Он отступил на пару шагов, чтобы критически оценить вид, и втайне решил, что зеленый, красный и золотой действительно очень хорошо дополняют друг друга. С последним ворчанием, сообщающим о его полной капитуляции, он развернулся и направился прочь из гостиной; у него и в мыслях не было возвращаться в свою спальню.

====== Глава 18. Подарки ======

Саундтрек:

Danny Elfman — Ice Dance

Грейнджер почувствовала, как прогнулся под ней матрас, и постаралась сдержать зарождающийся в горле стон, как только Драко закрыл за собой дверь.

В постели всегда становилось холодно, когда он покидал Гермиону в одиночестве, полную разочарования, притворяющуюся спящей; именно так все происходило в последние несколько дней, и она была достаточно умна, чтобы не поднимать этот вопрос вновь. Малфой и так ясно дал понять, что их странные отношения больше не обсуждаются; с понедельника в их рутинном жизненном распорядке все пошло своим чередом.

Каждое утро проходило одинаково: Драко покидал ее в измятых простынях, хранящих память обо всем, что происходило ночью, и безмолвно возвращался в свою спальню. После она готовила для него еду, а затем отправлялась в библиотеку или к МакГонагалл, чтобы продолжить заниматься безопасной доставкой учеников по домам. Вечера встречали их жаркими ожиданиями и неловкими взглядами, которые она особенно ненавидела. Гермиона знала, что это был побочный эффект от постепенного привыкания ко всей их ситуации; оба были с норовом, поэтому она начала скучать по их страстным перепалкам с колкими аргументами.

Она никак не могла избавиться от ощущения, что рано или поздно они будут готовы перегрызть друг другу глотки; возможно, сразу, как только исчезнет ее неуверенность, а нервы придут в норму, как только Драко примет тот факт, что его привлекает магглорожденная.

Когда вечер сменялся ночью, она проскальзывала в свою спальню, оставляя дверь незапертой, чтобы он мог к ней присоединиться. Была пара ночей, когда его гордость брала верх, и он удалялся к себе. Грейнджер находила это нормальным, ведь ей самой была необходима передышка. Но она все равно ловила себя на мысли, что ждет Драко, чтобы просто поспать рядом с ним, скрывшись в объятиях друг друга от ночного одиночества.

Но он никогда так не делал.

Малфой приходил в ее спальню, целовал ее, словно в последний раз, раздевал ее и раздевался сам, всегда убеждался, что она была удовлетворена, даже если иногда начинало казаться, словно на это уходили часы. Из болтовни Лаванды и Падмы о сексе она узнала, как трудно женщине дойти до точки наслаждения, но Драко был решителен в своем желании довести ее до оргазма и не отступал от цели, пока она не начинала стонать и дрожать в его руках, оставляя их обоих полностью выбившимися из сил.

Но, насладившись, он никогда не обнимал ее.

Никогда не проявлял каких-либо признаков симпатии после достижения желаемого удовольствия.

Никогда не оставался более чем на пару часов.

Она слышала, как он уходит, и на короткий миг ее сердце охватывала боль, пока она не убеждала себя, что он все еще борется со своими предрассудками.

И затем все начиналось сначала.

Настали последние выходные перед Рождеством, и Гермиона вместе с Джинни отправилась в Хогсмид, чтобы докупить оставшиеся подарки. В воскресенье Уизли возвращалась в Нору; несмотря на то, что из-за отказа Гермионы присоединиться к ней на праздниках отношения между ними стали немного напряженными, она все равно уже начала скучать по Джинни.

— У меня для тебя сюрприз, — улыбаясь, сказала та по пути в деревушку. — Бьюсь об заклад, он заставит тебя улыбнуться.

Гермиона приподняла бровь.

— Я заинтригована.

Уизли достала из сумки два подарка: один был небольшого размера, безобразно упакованный в красную бумагу; второй — немного больший, обернутый в золотистую фольгу. Гермиона растерянно перевела взгляд с одного подарка на другой, а затем вопросительно посмотрела на Джинни.

— Это для меня?

— Конечно, — кивнула та в ответ. — Они от Гарри и Рона.

Гермиона раскрыла рот от удивления.

