The Pierces — Secret
Клэр совершенно точно не приглашали на собрание — она просто последовала за всеми, услышав разговор.
Встречи никогда не проходили без нее.
Она спряталась в глубине небольшой группы семикурсников. И, конечно, знала, по какому поводу они встречаются — об этом сказали предельно ясно.
Гермиона Дирборн начала свою речь, сидя на парте в пустом классе по Чарам, скрестив ноги в своих слегка скандальных брюках, которые она носила по выходным, начиная с Рождества.
— Я повторю то, что мы узнали, чтобы все поняли друг друга, — сказала она, раздраженно перебрасывая свои темные волосы через плечо.
— Решение запретить детям — а именно такой термин используют в Министерстве для всех, кто моложе семнадцати лет — практиковать магию был навязан правительству европейцами. Они же ввели его как меру в противостояние Гриндевальду, чтобы другим волшебникам было видно, что они хоть что-то предприняли. И сделано это, чтобы контролировать кто, как и где использует свою магию. Франция, Германия и другие страны, действительно сильно пострадавшие от войны, сейчас пытаются объединиться и решать вопросы вместе, чтобы не допустить повторения войны. Во многих отношениях это замечательно, и обмен информацией очень необходим, — она странно улыбнулась, — но недостаток в том, что некоторые особенно дерьмовые законы будут затрагивать нас, возможно и в будущем.
Ее голос звучал так высокомерно. Клэр хотелось вырвать ее голосовые связки.
— Короче говоря, это политическое решение, которое наше Министерство должно было принять, чтобы вступить в партию. Причина, по которой я назвала это дерьмовым законом, заключается в следующем.
На стол упала стопка пергаментов.
— Спасибо, София. Это копия результатов исследования, на которых основан закон. Они неубедительны и прискорбно лишены применения какого-либо критического мышления. И если этого еще недостаточно, то эта группа так называемых адептов тестировала группу из десяти детей в течение шести месяцев.
Последняя часть сообщения озадачила Клэр, и, оглядев комнату, она увидела то же замешательство и на других лицах. Дирборн обменялся с Риддлом раздраженным взглядом.
— Чтобы получить хотя бы отдаленно достоверные данные на такую тему, я думаю, нужно было изучать детей в течение хотя бы нескольких лет. И понадобился бы гораздо больший выбор, и, конечно, контрольная группа. В магловском мире такое исследование было бы расценено как чудовищный бред.
— В магловском мире? — прервала ее Элейн Фоули, нахмурившись. Девушка со Слизерина усмехнулась.
— Да, — ответила Дирборн, опасно улыбаясь, как будто она с нетерпением ждала этого вопроса. — У маглов гораздо лучшие исследовательские процедуры, чем у нас. Они контролируются по всей строгости и эффективны. Это называется наукой, и с ее помощью они делают самые невероятные вещи. Постарайся вспомнить хотя бы события последних ста лет или около того, Фоули.
Клэр заметила, что Том Риддл смотрел на Гермиону с выражением, которое можно было бы назвать только восхищением. Она нахмурилась: раньше Том рассказывал ей о маглах только ужасные вещи. Возможно, ему просто нравится смотреть, как Гермиона кого-то выговаривает.
— Но… аргумент, что это опасно, кажется, захватил воображение людей, и с этим будет очень трудно бороться. У меня есть кое-какие идеи, но сначала давайте поговорим о другом более убедительном аргументе — о том, что неравенство в этом мире увековечивается тем фактом, что маглорожденные дети ничего не знают о магии до того, как им исполнится одиннадцать. Насколько я понимаю, в этом и есть проблема. И прежде чем мы сможем бороться с законом на научных основаниях, у нас должен быть жизнеспособный план, чтобы справиться с такой проблемой.
Все перешло в длительную дискуссию, от которой Клэр просто отключилась, просто наблюдая за Гермионой Дирборн. Она научилась не обращать на это внимания — такие разговоры обычно вызывали у нее горечь и негодование из-за уродливой грязи в собственной крови. Вместо этого Клэр наблюдала за группой самых элитных учеников Хогвартса, со всех четырех факультетов, которые внимательно слушали ее соперницу. Раньше такое она видела только в те моменты, когда что-то говорил Том. Гермиона излучала легкое напряжение, которое покалывало ее нервы, и было похоже на плед, скрывающий плечи молодой девушки — хорошо выполняющий свою функцию, но все еще не полностью согревающий.
