− Будет. Со временем.

− С каких это пор тебя волнует мое мнение о тебе?

Быстрое, но ясное выражение обиды мелькнуло на лице Драко, однако оно исчезло так быстро, что Гермиона едва успела это заметить. Он лишь сказал:

− Не делай этого, Гермиона.

Тишина, установившаяся на долгую минуту; две пары глаз потупленных глаз.

− Что ж, я не знаю, что ты хочешь сказать мне, Драко, − она нахмурилась. – Во время нашей дискуссии об Убивающих заклинаниях ты явно критически отнесся к тому факту, что я никогда никого не убивала, а теперь, когда я это сделала, ты меня за это отчитываешь.

− Во время нашего разговора ты явно была обеспокоена моральными последствиями, − он щелкнул языком. – Это было важно для тебя.

Гермиона пожала плечами.

− Некоторые вещи намного важнее.

Он впился в нее взглядом, словно ракета, и она с трудом держалась, чтобы сохранить самообладание. Под его взглядом кровь прилила к ее щекам и груди, однако она проигнорировала теплые покалывания и неожиданно возникшее желание сдвинуться с места. Его глаза были темными и ленивыми, наполовину спрятанные опущенными веками, и по подергиванию его челюсти она догадалась, что он покусывал щеки изнутри, что делал лишь тогда, когда чувствовал себя неуютно обеспокоенным. Как той ночью в читальном зале и другой ночью на кухне.

Эти два случайных события, которые, на самом деле, случайными не являлись, все же имели значение. Словно книга без окончания, те две ночи оставили в ней страстное желание чего-то; да только она и сама не знала, чего именно. Она даже не была уверена, что Драко одолевали те же мысли, а его любовь к огневиски не помогала. Но, несмотря ни на что, тогда он дергал ртом так же, как делает это сейчас.

− Ты сказал, что мне нужно было дождаться своего переключателя, − пробормотала она. – Наверное…то, что я увидела тебя в опасности, и стало моим переключателем.

Он тряхнул головой.

− Хотелось бы мне, чтобы ты не слышала тех слов, что я сказал той ночью.

− Мне не кажется, что от этого бы что-то изменилось, правда. Я не думала о нашем разговоре, до того как совершила то, что совершила. Я просто сделала это. Это был…− она вздохнула, − инстинкт.

Он сделал несколько шагов по направлению к ней, на самом деле даже не намереваясь делать это. Он просто хотел быть немного ближе к ней, чтобы лучше видеть ее глаза в тусклом свете; может, он смог бы даже разглядеть разноцветные крапинки в радужных оболочках ее глаз. Он хотел сделать еще один шаг к ней и в то же время убеждал себя не делать этого; подбирал в голове слова, которые мог бы сказать. Ситуация отчаянно требовала слов, но все, что приходило ему на ум, казалось либо глупым, либо бесполезным.

Мерлин знает, почему он решил озвучить именно эти слова, но они вылились наружу быстрее, чем он смог себя остановить.

− Мне трудно поверить в то, что, увидев меня в опасности, ты решилась на использование Убивающего заклинания, а когда то же произошло с Уизли – нет.

Он услышал отголосок ревности в своем тоне и практически закатил глаза на это. На самом деле, его комментарий был смехотворным. Он отлично знал, что романтические отношения у Уизли и Грейнджер были около семи лет назад и что продлились они едва ли четыре месяца. Они были друзьями и ничем больше. Он знал это. И мысль о чем-то обратном даже в голову ему раньше не приходила.

Чертов идиот.

− Подожди, так ты думаешь, что я убила Беллатрикс, только чтобы повысить твое мнение обо мне? – спросила она, снова рассердившись. − Ты думаешь, что я такая непостоянная? Что наш разговор мог бы заставить меня забить на собственные моральные ценности?

Дерьмо.

− Нет. Нет. Черт, Грейнджер, я не…

− Да, я убила человека! – закричала она, размахивая от волнения руками. – Да, это был мой первый раз! И да, я чувствовала себя…отвратительно после всего этого! Я чувствовала себя сволочью! Но я рада, что мне плохо, потому что это значит, что я человек. И я рада, что сделала это, потому что, в противном случае, тебя бы здесь могло не быть! Я бы не смогла вынести…

Она замолкла, и Драко это не устраивало.

