Его волосы были ярко-красного цвета, что часто случалось в детстве, когда он нервничал. Его способности метаморфа позволяли изменять цвет по желанию, но время от времени тот неосознанно раскрывал его скрытые эмоции.

Несмотря на то, что все говорили о его сходстве с Ремусом, в юных чертах Тедди Драко видел больше Тонкс, но скорее всего это было потому, что он знал ее лучше, чем ее мужа. Возможно, Тедди и обладал ответственным, сдержанным характером своего отца, но пытливый и авантюрный блеск в постоянно меняющихся глазах был присущ только его матери.

— Так у тебя появился питомец, — сказала Таура, очарованная и заинтригованная. — И ты прочитаешь все эти книги?

Тедди усмехнулся.

— Да.

— Вот везуха! Скорее бы мне попасть в Хогвартс. Тетя Луна сказала, что в башне Рейвенкло огромная библиотека...

— Есть еще одна большая библиотека, которой могут пользоваться слизеринцы, — перебил Драко. — Как и другие факультеты, как бы они ни назывались.

— Они называются Хаффлпафф, Рейвенкло и Гриффиндор, — перечислила Таура, понимающе наклонив голову. — Мама сказала, что тебе нужно больше не пытаться заставить меня выбрать Слизерин. Она сказала, что это правило.

— Ну, мамы здесь нет, — сострил он, входя в комнату Тедди. — Хотя твоя одержимость правилами, вероятно, означает, что ты все равно попадешь на Гриффиндор.

Таура поднялась на ноги и игриво улыбнулась ему.

— Ты бы все равно любил меня?

— Да, просто чуточку меньше, — пошутил Драко, улыбаясь ей сверху вниз. — Мне нужно немного поболтать с Тедди. Может, спустишься вниз?

— Как насчет выпустить Агату на прогулку? — спросил Тедди, протягивая сову. — Ей не помешало бы расправить крылья.

Таура не колебалась: она вытянула руку, когда Тедди осторожно пересадил сову, чтобы Таура могла справиться с весом и тяжеловесностью Агаты. Как только птица достигла некоторого равновесия, Таура практически выскочила из комнаты, и Драко закрыл за ней дверь, чтобы им с Тедди никто не помешал.

— Агата? — спросил Драко, усаживаясь на кровать напротив.

— Так звали папину сову, — ответил Тедди, задумчиво глядя вниз. — Мне нравится.

— Что случилось, парень? Нервничаешь из-за завтрашнего дня?

— А ты не нервничал?

Драко мысленно вернулся почти на двадцать лет назад, к совершенно другой версии самого себя.

— Нет, но у меня были иные обстоятельства. Я знал еще нескольких студентов на моем курсе до Хогвартса, Блейза и Тео.

— Наверное, так было проще.

— Да. Знаешь, Грейнджер никого не знала до Хогвартса, но даже будучи магглорожденной, она довольно легко заводила друзей. Конечно, она могла бы быть хоть немного более разборчивой, а не сразу останавливаться на Поттере и Уизли, но она всегда ощущала потребность заботиться о чем-нибудь жалком.

— Так вот почему она за тебя вышла? — парировал Тедди.

Драко засмеялся.

— Я хорошо тебя обучил. Видишь, с таким остроумием ты легко найдешь друзей. Но учись на ошибках Грейнджер и будь разборчив.

— На самом деле я не очень беспокоюсь о новых знакомствах.

— Тогда в чем же дело?

Тедди поморщился и снова опустил глаза, нервно сжимая руки на коленях.

— В церемонии распределения.

— Почему она тебя беспокоит? — спросил Драко, в замешательстве сдвинув брови.

— Не знаю... Просто мне кажется, что на каком бы факультете я ни оказался, кто-то окажется разочарован. Мама училась на Хаффлпаффе, папа и Гарри — на Гриффиндоре, а ты и бабушка — на Слизерине. Я не могу угодить всем.

— А с чего ты взял, что тебе нужно кому-то угождать? Если ты так озабочен мнением других, тогда Слизерин в любом случае вне игры.

— Значит, ты не будешь разочарован, если я не попаду на Слизерин?

Драко выдохнул и ободряюще улыбнулся Тедди.

— Ну, похоже, меня ждет много хлопот, реши я от тебя отречься, так что, пожалуй, мне просто придется с этим смириться. Честно говоря, парень, ты можешь выбрать любой факультет, который тебе нравится.

