— Несколько месяцев или год — на самом деле никакой разницы. — Он пожал плечами. — Нет, я не скучаю по ним. Скорее... беспокоюсь о благополучии матери. Знаю, она кажется холодной и сложной, но она не создана для жизни, в которой ее сейчас принуждают жить. Она не убийца. И ты сказала, что она пыталась помочь тебе.

— Все верно.

— Видишь, она не одна из них. Она просто... делает все необходимое, чтобы выжить.

После небольшой паузы Гермиона нерешительно спросила:

— А… твой отец?

— Отец, — повторил он, коротко усмехнувшись, и потер подбородок. — Понятия не имею. Если честно, чувства к нему меняются каждый день, но это не имеет никакого значения. Он не захочет иметь со мной ничего общего, как только узнает о нас. Когда я думаю обо всем том дерьме, которому он подверг нас с матерью... Сомневаюсь, что он еще сможет меня хоть чем-нибудь удивить.

— Знаешь, твои родители могут и не отречься от тебя, Драко...

— Мать — возможно, но отец определенно так и поступит, — уверенно заявил он.

Она обеспокоенно прикусила нижнюю губу.

— Ты сердишься на меня за это?

— Что? — он нахмурился. — Грейнджер...

— Нет, выслушай, — перебила она. — Я знаю, что теперь ты думаешь иначе, и это хорошо, но... я знаю, что для тебя это трудно. В смысле, пусть я этого не понимаю, но у тебя есть определенные ожидания касательно своей жизни, и… полагаю, теперь они изменились?

— Разумеется, — отрезал он. — И почему я должен из-за этого на тебя злиться?

— Потому что я…

— Ты злишься на меня за что-нибудь? — быстро спросил он. — За то, что внес немного напряженности в ваши с Поттером и Уизли отношения? Или в отношения с другими друзьями. Или из-за того, что Беллатриса мучила тебя?

— Нет конечно, — шикнула она. — Ты же знаешь, что это не так.

— Почему?

— Ну, — неуверенно начала она, — потому что я знала, что это случится, но все равно приняла решение быть с тобой. Знала, что некоторые члены твоей семьи ненавидят меня и могут причинить боль в этой войне, как знала и то, что у Рона и Гарри будут проблемы с принятием нас. Но я бы не стала злиться на тебя за собственный выбор.

Он кивнул головой.

— Именно.

— Но они твои родители, Драко, — подчеркнула она. — Это немного другое. Они твоя семья. Твоя кровь.

— Кровь создала нам достаточно проблем, — прошептал он, сжимая челюсти, но она его услышала. — Грейнджер, просто будь уверена, что я сделал свой выбор и не испытываю ни малейшего желания или намерения менять его. Разберемся с моими родителями, когда возникнет необходимость. Теперь мы можем изменить тему?

Она глубоко вздохнула, словно намереваясь спорить, но выдохнула, расслабилась и склонила голову в знак согласия.

— Ладно, — сказала она и отвлеклась на тихо закряхтевшего Тедди. Посмотрела на Драко с озорной улыбкой на губах. — Хочешь подержать малыша?

Он негодующе фыркнул.

— Точно нет.

— Почему? Он твой брат.

— Двоюродный брат.

— Технически, он твой первый двоюродный племянник, — исправилась она, — а значит, довольно близкий родственник.

— Это к делу не относится, я все равно не возьму его, — он уверенно покачал головой. — Помимо прочего, Тонкс до смерти избила бы меня ржавой лопатой, если бы я его уронил, а мне этого совсем не хочется.

— Ты его не уронишь. А даже если так, мы же на кровати.

— Грейнджер...

— Если подержишь его, я приготовлю тебе горячий шоколад, — с улыбкой предложила она. — Со сливками.

— Какая-то дохлая взятка, — усмехнулся он. — Я вполне способен сварить его сам...

— Ой, да ладно, ты же знаешь, что любишь приготовленный мной шоколад.

— Впервые о таком слышу, — парировал он, пытливо глядя на нее. — Почему ты пытаешься заставить меня взять его на руки?

