Когда он отстранился, она разочарованно вздохнула, почувствовав пустоту; ее взгляд вернулся к часам, и Гермиона увидела, что уже настала полночь. Она повернулась к Драко, наблюдая за разноцветными отсветами фейерверка, отражавшихся в серых глазах и танцующих на бледном лице; она чувствовала, как что-то нарастает и разгорается в груди.

— Что это было? — спросил он неуверенным голосом, с нетерпением ожидая ответа.

— Это маггловская традиция, — не задумываясь объяснила Гермиона, уверенная, что среди волшебников о таком не знают. — Она означает...

Что я хочу быть с тобой весь год...

Что ты важен для меня...

Что хочу тебя удержать...

— Она ничего не значит, — соврала она после секундного размышления. — Просто... иногда магглы делают так в канун Нового года.

Она видела, что его устроило объяснение, несмотря на то, что он неодобрительно закатил глаза и пожал плечами.

— Магглы такие странные, — заметил он, жестом подзывая ее вернуться на прежнее место. — Иди сюда, Грейнджер. Мне очень интересно узнать, что же случилось с несчастными влюбленными.

Гермиона едва не вздрогнула.

— Ты и так знаешь — они умерли.

Скользя пальцами по огромной стопке книг из Запретной секции библиотеки, она рассматривала надписи на корешках, которые не имели ни малейших признаков того, что в одной из рукописей может содержаться хоть какая-то информация о крестражах. Наконец, она выбрала наиболее древний с вида фолиант, который решила забрать в дортуар для изучения. Сегодня утром она проснулась в одиночестве и решила, что в запасе имеется несколько часов, чтобы продолжить исследование, прежде чем Драко выйдет из своей комнаты.

Первый день Нового года был гарантией тишины и безлюдности коридоров Хогвартса; день медленно перешел в вечер, а значит, все студенты скорее всего уже вернулись в свои комнаты, поэтому Гермиона была слегка удивлена, когда увидела метнувшуюся в свою сторону фигуру.

— Мисс Грейнджер, вот вы где, — МакГонагалл выдохнула с явным облегчением. — Мне нужно с вами поговорить.

Внутренности сковал ужас, когда она увидела полное волнения поведение Минервы.

— Что-то случилось?

— Боюсь, что так, — скорбно призналась она. — Давайте пройдем в мой кабинет.

Гермиона даже не успела возразить, как МакГонагалл развернулась и направилась к выходу.

— В чем дело, профессор? — нервно спросила Грейнджер, но ответом ей послужила тишина.

— Профессор...

— Лучше я вам покажу, — бросила Минерва через плечо.

К тому времени, как они достигли директорского кабинета, сердце Гермионы бешено билось о ребра; на ватных ногах она проследовала за МакГонагалл внутрь. В голове роилась тысяча вопросов.

— Садитесь.

— Лучше я постою, — отказалась Гермиона, с нетерпением глядя на нее. — Что происходит? Вы пугаете меня.

МакГонагалл бросила на Грейнджер извиняющийся взгляд, а затем взяла со своего стола газету и передала ее Гермионе. Та просмотрела первую страницу «Ежедневного пророка», отчаянно желая, чтобы разум успокоился и начал воспринимать черные, белые и серые пятна, чтобы увидел смысл в зловещих словах и размытых фотографиях. Гермиона слегка коснулась статьи; сознание едва уловило ее суть, но она почувствовала, как сердце сжимается от боли и ужаса.

Она посмотрела на МакГонагалл полными слез глазами и произнесла надломившимся голосом:

— Они... все мертвы?

— Да, — угрюмо подтвердила Минерва. — Мне жаль, Гермиона, но, по-моему, день настал.

[1] перевод Б.Л. Пастернака

====== Глава 20. Слезы ======

Саундтрек:

Nick Cave — O Children

Гермиона снова прочитала проклятую статью, смахнула жгучие слезы, что застилали взгляд. Она сфокусировалась на одной из фотографий, когда узнала на ней чету Финч-Флетчли, родителей Джастина, которых видела на вокзале Кингс-Кросс пару лет назад.

Она подняла голову и с мольбой посмотрела на МакГонагалл.

— А Джастин...

— Он жив, — быстро объяснила Минерва. — Он навещал бабушку с дедушкой, когда все случилось.