— Но разве они не крадут магию? — хмуро спросил Роджер Крэбб.
Клэр напряглась. Это было то, что люди произносили только шепотом. Но Гермиона Дирборн рассмеялась.
— Как, — язвительно отвечала Гермиона, — мог немагический ребенок украсть магию, не используя магию?
Парень в форме покраснел.
— Но они это делают! Это то, о чем нам рассказывали.
— И ты тоже веришь в сказки о Баббитти Рэббитти? — спросила его София. — Честное слово, Родж. Повзрослей. Сейчас на повестке много реальных проблем с маглорожденными, разве мы не можем просто придерживаться этого?
— Одна из таких проблем, — впервые заговорил Том, и Клэр почувствовала тот странный холодок в сочетании с желанием прислушиваться к нему, заставить его ее заметить, повиноваться ему, как она всегда делала, слушая его низкий шипящий голос, — это опасность разоблачения. В отличие от Гермионы, я не очень слежу за текущими магловскими делами, но, как многие из вас знают, я вырос в том мире. И я встречал мало людей, если вообще встречал, которые смогли бы простить власть, которой мы с вами обладаем. Охотников на ведьм уже нет, но это только из-за недостатка веры. Проявление спонтанной магии в детстве слишком опасно. Опасно рассказывать об этом родителям. Также как и опасно находиться с такими детьми рядом. Маглов просто невообразимое количество, по сравнению с нами. У меня нет желания быть порабощенным или попасть под преследование из-за использования силы. Традиционно многие семьи волшебников брали детей грязнокровок и усыновляли, как своих собственных. Так они росли на наших традициях, и в нашем мире.
— Но они же грязные, — снова запротестовал Роджер Крэбб. — Это совсем другой вид.
— Это не так, — вмешалась Гермиона Дирборн. — На самом деле все не так. Я лично думаю, что более удивительно, когда кто-то рождается с магией в семье немагических родителей. Тебе не кажется, что это что-то особенное. Что-то такое, чем мы должны дорожить? Все магические существа священны, Роджер. А люди без магии — все равно люди.
Она потеряла их внимание и веру, Клэр заметила это и улыбнулась.
— К чему такая ярая защита маглорожденных, Дирборн? — вмешалась она.
— По многим веским причинам. У скольких из вас есть родственники, которые магически слабы, неустойчивы, отвратительно безумны?
В комнате внезапно воцарилась тишина. Никто не говорил о таких вещах. Это было не принято.
— Это инбридинг. Посмотрите на Тома. Полукровка, только с частью чистой магической крови. И он более могущественный, чем кто-либо из вас. И это несмотря на часть его магловской крови. Это из-за ее наличия.
Лицо Тома Риддла на мгновение вспыхнуло яростью, но он не стал ей возражать.
— Это возможно, но не доказано. Хотя, — он улыбнулся, и руки Клэр задрожали,— я, безусловно, могуществен.
— Возвращаясь к насущной проблеме, у меня есть решение, но, боюсь, оно не будет краткосрочным.
Несмотря на противоречивые слова этой ведьмы и хмурые лица некоторых в зале, все ее слушали — даже Эйвери и кузены Блэки, дольше всех выступающие за чистоту крови.
— Придется провести альтернативное исследование, которое будет проводиться в огромных масштабах в течение нескольких лет. Я хочу, чтобы адепты изучали детей в каждой стране, где магия запрещена вне школы и такое же количество детей в странах, где такого запрета нет. Их наследственность, физическое состояние, успеваемость, сила — все это должно изучаться в течение, по крайней мере, пяти лет. Если все пойдет по плану, и я смогу найти достаточно адептов без предубеждений в двадцати или более странах. Мы должны рассмотреть как краткосрочные, так и долгосрочные перспективы для тысяч детей. А не основываться на данных о десяти детях разоренной войной общины.
