Когда они оторвались друг от друга, Драко воспользовался случаем и оглядел комнату, размышляя, кого поселят здесь и поймут ли они значение того, что произошло в этих стенах. Он гадал, будут ли они скользить по кафелю в ванной, или готовить на кухне чай по-магловски, или смотреть фейерверки из окна, или читать книги на подоконнике.

— Пойдем, — сказала Гермиона, прерывая его размышления, и поднялась на ноги, — нам многое нужно восстановить. Мы пробыли здесь довольно долго.

С каким-то странным чувством неохоты, которое он на самом деле не понимал, Драко покинул дарящий ощущение безопасности подоконник и прошел за Гермионой, которая покинула свою прежнюю спальню и направилась в гостиную. Следуя за ней, он все еще ловил себя на том, что оглядывался, внимательно изучая комнату, выискивая новые воспоминания в тихих деталях дортуара. К тому времени, как добрался до двери, он тщательно осмотрел каждый дюйм и расстояния, но все же, переступая порог, оглянулся через плечо, в последний раз окинул все взглядом и закрыл за собой дверь.

И дортуар — их дортуар — опустел.

====== Глава 49. Инклюзия: Эпилог к Изоляции для тех, кто того желает ======

Саундтрек:

Hozier – Like Real People Do

Shearwater – I’m So Glad

Одиннадцать лет спустя

Андромеда вздрогнула, пытаясь подвинуть чемодан Тедди ко входной двери. В пятьдесят семь лет ее кости болели чуть больше обычного: только на днях чих спровоцировал серию болезненных спазмов в позвоночнике. Уход за внуком последние десять лет, конечно же, не помогал здоровью, но она ни за что в мире не изменила бы ничего. Но именно в такие моменты она по-настоящему скучала по Тонкс и Теду. Трудно было думать обо всем произошедшем за время взросления Тедди, чего они никогда не увидят. А еще она переживала о нем и обо всех тех моментах, которые были украдены из его жизни, лишенной родителей.

Но Тедди дарил ей только радость. Он дарил ей столько же улыбок, сколько и Тонкс, если не больше. Гордость, которую она испытывала, глядя на него, временами внушала благоговейный трепет. Для ребенка, пострадавшего от таких жестоких обстоятельств, он вырос ответственным, умным и добрым парнем. И хотя его завтрашний отъезд в Хогвартс, вероятно, подарит ей столь необходимый отдых, она действительно будет скучать по его компании.

Борясь с неизбежными слезами, которые, без сомнения, хлынут потоком на следующий день, она попыталась передвинуть еще один чемодан Тедди, но совершенно неправильно наклонилась, и ее спину пронзила сильнейшая боль; открылась входная дверь.

— Ой! Черт возьми! — ахнула она.

— Дромеда, какого черта ты делаешь? — спросил Драко, бросаясь на помощь. — Почему ты просто не воспользовалась магией?

— Потому что оставила свою палочку в другой комнате.

— А почему ты не призвала ее? — раздался тихий детский голос.

Несмотря на боль, Андромеда улыбнулась и подняла голову, встречаясь взглядом с любопытными темно-серыми глазами.

— Привет, Таура.

С небольшой помощью Драко Андромеда выпрямилась и практически сгребла девчушку в теплые, родные объятия. Густые светлые волосы Тауры щекотали нос, но Андромеду это нисколько не беспокоило. Драко посмотрел на них, и его взгляд смягчился.

— Ты уже научилась заклинанию призыва? — спросила Андромеда, отстраняясь, чтобы чмокнуть Тауру в щеку. — Какая же ты умная молодая ведьма, милая.

— Да уж, попробуй справиться с пятилетним ребенком, который уже знает некоторые заклинания, — проворчал Драко, стрельнув взглядом в дочь. — Впечатляет, да, но еще и пугает. Мы с Грейнджер взяли за правило на всякий случай прятать палочки подальше.

Андромеда невольно усмехнулась.

— Думаю, мы должны быть благодарны, что она не унаследовала озорство своего отца.

— И все же, — закончил он. — Давай присядем, и я приготовлю тебе чай.

— Гермиона и Тео не с тобой? — спросила Андромеда, когда они вошли в кухню.

— Нет, у Тео все еще режутся зубы, и он орет благим матом, так что я решил поберечь твои уши.

— Он такой громкий, — согласилась Таура.

— Но завтра мы все приедем на Кингс-Кросс, — продолжил Драко. — Я заскочил, чтобы убедиться, что Тедди собрался.