— Бедный Джастин, — печально прошептала она, сдерживая всхлип. — Наверное, он подавлен.

Ее затуманенный взгляд переместился к остальным трем фотографиям; на каждой была изображена семейная пара магглов с лучезарными улыбками на лицах — как напоминание о том, какими они были. За неделю между Рождеством и первым днем Нового Года было убито восемь человек, на всех — следы пыток, крики от которых были прекращены убивающим заклятием. Имена не были знакомы, но она хорошо знала их истории.

— Они все родители магглорожденных, ведь так? — грустно спросила она, уже зная ответ.

— Да, — кивнула Минерва; Гермиона не могла припомнить ни разу, чтобы МакГонагалл выглядела столь потрясенной. — На дом Криви тоже напали, но они, к счастью, были в отъезде.

Гермиона посмотрела на последние две фотографии: двое мальчишек не старше пятнадцати лет, оба учились в школе магии Брин Глас в Уэльсе. Она всматривалась в их юные лица; по щеке скатилась слеза, а грудь заполнило горе. Замучены и убиты, как и их родители.

— Такие юные, — прошептала она, — слишком юные.

— Знаю, — МакГонагалл вздохнула и успокаивающе погладила Грейнджер по спине. — Пожиратели смерти становятся все активнее...

— Тогда мы должны стать еще активнее, — решительно заявила Гермиона, — нужно составить план...

— Есть только один план, который бы я хотела обсудить с вами на данный момент, — перебила ее МакГонагалл, ощущая некоторую неловкость. — Тот план, о котором вы поведали мне по возвращению в Хогвартс.

— Вы говорите о том, чтобы изменить память моим родителям и заставить их покинуть страну? — прояснила она обманчиво спокойным голосом, дрожащей рукой смахивая слезы, — Да, я помню.

МакГонагалл нахмурилась.

— Гермиона...

— Они всегда хотели отправиться в Австралию, — отстраненно произнесла она. — Думаю, там они будут в безопасности.

— Я понимаю, что вам нелегко, — Минерва снова нахмурилась, — но боюсь, что все становится только хуже...

— Я надеялась, что до этого не дойдет, — удрученно призналась Гермиона, уже не обращая внимания на потоки слез. — Конечно... я знаю, что это самый разумный и безопасный вариант для всех, но... это... так тяжело...

— Я понимаю, — тихо сказала МакГонагалл, подбадривающе погладила Гермиону по плечу, а затем обняла ее. — Возможно, будет лучше, если это сделаю я...

— Нет, — уверенно возразил она. — Нет, я сама должна это сделать. Они мои родители. — Грейнджер замолчала, закусив губу. — Мои мама и папа.

— Тогда я сделаю все, чтобы помочь вам, — пообещала МакГонагалл, освобождая ее из объятий и с сочувствием глядя на нее. — Мне жаль, Гермиона, мудро было бы осуществить все как можно скорее.

Гермиона сглотнула комок в горле и распрямила плечи.

— Насколько скоро?

— Завтра, — произнесла она напряженным голосом. — Рано утром, до восхода солнца. Я думала пойти сейчас, но решила, что вам нужно немного времени, чтобы подготовить заклинание... и себя. Вы уверены, что справитесь с Чарами забвения?

— Да, — безучастно кивнула она, — я смогу убедить их переехать в Австралию, дам поддельные имена и… заставлю забыть обо мне. Я справлюсь. Я смогу.

— Гермиона, — устало выдохнула Минерва, встретившись глазами с Грейнджер, — если бы был хоть какой-нибудь иной вариант, который смог бы гарантировать их безопасность и ваше…

— Но его нет, — закончила она. — Все в порядке, профессор. Я осознавала все риски, когда делилась с вами своей идеей. Я знаю, что делаю.

МакГонагалл понимающе склонила голову.

— Хорошо, — сказала она. — Если вы придете до шести, будет еще достаточно темно, чтобы уйти незамеченными. Я аппарирую нас...

— Я согласна, — пробормотала Гермиона, неуверенная, что еще может сказать. — Мне нужно идти...

— Не хотите ли ненадолго задержаться? — предложила Минерва со сквозящей в голосе заботой. — Возможно, чашка чая и печенья смогут...