— Заткнись, — сказала Тонкс и уставилась на Блейза. — Ну?

Драко опустился на свободный стул и взглянул на Блейза, размышляя, отражала ли беспокойная тень в глазах друга его собственную. Тот выглядел так, словно ночью глаз не сомкнул, преследуемый стрессом и тревогой, или часами хмурясь и пытаясь вырваться из дурного сна.

— Ну что? — пробормотал Блейз. — Я говорил тебе. Я не знаю, куда она ушла, и я не знаю, где Томас, или Грейнджер, или Уизли, или чертов Поттер…

— Луна должна была тебе что-либо сказать или намекнуть...

— Тонкс, клянусь своей сомнительной душой, что не знаю! Моей лучшей догадкой будет Хогвартс, но я не имею ни малейшего понятия. Она никогда ничего мне не говорила.

Тонкс вздохнула, потирая лоб трясущимися пальцами, и перевела взгляд на Драко.

— А ты?

— А что я?

— Знаешь, ты не выглядел потрясенным этим утром, когда я вошла в комнату, а Гермионы там не оказалось.

Он быстро взглянул на Блейза и пожал плечами.

— Это едва ли первый раз, когда Грейнджер внезапно исчезла.

— Где она, Драко? — спросила Тонкс резким тоном. — Куда они делись?

— Я не знаю. — Он знал, что ложь звучала совсем неубедительно. Он не особо и пытался их убедить.

— Ты же знаешь, я могу сказать...

— Нет, — отрезал он.

— Драко, ты же понимаешь, что мы просто хотим им помочь.

— Ты тратишь время...

— Черт возьми, Драко! — крикнула Тонкс, подошла к столу и ударила по нему кулаком. Тео и Блейз подпрыгнули от неожиданности. — Отвечай мне немедленно!

— Нет! — выплюнул Малфой, поднимаясь на ноги, чтобы находиться с Тонкс на одном уровне. — Я не предам доверие единственного человека, которому дал обещание!

Казалось, после этого комментария она растерялась: вспышка шока озарила ее черты, на мгновение она замолкла, и вся серьезность и срочность рассеялись так же быстро, как и появились. Она вздохнула и покачала головой, снова массируя лоб.

— Спрашиваю тебя в последний раз...

— Я тебе уже ответил, — перебил он. — Больше мне нечего сказать.

— Считай, что тебе повезло, ведь в доме нет Веритасерума, — сказала она, отворачиваясь и выходя из комнаты. — Ну и ладно, мы сами их найдем.

Драко не вернулся на место, пока она не закрыла за собой дверь; он почувствовал, как кровь приливает к лицу, когда все еще раздраженный сел на стул, и не знал, было ли это из-за его спора с Тонкс или исчезновения Гермионы.

— Черт возьми, я думал, она выбьет из тебя правду или швырнет проклятье, — заметил Тео. — Не стану лгать, я с нетерпением ждал представление.

— Отвали, Тео.

— Ты знаешь, где они? — спросил Блейз, обращаясь к Драко с выражением, которое могло быть ошибочно принято за надежду.

— Только Грейнджер, Поттер и Уизли, — сказал он. — Я не знаю, где Томас и Лавгуд. — Он сделал паузу, затем добавил: — Извини, приятель.

— Все в порядке, другого я не ожидал.

— Так где они? — спросил Тео.

— Думаю, я уже дал понять, что не собираюсь никому рассказывать.

— Да, но...

— В любом случае, ты мне не поверишь, — пробормотал Драко, сложив руки перед собой. — Дурдом.

— Ну, учитывая суицидальные наклонности Поттера, — размышлял Тео, — я считаю, что они, вероятно, стучат в парадную дверь Сам-Знаешь-Кого.

— В смысле, в мою парадную дверь? Учитывая, что этот психопат в настоящее время живет в моем доме. Весь пиздец в том, что ты не далек от истины. — Драко тяжело выдохнул и сжал руки в кулаки. — О чем, черт возьми, я думал? Я не должен был отпускать ее. Это все твоя сраная ошибка, Забини! Та чушь, которую ты скормил мне вчера, сдвинула мне мозги набекрень!

