— Погоди, — пробормотала она; глаза Тонкс расширились, когда она, казалось, что-то вспомнила. — Ты? Ты… ты и есть тот, о ком она говорила? Тот, в кого она влюбилась в Хогвартсе? Вы с ней…

— Да. Мы! — выпалил он, слишком разгневанный и нетерпеливый, чтобы заботиться о словах. — Я тот самый! Я ее! А она…

— Быть не может, — Тонкс недоверчиво покачала головой, — Гермиона бы никогда…

— Нимфадора, — позвала Андромеда, не сводя с дочери многозначительного взгляда, — это правда.

Тонкс поджала губы, но палочку не опустила; как и Драко. Он почувствовал движение за спиной, однако не отвел взгляд от кузины, игнорируя вошедших на кухню и остановившихся в паре шагов от него. Интуиция подсказывала, что это были Блейз и Тео, но он был слишком сосредоточен и заведен до треска энергии под кожей, чтобы даже смотреть в их направлении.

— Малфой, — сказал Забини резким тоном, — что во имя Мерлина…

— Отвяжись, — прорычал он, — не лезь в это. Проваливай…

— Драко, она ведь беременна.

— Мне насрать! — выплюнул он. — Она знает, где Грейнджер!

— Грейнджер? — тихо повторил Тео, очевидно смущенный. — Которая… Гермиона Грейнджер? С чего…

— Я не знаю, где она! — проорала Тонкс. — Никто не знает!

— Ты сказала, что она остановилась у тебя! — выкрикнул Драко. — Я слышал, так что не смей отнекиваться!

— Я сказала, что она останавливалась у меня, — четко проговорила она спокойным голосом. — В прошедшем времени, Малфой. Я понятия не имею, где Гермиона сейчас.

Он запнулся, вдруг почувствовав себя очень уставшим.

— Ты лжешь…

— Нет, — прервала она, словно заранее знала, каков будет ответ, — она гостила у меня, но ушла чуть больше месяца назад.

— Куда?

— Я не знаю, — медленно произнесла она, немного расслабившись. — Гермиона исчезла ночью. Почти уверена, что она отправилась к Гарри и Рону.

— Ах, смертоносная двойня! — надломлено воскликнул он и оскалился. — Чертовски умно!

— С ней все будет хорошо, — прошептала Тонкс. — Гермиона самая умная ведьма своего поколения…

— Тупая сука! — презрительно бросил он и почувствовал, как запал начал пропадать. Энергия покинула его, разрушительная волна разочарования накрыла с головой. — Ты позволила Грейнджер, широко известной магглорожденной, просто уйти, когда повсюду шныряют егеря.

— Гермиона всегда осторожна...

— Так же, как был твой отец? — перебил он, и своеобразная вспышка удовлетворения пронзила его насквозь, когда он услышал резкие женские вздохи в ответ на жестокий комментарий.

— Малфой, — прошептал Блейз откуда-то справа, — Довольно...

— Ты был бы так же спокоен, иди речь о Лавгуд? — бросил он Забини.

— Луна тоже пропала, — ответил он, и Драко почувствовал пальцы, сжимающие его вытянутую руку. — Довольно.

Драко не выдержал и опустил палочку, опустил глаза в пол. Он только хотел получить немного информации о Грейнджер, удостовериться, что она в безопасности, однако мимолетный проблеск чего-то отдаленно напоминающего надежду угас слишком быстро, выбив из легких весь воздух. Он схватился за голову свободной рукой, когда пульс тупыми ударами напротив висков известил его о возвращении мигрени. Он физически ощущал изучающие взгляды окружающих и ненавидел их всех за то, что стали свидетелями его потери контроля.

— Да пошло все это, — выдохнул он и развернулся, чтобы покинуть кухню.

— Подожди. — Тео преградил ему путь. — Я сошел с ума или все-таки все верно расслышал? Ты и Грейнджер? Вместе?

Драко ничего не ответил, но распрямил плечи и дерзко вздернул подбородок, поощряя Тео бросить уничижительный комментарий или отпустить насмешливую колкость. Вместо этого странное выражение поселилось на его лице, и на мгновение Драко вновь увидел озорного и саркастичного парня, которого знал до смерти Теда.

— Это, — сказал Тео, не сдерживая ухмылки, — весьма интересный поворот сюжета.