— Что? Как…

— Они прислали их маме еще в октябре, — объяснила Джинни, отдавая Гермионе подарки. — Она хотела устроить тебе сюрприз, потому что знает, как ты скучаешь по ребятам.

— Поверить не могу, что они заранее обо всем позаботились, — пробормотала она самой себе, рассматривая красивую обертку. — Спасибо.

— Не за что, — сказала Джинни. — Кстати, красный от…

— …Рона, — завершила Гермиона со знающей улыбкой. — Он никогда не умел завернуть подарки, не разорвав бумагу. Раньше мы с Гарри все для него упаковывали.

— Вот лентяй! — Уизли закатила глаза. — Мне до смерти хочется узнать, что он тебе подарил. Пришли мне сову, когда их откроешь. Мама сказала, что его подарок для меня был очевиден.

— Ты тоже получила от них послание?

— Оно ждет меня дома, — ответила она. — Могу с уверенностью сказать, что получу от Рона очередной шарф. Как бы мне хотелось, чтобы Гарри был немного изобретательнее моего братца.

Внезапно Гермиону осенило:

— А мы можем отправить им почту?

— Нет, — произнесла Джинни с грустью в голосе, помогая Гермионе запихнуть подарки в сумку. — Мама спрашивала Ремуса, но мы даже не знаем, где они. А Хедвиг никогда не ждет ответа.

— Было бы здорово подарить им что-нибудь.

— Прекрати, — тихо предупредила Джинни, — это должно было поднять тебе настроение, а не заставить киснуть.

— Извини, — Гермиона моргнула. — И спасибо за сюрприз, Джин.

— Приятно видеть, как ты улыбаешься, — сказала Уизли, и они продолжили свой путь в Хогсмид. — Итак, ты должна будешь помочь мне выбрать что-нибудь для Фреда и Джорджа.

Прошло около часа, когда Гермиона решилась оставить Джинни торговаться за волшебные наручные часы для отца. Грейнджер бесцельно блуждала по заснеженным улицам и восхищалась поразительными витринами, которые были прекрасно декорированы новогодними украшениями и магическими безделушками, что пробуждали в ее сердце праздничное возбуждение.

Гермиона задержалась у одной из витрин и задумчиво хмыкнула — у нее родилась прекрасная идея, побудившая зайти в этот магазин. Грейнджер направилась прямиком к товару, привлекшему ее внимание; она думала о Драко. И уже обдумывала предстоящий разговор с МакГонагалл.

— Могу я вам помочь? — продавец отвлек ее от мыслей.

— Да, — кивнула Гермиона. — Меня интересует вот это.

МакГонагалл скептически осмотрела Гермиону.

— Мисс Грейнджер...

— Я знаю, что прошу о многом, — прервала ее Гермиона, — но это же Рождество, и я подумала, что ему это необходимо.

— Не уверена, что могу...

— Всего лишь на час, — продолжала настаивать она. — Прошу, профессор, ведь в школе никого не осталось, и я обещаю, что он ничего не натворит. По-моему, теперь он понимает, что мы хотим ему помочь.

— Вы не можете быть в этом уверены, Гермиона. А что, если он...

— У него нет палочки, ему некуда идти и он... уже лучше...

— Гермиона...

— Послушайте, — отчаянно выкрикнула Грейнджер, — я прослежу, чтобы все прошло хорошо, обещаю. Вы же знаете, что я справлюсь.

МакГонагалл склонила голову и внимательно посмотрела на Гермиону.

— Почему вы все это для него делаете?

Гермиона постаралась выглядеть безразличной.

— Мне кажется, ему нужен перерыв, — спокойно произнесла она, — и, как я уже сказала, сейчас Рождество. Время для прощения, понимаете.

МакГонагалл какое-то время обдумывала ее слова, а затем вздохнула и произнесла:

— Хорошо.

— Правда? — удивленно моргнула Гермиона. — Хорошо?

— Скорее всего, я еще пожалею об этом, — Минерва снова вздохнула и принялась массировать виски, — но да, я согласна.

— Ох, большое спасибо, профессор…

— Но если что-либо случится, это станет полностью вашей ответственностью, — серьезно предупредила она. — Вы должны убедиться, что мистер Малфой не совершит ничего безрассудного.