— А Тедди получил питомца? — спросила Таура, ее глаза оживились. — Какого?

— Да, все верно, милая. Это сипуха. Уверена, он даст тебе немного поиграть с ней. Может, заглянешь к нему в комнату и посмотришь на нее?

Эти слова едва успели слететь с губ Андромеды, как Таура буквально бросилась к лестнице и неуклюже поскакала вверх. Они слышали ее негромкие шаги, пока не раздался тихий, вежливый стук в дверь. Драко невольно усмехнулся, когда она взволнованно пригласила саму себя в комнату Тедди восторженным тоном, который все больше напоминал ему Гермиону. Таура Андромеда Малфой была до мозга костей дочерью Гермионы Грейнджер, и он считал это идеальным.

Повернувшись к Андромеде и усевшись за стол, Драко приподнял бровь, изучая тени, залегшие под ее глазами, и новые морщинки, которых определенно не было неделю назад.

— Ты в порядке, Дромеда?

— Я? О да, я в полном порядке. Как ты? Помню, когда у Тедди прорезывались зубы, все эти бессонные ночи.

— Вот уж точно, — кивнул он, закатывая усталые глаза. — По словам мамы, у него это от меня.

Если Таура Андромеда Малфой была дочерью Гермионы Грейнджер, то Теодор Орион Малфой определенно был его сыном. Хотя тому еще не исполнилось и года, Драко уже проводил параллели между Тео и историями, которые рассказывала ему мать о том, как он сам вел себя в этом возрасте. Если Тео хоть наполовину так же умен, как его сестра, то к трем годам у них будут большие неприятности.

— Твоя мама прислала мне письмо с пожеланиями Тедди удачи в завтрашнем дне, — сказала Андромеда, прерывая его размышления. — Она придет на ланч после того, как он уедет в Хогвартс.

Драко заметил, как ее голос слегка дрогнул на последнем слоге.

— Эй, если заскучаешь, можешь одолжить Тео на несколько дней.

— Между одиннадцатилетним и годовалым ребенком большая разница, Драко.

— Точно подмечено. Итак, как Тедди относится к завтрашнему дню?

— Не знаю, что сказать, — вздохнула Андромеда. — Сегодня в Косом переулке он выглядел вполне нормально, но был немного рассеян. В городе было очень тихо.

— Я читал в газетах, что в этом году в школу пойдут только несколько новых учеников. В статье говорилось, что это потому, что они были «детьми войны», а рождаемость в тот год была низкой по... очевидным причинам.

— Да, будет лишь восемнадцать первогодок. По-видимому, в ближайшие пару лет появится намного больше студентов — типичный послевоенный беби-бум.

Драко нахмурился и забарабанил пальцами по столу.

— Кажется, это было так давно. Странно осознавать, что в этом году в Хогвартс пойдут дети, которые еще не родились в то время.

— Это не значит, что война на них никак не повлияла.

— Из-за этого я чувствую себя чертовски старым.

Андромеда усмехнулась.

— Для меня ты всегда будешь молодым.

— Это потому, что ты сама старая, — ухмыльнулся он, глядя на лестницу. — Вообще-то, я пришел поболтать с Тедди.

— Думаю, ему будет приятно. Так что давай. Я займу Тауру чем-нибудь.

— Если не дашь ей свою палочку, то обязательно выживешь.

Драко вышел из кухни и направился наверх, не в состоянии избежать обрушившейся на него ностальгии. В течение четырех лет после войны это место было его домом, и, несмотря на остаточные ужасные воспоминания о проведенных здесь ранее месяцах, которые наполняли каждую комнату, Драко было комфортно жить в нем вместе с Андромедой и Тедди. В этом скрипучем доме было больше паутины, чем свечей, но он всегда казался теплым и безопасным. Даже сейчас, поднимаясь по лестнице, Драко знал, какие ступеньки скрипели под ногами после того, как он тайком возвращался от Грейнджер, стараясь не разбудить Тедди, когда тот был совсем маленьким.

Драко осторожно постучал в дверь и толкнул ее, задержался на пороге, чтобы посмотреть на двух дорогих ему людей. Его дочь грациозно развалилась на полу, листая новые книги Тедди с диким, зачарованным выражением лица. Тедди же, сидя на кровати, с интересом наблюдал за ней, нежно поглаживая молодую сипуху, но Драко чувствовал, что его племянник был напряжен, хоть и скрывал волнение.