Пожиратели смерти начали отступать: они были в меньшинстве и были совершенно не готовы к атаке. Щелчки от аппарации раздавались эхом вокруг него, и, прежде чем он это осознал, он уже стоял среди двенадцати членов Ордена, создавая таким образом человеческую стену, защищавшую раненых людей позади них, которыми занималась группа Помфри. Впереди них продолжалась борьба, и Драко мог разобрать Грейнджер, Уизли, Тео, Щеклболта и около тридцати членов Ордена, которые разбирались с оставшимися двадцатью Пожирателями смерти. Он хотел присоединиться к ним, но внезапно раздавшийся голос МакГонагалл заставил его остаться на месте.

− Продолжайте держать баррикаду! – крикнула она. – Не разрывайте линию!

Драко стиснул зубы, но остался стоять на месте. Он знал, что никто не посмеет проигнорировать приказ директрисы.

Пожирателей смерти поблизости не было, убивать и оглушать их не было необходимости, так что он просто продолжал наблюдать за битвой, вдруг поймав себя на мысли, что наблюдает за Грейнджер. Не смотреть на нее было невозможно, и он удивился, как это не замечал ее в битве раньше.

Каждое ее движение было изящным и точным, будто она отрепетировала все заранее. Она наклонилась, повернулась, выстрелила заклинанием, развернулась, пустила заклинание в другую сторону, увернулась от проклятья, и все это – не теряя равновесия, будто танцуя в середине шторма. Она была спокойна, сфокусирована и проворна; бесспорно, все это впечатляло. Он понятия не имел почему, но он ожидал, что она будет несколько неуклюжей и дезориентированной в сражении, но, хоть ему и было противно это признавать, она была великолепна.

Она тоже находилась в своей стихии.

Наверное, он был очарован ее техникой, потому что она разительно отличалась от его собственной. Его стиль борьбы был жестким и мощным, грубым и неумолимым, так что он удивлялся, как Грейнджер могла быть такой мягкой, когда посылала проклятия в своих врагов.

Это было для него парадоксом, и это пленяло.

Пожиратели смерти падали замертво, словно мухи, но те, что оставались, были самыми сильными и безжалостными: Беллатрикс, Рудольфус, Яксли, МакНейр и несколько других. Все они были полны решимости убить как можно больше людей перед тем, как покинуть поле боя, но, один за другим, они начали исчезать. Когда количество аппарирующих увеличилось, Драко увидел, как МакНейр наставил свою палочку на Тео и крикнул проклятье, которое он никогда раньше не слышал.

− Саксум Тоталус!

Заклинание попало Тео в грудь, и Драко лишь издалека мог наблюдать, как серая тень медленно начала распространяться по верхней части тела его друга. Тео упал на колени, крича в панике от боли, в то время как тень продолжала увеличиваться и расширяться, пока не покрыла весь его торс.

Драко уже было хотел покинуть свой пост и помочь другу, но тут в поле его зрения снова попалась Грейнджер, которая говорила что-то Тео и указывала палочкой на место, куда попало заклинание. Сообразив, что его вмешательство не требуется, Драко стал вслушиваться в текст незнакомого произносимого ею заклинания, а затем из ее палочки вырвался голубой свет, который стал обволакивать Тео, словно светящийся кокон. Серая тень сначала отступила, а затем исчезла полностью, и крики Тео прекратились.

Как только Грейнджер помогла ему встать на ноги, Беллатрикс и Яксли аппарировали, и все Пожиратели смерти ушли.

******

Драко напрягся, когда поднес стакан к своим ушибленным и разбитым губам. Губы обожгло, словно в пытке, но он все равно выпил виски и налил себе еще.

Группа МакГонагалл вернулась с поля боя лишь несколько часов назад, около полуночи, и все сразу же легли спать. Сегодня они потеряли Белби, так что в квартире было так тихо, словно в библиотеке утром; однако за дверью слышались шаги Грейнджер, идущие в его направлении.

На этот раз он не разозлился. Сегодня он ее ждал.

Он заерзал на своем стуле, когда дверь распахнулась и она вошла, щеголяя разбитой губой и наполовину вылеченным синяком под глазом. Поприветствовав его привычной безмятежной улыбкой, она прошла дальше, чтобы приготовить себе чай.

− Это будет бесполезная трата времени, если я спрошу у тебя кое-что? – спросила она, обернувшись через плечо.

