— Ну, — сказала София Селвин после долгой паузы, — ты можешь делать все, что захочешь. Но кто это оплатит?

— Я собираюсь обратиться в Министерство за финансированием. Скорее всего, они откажутся, но если будет так, то мы обратимся к Пророку. Я обеспечу все расходы на оборудование и лаборатории — мой отец уже обсуждал это с несколькими уважаемыми учеными. И я ожидаю, что так мы обретем финансовую поддержку. Но я действительно думаю, что это важно.

Глядя на эту кучу хлама, — она указала в сторону другого кабинета, — я на самом деле боюсь, что такое ограничение магии вредно. Кто-нибудь обходился без применения заклинаний в течение длительного периода? Я думаю, что это может быть связано с неконтролируемой магией — насколько я могу судить, маглорожденные дети чаще всего испытывают случайные магические выбросы. И я думаю, что это потому, что у них нет возможности применять ее долгое время. Если это так, то важность этого исследования нельзя преуменьшать. Также как и важность поиска решения одиннадцати лет невежества. Дети, обладающие магией, убивают себя случайными магическими выбросами. Мы не можем этого допустить.

***

Гермиона захватила внимание половины аудитории на дискуссию о финансировании и о том, чьи родители готовы пожертвовать больше всего средств на столь радикально новый вид исследований. Она одержала огромную победу, своего рода мини-просветление, и этого было достаточно. Кроме того, наблюдая за тем, как Том спорит со своими сверстниками, она поразилась, как мало ее стал заботить тот факт, кем он станет.

Все уже меняется.

Всего два дня назад Гермиона проснулась и поняла, что вставать с постели было бессмысленно, поэтому она оставалась там, часами глядя на балдахин. Гермиона пыталась читать, но это тоже было бессмысленно. Она лежала в постели, думала о родителях и не могла плакать.

Пока не появился Том, тайком пробравшийся к ней во время обеда. Некоторое время он молча лежал рядом с ней, а когда ушел, оставил у ее кровати яблоко. Он вернулся, когда остальные были на ужине, а она все еще не притронулась к еде. Том оставался с ней, пока она не заснула. Его молчаливое присутствие тронуло ее больше, чем любые слова, и она проснулась, чувствуя, что снова может смотреть в лицо миру. Это был не первый из ее серых дней: на последнем курсе в Хогвартсе таких было несколько, и только Джинни видела Гермиону в таком состоянии. Ее метод состоял в том, чтобы уговаривать, кормить и дразнить. Такие дни обычно не длились долго, и становились все реже по мере того, как угасали воспоминания о жестокости войны.

Пока остальные ученики выходили, она наблюдала за ним. И когда Том взглянул на нее, она отвернулась, и комната для нее уплыла куда-то в менее интересное место.

Она хотела только его. Всего.

Когда все ушли, он присел на стол, склонив голову набок. Его темные волосы были безупречны, мантия отглажена, а лицо безмятежно. Только лукавый блеск в его темных глазах и насмешливая улыбка в левом уголке губ выдавали его человечность.

— Пожалуй, я пойду в библиотеку и проведу кое-какие исследования, — пробормотала она, делая ложный шаг к столу, на который бросила сумку.

Его рот чуть сдвинулся вправо, когда он молча наблюдал, как Гермиона собирает свои вещи. — Что ты собираешься делать сегодня?

— Думаю, что-то проблематичное и зловещее.

— Тогда, может быть, мне стоит остаться и отвлечь тебя? — она собирала стопки бумаг, теперь уже совсем близко от него.

Не говоря ни слова, он сбросил все на пол и, просунув руку за пояс ее брюк, притянул Гермиону к себе.

— Думаю, так намного лучше, — все еще удерживая ее, пробормотал он, пока изучал ее лицо. — Бог знает, что бы я в противном случае натворил.

Гермиону бросило в дрожь, а игра еще не закончилась. Том медленно расстегивал первые две пуговицы ее блузки.

— Дверь заперта? — спросила она.

— Нет.

Она отстранилась, но Том схватил ее за запястья.

— Я скоро ее запру. Не двигайся.

Она послушалась его.

— Мне нравится смотреть, как ты строишь планы по изменению мира с помощью логики. Мне нравится смотреть, как ты искажаешь предубеждения людей против них самих, — сказал он, медленно проводя пальцем по коже ее спины под рубашкой. — Мне понравилось смотреть, как ты разделалась с этими идиотами.