Он вздрогнул, когда Блейз опустил руку на его плечо, как он предполагал, в успокоительном жесте. Опустив глаза и уставившись на дрожащие от напряжения руки, Драко изо всех сил старался сохранить самообладание и сдержать нрав. Он не был уверен, на что злился больше: на Грейнджер, что ушла, на Блейза за его вчерашнюю нелепую болтовню или на самого себя за то, что позволил Гермионе исчезнуть; или же он вообще не был зол. Возможно, просто сказывались нервы и беспокойство, или страх и беспомощность, или сожаление и боль от ее ухода. Возможно, это было все вместе взятое, но гнев всплыл на поверхность, потому что он знал это чувство слишком хорошо, ощущал его знакомое тепло.

— Все будет хорошо, — неубедительно произнес Блейз.

— Бросай этот оптимистичный треп, — сказал Тео, — тебе не идет.

— Теперь все становится немного реальным, верно? — прошептал Драко, не намереваясь говорить этого вслух. Только когда заметил смущенный взгляд друзей, понял, что озвучил мысли.

— Это всегда было реальным, — вздохнул Блейз. — Просто теперь все ближе. Намного ближе. Люди охотнее верят в то, к чему могут прикоснуться.

Тео откинулся на спинку стула с нехарактерно задумчивым и мрачным выражением лица.

— Где бы они ни были, я надеюсь, что твоя девушка и два ее тупых питомца знают, что делают, Драко.

Малфой почувствовал, как по позвоночнику пробежала дрожь, словно от холодных пальцев, царапающих спину.

— Да. Я тоже.

— Так, думаю, она бы надела такое платье. Как я выгляжу?

— Все еще чертовски жутко.

Гермиона нахмурилась, услышав ответ Рона, но поняла, что это был просто его способ убедить ее в успешности трансформации, и, судя по его нервному взгляду, он был честен.

Горький привкус Оборотного все еще ощущался во рту; она опустила взгляд на свои руки, точнее, на руки Беллатрисы: длинные, заостренные ногти, больше похожие на когти, бледная кожа, испещренная шрамами, словно она крошила стекло. Черные, лишенные блеска кудри струились по груди, и Гермиона провела языком по острым обломанным зубам, рассеянно думая о родителях.

— Ты выглядишь довольно внушительно, — сказала она Рону, глядя с кивком удовлетворения на его длинные волнистые волосы и измененные черты лица. — Я хорошо поработала над тобой.

— Поверю на слово, — сказал он, поднимая руку, чтобы почесать фальшивую бороду. — Блин, от нее все чешется. Напомни мне никогда не отращивать ее.

Она засмеялась и не ответила, слишком нервничая для выдумывания веселого или находчивого замечания, но она могла сказать, что Рон тоже нервничал, так что все было в порядке. По крайней мере, она надеялась, что это так. Возможно, Рон ожидал, что она скажет что-либо обнадеживающее или позитивное, но она так волновалась, что слова с трудом формировались во рту. Она отвела глаза, и взгляд упал на Гарри, который трясущимися пальцами перебирал мантию-невидимку.

— Рон, карауль.

— Я всегда на страже.

Погладив Рона по плечу, она прошла мимо в сторону Гарри, игнорируя низкое недовольное ворчание Крюкохвата в нескольких шагах от заброшенного переулка, в котором они прятались, всего в паре минут ходьбы от «Дырявого Котла». Гарри ждал между какими-то мусорными баками, скрючившись в неудобном положении, он с рассеянным видом перемещал вес с ноги на ногу и ерзал, как карапуз у дантиста.

— Как дела? — спросила она.

Он поднял глаза, поморщился и отвел взгляд.

— Извини, никак не могу привыкнуть к твоему виду.

— Все в порядке, меня и саму это приводит в замешательство. Нервничаешь?

— В ужасе.

— Все будет хорошо...

— Возможно, это была не очень хорошая идея, — выпалил он, кивая головой в сторону Крюкохвата и понижая голос. — Он скользкий тип. И может нанести удар в спину.

— Тогда мы постараемся никогда не оказываться к нему спиной, — сказала она. — Гарри, мы тщательно все спланировали. Все получится.

Он пожал плечами.

— Думаю, здесь без вариантов, да?

Она вздохнула и посмотрела на его руки, желая дотронуться до них и остановить дрожь, но увидела кое-что знакомое, торчащее из его кармана. Прежде чем смогла остановиться, достала это, покрутила между пальцами и тщательно осмотрела, просто чтобы убедиться; когда она оглянулась на Гарри, выражение его лица было почти смущенным.