Драко очень хотел зарядить Тео кулаком в челюсть, но вместо этого просто прошел мимо и направился в свою спальню, где мог бы насладиться одиночеством; но сначала он отправился в душ, где мог хотя бы представить отражение Грейнджер на блестящей поверхности плитки.

Подтверждение того, что она бродила неизвестно где по стране, обуреваемой войной, да еще в компании Поттера и Уизли, только прибавило ему бессонницы; он не спал последние четверо суток.

Он демонстративно избегал остальных, особенно Тео, Блейза и Андромеду, пока последняя не разыскала его в особенно мрачный апрельский день. Он помнил, как рассматривал новые листья и розовые бутоны за окном, завороженный слоем мелкого дождя, стекающего по оконному стеклу. Она вошла в его комнату без стука, с широкой, немного кривоватой улыбкой на лице — словно разучилась улыбаться.

Она сказала, что только что получила письмо — у Тонкс родился мальчик, Тедди Люпин.

Он не мог понять, почему она решила, что ему это будет интересно; а после и сам задумался, действительно ли это так.

Он пробормотал вынужденные поздравления, и она ушла, чтобы навестить своего первого внука.

Узел в груди Драко слегка ослаб; остаток дня он провел, упиваясь завистью к ребенку, который родился в этом мире, невзирая на переполняющие его мрак и смерть.

Неведение и невежество едины — оба несут блаженство.

Гермиона рассеянно водила пальцем по сложному рисунку на рукояти меча, состоящему из завитков и переплетений, и удивлялась, как нечто настолько красивое может быть таким смертоносным. Гарри отдал ей Меч Гриффиндора (и прочие артефакты), настаивая на том, что она лучший кандидат для сохранения вещей в безопасности. Она, увлеченная историей Меча, которая практически билась в металле под ее руками, ощутила внезапное желание изучить его.

Он был теплым. Теплее ее самой.

Гермиона засунула его обратно в сумку и вернулась к книге, выискивая любые существенные детали, которые можно будет записать на пергаменте, чтобы вернуться к их изучению позже. Она была полностью поглощена исследованием, перечитывая все, что записала недели назад, пытаясь избавиться от мыслей о Драко, которым всегда удавалось просочиться в ее сознание и лишить концентрации. Когда она ощутила дружеское прикосновение к плечу, а после руку, заправляющую за ухо выбившийся локон, она с испуганным придыханием вскочила на ноги и крепко сжала палочку.

— Рон, — выдохнула она, опуская палочку от его шеи, — ты меня перепугал.

— Извини, — быстро пробубнил он, — я пробовал тебя позвать.

— Просто я...

— ...читала, — закончил он фразу. — Да, я заметил.

Наблюдая, как он нерешительно переступает с ноги на ногу, как морщится, Гермиона могла точно сказать, что он взволнован. Она беспокойно заправила вновь выбившуюся прядь за ухо, понимая, что разговора не избежать.

— Где Гарри?

— Он что-то там готовит в палатке, — сказал он. — Слушай, Гермиона...

— Я проверю, нужна ли ему помощь...

— Я где-то напортачил? — выпалил Рон, и Гермиона сжалась. — Ну, может, я... как-то расстроил тебя?

Она резко выдохнула.

— Нет. Нет, ты ничем не расстроил меня, Рон...

— Ну... тогда я ничего не понимаю, — неуклюже продолжил он. — Это... Я думал, что мы с тобой... ну, знаешь.

— Рон, мне кажется...

— Я про то, что случилось на свадьбе, — затараторил он дальше. — Да, мы никогда это не обсуждали, но я... ты сожалеешь?

— Нет, я ни о чем не сожалею, — искренне ответила она. — Вот только мы...

— Потому что я думал, что теперь мы вместе, но... не похоже, чтобы ты думала так же.

Чувствуя, как все возрастающая вина сдавливает грудь, Гермиона поняла, что нужно признаться во всем. Слова уже начали формироваться на кончике языка.

— Ты мой лучший друг...

— И все? — удрученно спросил он. — Просто друг? Ты считаешь меня просто другом?

— Рон, — медленно начала она, — ты ведь знаешь, что нравишься мне, но... возможность быть друг другу кем-то большим, нежели друзьями... ушла.