— Они — твои избранные идиоты.

Он ухмыльнулся, но ничего не ответил, просто притянул к себе, обхватив коленями ее бедра. Том все еще не поцеловал ее, но Гермиона была достаточно любопытна, чтобы подождать и сыграть кошки-мышки.

— Я хочу тебя, — сказал он, наконец, — по-настоящему. Всю тебя. Сегодня.

Гермиона с удивлением выдохнула.

Пришло время сделать выбор. Но она и не подозревала, что уже сделала его. Честно говоря, ей совершенно не шло обманывать. Не перед тем, о ком она сейчас так заботилась.

— Я тоже хочу тебя. Но сначала, — она сделала паузу, подыскивая правильные слова, — я думаю, пришло время рассказать тебе мой секрет.

Она не смогла бы сделать этот шаг без его ведома, не зная, имеет ли это для него какое-то значение. — Но ты должен дать обет молчания.

— Ты мне не доверяешь, Гермиона?

— Это не только мой секрет.

Дамблдор подделал ее записи о рождении. Сердик тоже был в этом замешан. И Гермиона действительно доверяла ему. Они уже стояли бок о бок и убили двоих. — Я тебе всецело доверяю.

Это была правда, и, возможно, он понял ее, потому что в ответ протянул палочку. Без связующего они не могли дать непреложный обет, но так даже лучше.

— Клянешься ли ты не повторять никому того, что я сейчас скажу, ни на каком языке и ни в какой письменной форме, намеренно намекая или каким-либо иным образом пытаясь подвести кого-либо к раскрытию этого секрета?

— Клянусь своей магией.

Струйка золотого света полилась из его палочки, обернувшись вокруг запястий, прежде чем исчезнуть. Она почувствовала, как его тепло проникло в ее руку, и глубоко вздохнула.

Смелее, дорогая.

— Меня удочерили. Мои родители, — она даже немного рассмеялась, не веря собственным ушам, — мои родители были маглами.

Были. Не являются сейчас. Они были. И будут снова. Она отогнала эту мысль, ведь серый густой туман, который следовал за этими мыслями, был всегда пустой и бессмысленной тюрьмой.

То, что она почувствовала, было облегчением. Абсолютная и бескомпромиссная свобода. Одной ложью меньше.

Том ничего не сказал, но и не пошевелился. Его лицо стало бледнее, чем она когда-либо видела.

— Теперь ты знаешь, — сказала она и начала отстраняться. Его колени сжались сильнее, удерживая ее на месте. Но что бы он не хотел произнести, его прервал сдавленный смех из глубины комнаты.

Комментарий к Переломный момент. Часть 1.

Дорогие, спасибо вам, что вы были у меня в этом году! Для меня этот год был сложным, морально. Но я находила себя, отвлекаясь на переводы и чтение книг. А находя отклик и в ваших сердцах, читая ваши отзывы под каждой главой, становилось лучше. Спасибо, что остаетесь со мной! И спасибо моей дорогой бете!

С Наступающим вас! Помните, что все мы в душе волшебники! И пусть следующий год для вас будет магически прекрасным!

========== 2021 от переводчика ==========

Всем привет, уже в новом году. Надеюсь, вы хорошо отдохнули на выходных и праздниках. Я сделала себе вынужденный перерыв по семейным обстоятельствам, и вот, я возвращаюсь в строй. УЖЕ ЗАВТРА продолжение истории, и мы узнаем, кто же подслушал разговор Гермионы и Тома в кабинете, как отреагирует Том на признание и что будет с тем, кто оказался в их компании. И далее в неделю я продолжу радовать вас переводами 3-4 глав.

А пока у меня последний день отдыха, я хочу поделиться с вами находкой.

The House of Gaunt - короткометражный некоммерческий фанатский фильм о происхождении Волдеморта, срежиссированный Жорисом Фокон Гримо. По мотивам книг Джоан Роулинг. Это такой фанфик, который выйдет на YouTube, а трейлер будет уже предположительно в январе этого года. Вскоре после него выйдет и сам фильм, съемки уже закончены, этап производства тоже. На проект обратили внимание также за счет актера, выбранного на роль Тома Ридла. Это Максанс Дане-Фовель известный по сериалу Skam (Франция).