнул губы. — Ладно, Грейнджер. Больше никаких вопросов.
Она не сдержала громкий вздох облегчения, который, сорвавшись с ее губ, долетел до его светлых волос.
— Спасибо, — сказала она, расслабляясь и нежно целуя его в уголок рта.
Драко просунул руку ей под колени и притянул ближе, углубляя поцелуй. Что-то в нежных и решительных ласках Грейнджер всегда пробуждало в нем голод и неизбежное желание. Захватив ее волосы в кулак, он удерживал ее на месте, продолжая ласки с близким к убийственному отчаянию напором.
Оставляя влажную дорожку поцелуев на шее, он сопротивлялся дрожи, когда один из ее вздохов коснулся его плеча, пуская разряд вдоль всего позвоночника. Он подхватил ее под бедра, пальцами врезаясь в плотную джинсу, когда она, прервав поцелуй, грубо дернула край его майки и стащила ее через голову.
После возобновления прерванный поцелуй еще слаще.
Она сделала то, что он в тайне обожал: мягко поцарапала ногтями его грудь и очень нежно потянула зубами за мочку уха. Торопливо стянув с Гермионы джемпер, он прикусил ее за ключицу и начал возиться с застежкой на белье.
Оба обнаженные по пояс, блестящие от пота, в эту сокровенную минуту они заключили молчаливое соглашение, что насладятся каждым чувством, каждой деталью.
Будут целовать... прикасаться... кусать... стонать… смаковать...
Запоминать.
Ощущение жара между бедер заставило Гермиону извиваться, поэтому она оторвалась от него, встала и освободилась от джинсов и белья; Драко сделал то же самое. Он видел уязвимость во взгляде Грейнджер, когда смотрел на нее, желая запомнить каждый миллиметр ее тела, прежде чем ее тревога разрушила бы прекрасный образ.
Почему она не понимала, насколько была прекрасна?
Возможно, потому что он никогда не говорил ей об этом?
Она присела на диван рядом с ним, но он ухватил ее за руку и вернул к себе на колени. Отвел в сторону темные локоны, закрывающие лицо, и увидел сомнение, отравляющее очаровательные черты. Они никогда не любили друг друга в подобной позе — она сверху и задает темп; он дотронулся до ее подбородка и бросил ободряющий взгляд.
— Тебе понравится, — заверил он, прикусывая ее нижнюю губу. — Поверь.
Глаза Гермионы расширились, плечи расслабились, и медленная улыбка озарила ее лицо.
— Я верю тебе, — робко призналась она и ухватилась за его плечи, когда одной рукой он прикоснулся к ее спине, вызывая приятную возбуждающую дрожь.
Его вторая рука прочертила изгиб от ее бедра до влажных складок, и Драко погрузил в нее два пальца, ловя ртом вырвавшийся вздох Гермионы. Он продолжал дразнить ее на протяжении нескольких минут, осыпая поцелуями грудь; его эрекция стала еще тверже, когда сладкие стоны достигли его ушей. Она старалась добраться до его члена, но Малфой оттолкнул ее нетерпеливые руки; он хотел немного продлить этот момент. Драко хотел потеряться в интимной близости вместо того, чтобы стремиться достичь кульминации.
