— Примите зелье перед сном, — мягко произнесла Минерва и отвела Гермиону в сторону. — Сегодня мы сделали все, что могли. Вам стоит отдохнуть.

— Мне нужно поговорить с вами, — выпалила она, — наедине.

— День был слишком длинным. Разговор может подождать до завтра?

— Нет, — ответила Гермиона низким голосом. — Я хочу поговорить об этом сейчас. Мне нужно поговорить сейчас.

Обратив внимание на безотлагательный тон Гермионы, Минерва кивнула и направилась в директорский кабинет, отметив ее рассеянное выражение лица и напряженность. Как только она закрыла дверь, обеспечивая уединение, Грейнджер начала нетерпеливо расхаживать по комнате, движения ее были беспокойные и дрожащие, как чертополох на осеннем ветру.

— Успокойтесь, мисс Грейнджер, — попросила МакГонагалл, рассекая воздух палочкой, чтобы привлечь стул. — Присядьте...

— Я хочу узнать, что ждет Драко, — бесцеремонно выпалила она, подбадриваемая воспоминаниями о тяготах Аннабель. Она не хотела превратиться в женщину с разбитым сердцем и искалеченной душой. — Я хочу знать, куда его отправят.

МакГонагалл задумчиво поджала губы.

— Вы о том, если Волдеморт проникнет в Министерство и Хогвартс...

— Никаких «если», — раздраженно поправила Гермиона. — Больше не существует никаких «если»! Вам не хуже моего известно, что на Мунго никогда бы не смогли напасть, не будь в Министерстве шпионов. Поэтому я хочу знать, что случится с Драко, когда Пожиратели возьмут верх.

— Гермиона, у нас есть более насущные проблемы...

— Просто ответьте на вопрос! — воскликнула она, сжимая кулаки с такой силой, что ногти повредили ладони. — Мне нужно знать!

МакГонагалл никак не отреагировала на этот эмоциональный взрыв, разве что слегка изогнула бровь.

— Что бы вы предложили в отношении мистера Малфоя?

— Я... я не знаю, — расстроенно ответила она, отводя от лица волосы. — Должно же быть хоть какое-то место, в которое его можно переправить. В котором он будет в безопасности.

— Гермиона, вы должны понимать, что у меня и без этого полно забот...

— Я все понимаю, — вздохнула она, потирая припухшие глаза, — понимаю, и прошу прощения за свой эгоизм, но я...

— Послушайте, — аккуратно выдохнула МакГонагалл, пользуясь моментом, чтобы подобрать верные слова. — Я не слепа. Я знаю, что вы немного... сблизились с мистером Малфоем, и пусть мне непонятны ваши мотивы, я воздержусь от любых высказываний, потому что теперь вы стали больше... походить на саму себя.

Гермиона уже собралась начать отрицать, но предательский румянец выдал ее с головой, а слезы вины заставляли голос дрожать.

— Я и не предполагала, что подобное случится...

— Уверена, что так, — мягко заверила МакГонагалл. — И я не злюсь, но вы должны понять мои затруднения. Что бы вы сделали на моем месте? Поведение мистера Малфоя было совершенно неприемлемо…

— Он изменился, — она бросилась в защиту. — Правда, он…

— Гермиона, вы…

— Прошу, выслушайте меня! — громко взмолилась она. — Он сказал мне! Он поклялся, что больше не будет прислуживать Волдеморту! Разве это ничего не меняет?

Глаза МакГонагалл загорелись удивлением, которое исчезло так же быстро, как и появилось.

— Вы поймете мое нежелание верить его словам…

— Тогда поверьте мне! — продолжала настаивать она. — Знаю, он ошибался, но он стал жертвой обстоятельств. Вы сами говорили, насколько важно, что он не переступил черту и не убил Дамблдора.

— Да, но…

— Он так сильно изменился, — продолжала она с горячей поспешностью. — Знаю, вы уверены, что чувства влияют на мои суждения, но обещаю, что говорю вам правду.

МакГонагалл задумчиво рассматривала взволнованную Гермиону.

— Насколько сильны ваши чувства к мистеру Малфою?

— Он мне небезразличен, — призналась она после долгой паузы. — Он стал... важен для меня.

— И вы уверены, что ваши чувства взаимны?

Она сделала успокоительный вздох.