— Даже Хаффлпафф?

— Хаффлпафф? — повторил Драко, но сменил тон и кивнул, сдаваясь. — Да, ладно, даже Хаффлпафф.

Тедди метнул к нему ошеломленный взгляд.

— Правда? Но ты смеешься над ними.

— Я смеюсь над всеми, — пожал он плечами. — Кроме того, единственной хаффлпаффкой, которую я действительно знал, была твоя мама, и она оказалась нормальной. И общая комната довольно близко к кухне, это бонус.

— Значит, тебя это не будет беспокоить?

— Верно.

— И ты не будешь разочарован?

— Я не буду разочарован.

— И ты перестанешь смеяться над ними?

Драко насмешливо прищурился.

— Не испытывай судьбу, парень.

Перенеся дремлющую дочь через порог Мэнора, Драко с облегчением вздохнул от блаженной тишины, окутывавшей дом. У двери его мурлыканием встретил Живоглот, шерсть которого из рыжей практически превратилась в белую. Он шел по коридору, заглядывая в кабинет и кухню в поисках Грейнджер; Таура тихонько посапывала у него на руках. В конце концов он нашел Грейнджер в гостиной на диване, баюкающей их сына, встретился с ее взволнованным взглядом, когда пнул дверь немного сильнее, чем намеревался.

— Тише, — прошептала Гермиона, и, несмотря на негромкое слово, тон получился довольно резким. — Я буквально только что убаюкала Тео, и клянусь, что убью тебя, если ты его разбудишь.

— О, прелюдия, — прошептал Драко в ответ, мягко усаживая Тауру в кресло. — Почему бы не уложить его в постель?

— Боюсь, если пошевелюсь, то снова разбужу его.

Драко перевел взгляд на сына: его тонкие пепельные волосы шевелились от дыхания Гермионы, а щеки раскраснелись и все еще были влажными от слез. В то время как детские месяцы Тауры были абсолютно беспроблемными, с Тео оказалось намного сложнее; вероятно, в первую свою неделю он плакал больше, чем Таура за всю жизнь.

Так же как Гермиона взяла декретный отпуск с Таурой, Драко ушел в декрет с Тео и был истощен после девяти первых месяцев. Не было и пары ночей, чтобы крики сына не прекращались. Но пару месяцев назад Драко вернулся на работу, и теперь они с Гермионой чередовали дни заботы о детях.

Они оба работали в Министерстве: Гермиона — Старшим советником Визенгамота в Департаменте магического правопорядка, а Драко — в Департаменте международного магического сотрудничества в качестве заместителя руководителя Международного совета по выработке торговых стандартов с особой специализацией в торговле зельями. Их карьера процветала, и Министерство более чем удовлетворяло их потребности в уходе за детьми, особенно когда Тео страдал от заражения крови в возрасте всего пяти месяцев. Итак, несмотря на бессонницу и жуткие головные боли, воспоминание о времени, проведенном в Святого Мунго в отчаянном желании услышать плач сына, всегда напоминало ему, что он должен быть благодарен судьбе за то, что Тео жив.

Благодарен. Это определенно было самое подходящее слово. Благодарен за свою жизнь и за тех, кто в ней есть.

— Ты в порядке, Драко?

Тихий шепот Гермионы вывел его из задумчивости, и он посмотрел на нее. По-настоящему посмотрел. Больше всего на свете он был благодарен ей. Даже сейчас, спустя десять лет после их изоляции в Хогвартсе, осознание того, как много она для него значит, лишало его дара речи. Если бы он верил в романтические и трогательные понятия, такие как родственные души, то сказал бы, что она определенно предназначена для него.

Да. Очень благодарен.

— Давай его мне, — сказал Драко, протягивая руку.

— Осторожнее!

— Все в порядке, он крепко спит.

Голос звучал увереннее, чем Драко себя чувствовал, когда осторожно взял Тео и с опаской уложил в ближайшую люльку. Как только Тео улегся, Драко быстро пробормотал Муффлиато над обоими детьми и тяжело опустился на диван рядом с Грейнджер.

— Итак, как все…

Драко прервал Гермиону крепким и долгим поцелуем, сжимая ее в объятиях, проникаясь моментом. Некоторое время он продолжал ее обнимать, и когда отстранился, она искренне улыбнулась ему с закрытыми глазами и раскрасневшимися щеками.