− Ты знаешь ответ.

Она пожала плечами и села рядом с ним за стол; только тогда он заметил, насколько сильно опухли ее губы, но ничего на это не сказал.

− Итак, − начала она, разрывая тишину, пока она не затянулась, − как это было для тебя? Сражаться с нашей группой? Это был первый раз, когда ты дрался с нами.

− Не было никаких отличий, − сказал он. – Когда ты борешься за свою жизнь, то не особо обращаешь внимание на союзников.

− Мне кажется, что тебе здесь не нравится.

− Я взрослый мужчина, Грейнджер, и я сам с этим разберусь. Я не собираюсь жаловаться на свои условия проживания. По крайней мере, мне есть, где жить.

Выражение ее лица немного смягчилось.

− Как думаешь, это не ужасно – считать удачей то, что погиб только один человек?

− Нет, это война, − резко ответил он. – Мы на самом деле счастливчики, что погиб только один человек.

− Но кто-то умер…

− Могло быть хуже, − он провел пальцем по краю стакана и снова заерзал на стуле. – Кстати говоря, что сегодня случилось с Тео?

Это был первый раз, когда именно он задал ей вопрос, поэтому она широко раскрыла глаза в удивлении.

− Что ты имеешь в виду?

− В конце битвы МакНейр ударил в Тео каким-то заклинанием. Я не понял, каким именно.

− А, ты о Саксум Тоталус?

− Точно.

− Да, это редкое заклинание, − произнесла она; ее голос превратился в бессвязный тон книжного червя, который он так хорошо помнил со времен Хогвартса. – Это заклинание использовалось для пыток в тринадцатом веке, но в начале четырнадцатого его запретили, потому что оно было слишком жестоким. Хотя это интересное заклинание. Оно очень похоже на Петрификус Тоталус, и многие историки думают, что…

− Грейнджер, − Драко вздохнул, − переведи дыхание.

Несмотря на то что было темно, он заметил, как она вспыхнула румянцем.

− Извини, − промямлила она.

− Как оно работает? Выглядело так, будто Тео превращался в камень.

− Не совсем. На самом деле, оно заключает жертву в каменную оболочку. Последствия могут быть разными, в зависимости от того, насколько мощно использовалось заклинание. Иногда жертву раздавливает насмерть, а иногда летальный исход случается случается из-за нехватки воздуха. Было даже несколько случаев, когда создатель заклинания оставлял небольшое отверстие, чтобы жертва могла дышать через рот, а потом просто оставлял умирать ее с голоду.

− Откуда ты, мать твою, все это знаешь? – спросил он. – И как ты узнала про контрзаклятье?

Она одарила его понимающей улыбкой.

− Ну, я просто прочитала одну из бесполезных книг.

− Конкретнее, Грейнджер.

− Ты знаешь: мое предложение все еще в силе. Ты всегда можешь помочь мне с расшифровкой закодированных текстов.

Прищурившись, он стал изучать ее пристальным взглядом, даже толком не зная, что надеялся найти. Он не мог не уважать ее после сегодняшней борьбы и после того, как она быстро сообразила, как спасти Тео. Он всегда знал, что она была до смешного умна, но он и ожидать не мог, что она так умело сражается в битве, а это, так или иначе, делало ее менее…раздражающей. Он был уверен, что не дрогнул перед ней, когда опрокинул в себя виски.

− Может быть, − сказал он наконец.

− Ладно, я прихожу в читальный зал почти каждый день около восьми вечера. Это на случай, если твое «может быть» превратится в «да».

******

− Ради всего святого, Грейнджер, эта штука сейчас развалится на части.

− Если бы ты не был так неосторожен с ней…

− Я осторожен…

− Нет, не осторожен!

Он впился в нее злым взглядом, прекрасно понимая, что это бесполезно. За те три недели, что он провел с ней в читальном зале, у нее выработался иммунитет к его запугивающим взглядам, хотя она и раньше его не боялась. Она старалась не ругаться с ним в первую неделю, чтобы сохранять мир, но теперь просто рявкала на него, когда он инициировал ссору, и они орали друг на друга до тех пор, пока оба не заходили в тупик или один из них не уходил из комнаты. Она приходила в бешенство, но он не мог отрицать, что ему было с ней интересно, и ему нравилось, что она отвечала ему тем же остроумием и даже бросала вызов.