— Да, уверена, — прошептала в ответ. — Думаю, я что-то значу для него. Но даже если бы это было не так, мне все равно хотелось бы знать, что он будет в безопасности.

Материнская забота расцвела в груди Минервы, и она опустила голову с обессиленным принятием ситуации.

— Ничего не могу обещать, — сказала она приглушенным тоном, — но существует одно место, в котором мистер Малфой, возможно, найдет защиту. Нужно уточнить, можно ли договориться о его перемещении.

Гермиона с облегчением закрыла глаза и накрыла рукой успокаивающееся сердце.

— Спасибо, — выдохнула она. — Большое спасибо, профессор.

— Прошу, не питайте больших надежд, Гермиона, — остановила ее МакГонагалл. — Все зависит от решения определенных людей, и я ничего не могу гарантировать.

Любопытство взяло верх.

— Кто принимает решение?

— Будет лучше, если я вам ничего не расскажу, пока не свяжусь с ними, — пояснила она, прикрывая ладонью вырвавшийся зевок. — Сегодня был насыщенный день. Вам нужно отдохнуть. Уверяю, что сделаю все от меня зависящее.

— Спасибо, — повторила Гермиона, направляясь к выходу. — И спасибо за… понимание.

— Не уверена, что понимаю, — возразила Минерва. — Эмоции делают нас людьми, и я не могу осуждать вас за них. Вы достаточно взрослая для принятия собственных решений; все, что я могу сделать, — призвать к осторожности.

— Я буду осторожна. Доброй ночи, профессор, — сказала она с улыбкой и покинула кабинет.

МакГонагалл кивнула ей в ответ, наблюдая, как в чернильной темноте коридора исчезают очертания Грейнджер. Она мысленно проиграла их разговор и задумалась, должна ли воспрепятствовать росту интереса Гермионы к Малфою; но в тайне она догадывалась, что происходящее между ними началось не одну неделю назад, поэтому решила не вмешиваться.

Она рассеянно размышляла, как бы поступил Дамблдор, окажись он в подобной ситуации, и у нее появилось смутное подозрение, что Альбус восхвалил бы обстоятельства; дремлющий в ней романтик чувствовал себя тронутым сложившимся затруднительным положением.

Нет, ее удивило не признание Гермионы, а откровение о том, что Драко Малфой не только обещал разорвать свою связь с Волдемортом, но и разделял опасные чувства Грейнджер. Сама идея была абсурдной, и в то же время, окунаясь в воспоминания последних нескольких месяцев, она вспомнила о тонких намеках, указывающих на то, что все чувства были взаимны: будь то спадающие чары Гламура на шее Грейнджер или слабый намек на мужской аромат, исходящий от ее одежды.

Если бы кто-то другой рассказал подобные детали о наследнике рода Малфоев, она бы отмела их, как полнейшую ересь.

Но это была Гермиона, а значит — все правда.

Возможно, Альбус был прав насчет спасения души Драко…

Потирая морщинистый лоб, МакГонагалл медленно подошла к камину и, бросив пригоршню Летучего порошка, назвала адрес, которым пользовалась много раз за последние месяцы. Изумрудное пламя задрожало, закрутилось яркими языками, пока над очагом не зависло знакомое лицо с выражением застывшего замешательства.

— Прости, что так поздно, — извинилась Минерва, — но, боюсь, у меня к тебе еще одна просьба.

[1] Акнерыс (Murtlap) — http://fantanimals.bib.bz/aknerys-murtlap

[2] Инкарцеро (Incarcerous) — заклятие вызывающее «из воздуха» толстые веревки или тонкие шнуры.

====== Глава 24. Время ======

Саундтрек (первая половина главы):

Ingrid Michaelson — Keep Breathing (для Гермионы)

Andrew Belle — In my veins (для Драко)

Саундтрек (вторая половина главы):

James Blunt — Goodbye my Lover

Mumford and Sons — Thistle and Weeds

Landon Pigg — The way it ends

Пронизывающий ветер бился об нее, словно пытаясь проникнуть под кожу и заморозить кровь.

Одному Мерлину известно, почему ноги понесли ее к Астрономической башне; она могла поклясться, что смертельное заклятие, произнесенное Снейпом, все еще висело мрачной тенью в воздухе. Холодок пробежал по позвоночнику, когда она вышла на башню.