− Что? – спросил он.

− Я…− начала она тихо, но затем выдохнула и расправила плечи. – Черт с ним! Ты хочешь знать, что творилось в моей голове, когда я убила Беллатрикс? Ты хочешь знать, о чем я думала, когда увидела ее, готовую прикончить тебя?

Она ступила на несколько шагов к нему. Вот теперь он мог посчитать крапинки.

− Клянусь, − продолжила она, − это прозвучит по-идиотски, но мне плевать! Я была в ужасе, когда подумала о том, что она собирается убить тебя. И не только потому, что я чувствовала бы себя опустошенной, если бы тебя убили. Естественно, я была бы страшно расстроена, но я думала…думала…

− Продолжай.

− Я думала…что тогда у меня не осталось бы шанса проверить… Слушай, возможно, все это лишь у меня в голове, и если это так, то я с этим справлюсь, но у меня такое чувство, что в последние пару недель что-то…что-то происходит между тобой и мной. Что-то типа…искры, может быть.

Пока она бессвязно говорила, запутываясь в словах, ее глаза метались между ним и полом.

− У меня такое чувство, будто с нами что-то должно произойти, − произнесла она тихо. Нервозно. – У меня ощущение, как будто мы ходим на цыпочках вокруг да около этой…штуки; и было пару раз, когда я думала, что что-то произойдет, и я…я помню, как испугалась того, что никогда не узнаю, что же должно случиться между нами, если бы тебя убили. Это и стало моим переключателем.

Выражение лица Драко не поменялось, но все вокруг изменилось. Темп его сердца, воздух в комнате, его мир. Всё. В тишине, которая наступила после ее громких слов, он поймал себя на мысли, что считает крапинки.

Четыре, пять, шесть…

− Ты собираешься что-нибудь сказать? – задала вопрос Гермиона, нетерпеливо барабаня пальцами по бедру.

Он не знал, что сказать. Будто все его знания в английском улетучились, так что он просто продолжал считать.

Восемь, девять, десять…

− Видимо, ты будешь тут просто стоять и молчать, − сказала Гермиона, поджав губы. – Знаешь что, ладно. Судя по всему, я ошибалась.

Она начала уходить, направляясь к двери, но, чтобы достигнуть ее, она должна была пройти мимо него. Она двигалась так, будто была гонимой ветром снежинкой – неуверенной, но изящной, отчаянно пытающейся добраться туда, куда собиралась. Она уже приблизилась к нему, а он все продолжал считать.

Одиннадцать, двенадцать, тринадцать…

Она уже почти подошла, готовая пронестись мимо него.

Четырнадцать.

Он взметнул руку и схватил ее за запястье, наверное, сильнее, чем следовало, однако ей, казалось, это не причинило дискомфорта. Склонив голову набок, он посмотрел на нее сверху вниз, столкнувшись с сердитым выражением лица. Он смотрел на нее так, как никогда раньше не смотрел ни на что и ни на кого, словно высекая ее в памяти.

− Ты не ошиблась, − произнес он.

Гермиона моргнула.

− Что?

− Ты сказала, что ты ошиблась, а я говорю тебе, что нет. Насчет того, о чем ты говорила.

Она выдохнула так, будто получила удар в живот, и опустила голову, скрыв от него глаза опущенными ресницами. Ему это не понравилось. Ему не были видны крапинки. Он взял ее за подбородок указательным пальцем и наклонил ее голову назад. Помимо этого жеста он ничего больше не намеревался делать. Как бы странно это сейчас ни казалось, но он действительно хотел лишь увидеть ее глаза. И вот он − держит ее лицо и умирает от желания поцеловать ее. Вот момент, которого он жаждал. Даже требовал.

Они встретились; Гермиона привстала на цыпочки, а Драко наклонился вниз. Ему нравилось, насколько она уступает ему в росте. Губы соединились, и этот поцелуй был нежным, словно первый поцелуй нервничающих и возбужденных подростков. Он был испытывающим. Осторожным. Любопытным. Драко медленно углублял поцелуй, сильнее прижимая свой рот к ее рту и вылизывая ее язык.

Так было лучше.

Теперь это больше походило на них; поцелуй стал целенаправленным и бросающим вызов.