На мгновение улыбка Гермионы исчезла; она собиралась сказать ему, что считала семью очень важной; даже если его родители отреклись от Драко, у него есть другие кровные родственники, к которым он всегда мог обратиться. Она подумала сказать ему, что чувствует, словно Андромеда, Тонкс и Тедди могут стать для него более значимыми, чем он в состоянии предположить в данный момент; и ей хотелось бы, чтобы на Светлой стороне у него было нечто большее, чем она и его друзья. И пусть связь их крови не сильна, именно она помогала их сердцам биться.

— Руки немного устали, — сказала она. — Плюс я… думаю, мне было бы интересно на это посмотреть.

Драко хмыкнул, явно не убежденный ее ответом.

— Если ты позволишь мне целый день глумиться над Поттером и Вислым и ни разу не скорчишь гримасу, не закатишь глаза и не пожалуешься, тогда я в деле.

— Ни одного шанса, чтобы я согласилась.

— Полдня.

— Драко...

— Ладно, — проворчал он. — Вот честно, у тебя нет чувства юмора. Договорились, один горячий шоколад...

— Хорошо.

— ...каждое утро, пока меня не начнет от него тошнить, — закончил он с самодовольным выражением на лице. — Договорились?

— Договорились, — повторила она быстрее, чем он ожидал. — Так, сложи руки на коленях, как это сделала я.

Возмущенно выдохнув и уже сожалея о согласии, он сделал, как она сказала.

— Верно?

— Верно, — сказала она и склонилась вперед, чтобы осторожно переложить Тедди. — Хорошо, не забывай придерживать его головку. Вот так.

Драко аккуратно перехватил Тедди и немного поерзал на месте, выискивая более удобное положение для них обоих. Тедди издал несколько тихих недовольных звуков и немного вздрогнул прежде, чем успокоиться, на долгий момент уставился на Драко широко открытыми глазами, но после закрыл их и довольно зевнул, развеяв некоторые сомнения Малфоя.

— Видишь, — сказала Гермиона, когда Живоглот улегся у нее на коленях, — это не так уж плохо.

Он бросил на нее циничный взгляд и хмыкнул.

— Если я увижу малейший признак, что он собирается обосраться или блевануть, я разверну его в твою сторону.

— И кто сказал, что рыцарство умерло!

Он пожалел о вопросе еще до того, как успел задать его:

— Полагаю, ты хочешь иметь детей?

— Не в ближайшее время, — ответила она к его облегчению, — но когда-нибудь. Пожалуй, двух. Мне всегда хотелось брата или сестру, так что, думаю, что хотела бы больше одного ребенка.

Он беспокойно нахмурился, намереваясь сменить тему на нечто менее глубокое, когда маленькие пальчики Тедди в довольно крепком захвате обвились вокруг его большого пальца, и он снова посмотрел на дремлющего младенца с особым чувством недоверия.

— Он понятия не имеет, что идет война, — произнес Драко отстраненным голосом. — Правда?

Когда его взгляд вернулся к Гермионе, он не смог решить, выглядит ли она полной надежд или отчаявшейся.

— Да, понятия не имеет.

— Счастливчик.

— Да, — она кивнула, — счастливчик.

Драко удалось сдержать обожание, которое чуть не проявилось на его лице. То, как Гермиона сморщила нос, засмеявшись над словами Блейза, несомненно, было обаятельным, но нельзя было забывать обо всех присутствующих в комнате: Блейз, Лавгуд и Тео. Вместо этого он закинул руку на спинку стула, тайно поглаживая ее плечи.

— Это был кулинарный эксперимент, —произнесла Луна размеренным голосом, — я не знала, что смешивание корней лаванды и валерианы среагирует с ингредиентами выпечки таким... интересным образом.

— О, блять, я помню те кексы, — кивнул Тео. — Да, из-за них комната вращалась, все казалось нереально ярким. Это продлилось пять часов.

— Тебя хотя бы не стошнило на ковер, — пробурчал Блейз, вставая со стула. — Хочешь еще кофе, Луна?

— Лучше травяной чай, пожалуйста.

— Блейз, — сказал Драко, — раз уж ты встал, сделай мне кофе.

— Я похож на домового эльфа? Сделай сам.

— Болван, — сказал он и тоже встал со своего места. — Ты чего-нибудь хочешь, Грейнджер?

— Нет, спасибо, я еще это не допила.

Тео усмехнулся и закатил глаза.

— Я бы выпил еще чаю. Ты не хотела бы... Ой, погодите. Мне же даже спросить некого.