Она никогда не рассказывала ему об этом. И была абсолютно в этом уверена.
— Видимо, ты выполнил свое домашнее задание, — сказала она после неловкой паузы.
— Ты была для меня загадкой, — ответил он, как будто это было приемлемым объяснением, и Гермиона поняла, что никогда, никогда еще не была так благодарна Дамблдору за изысканно исчерпывающую предысторию для нее.
— Ну, я тоже свое сделала, — сказала она ему и прищурилась, глядя на его проклятое кольцо. В какой-то момент он перестал его носить, но сегодня кольцо тускло блестело на его левой руке. — Я знаю о твоем происхождении.
— Мы поговорим об этом позже, — прошипел он, и она была поражена диким проблеском гнева в его темных глазах.
— Не будь таким лицемером, — прошипела она в ответ. — Я же говорила, если ты попытаешься разгадать то, что считаешь моими секретами, то я раскрою твои.
Они игнорировали друг друга до конца ужина, и Гермиона неожиданно обнаружила, что очарована Арктуром Блэком. Он оказался не единственным слизеринцем с действительно хорошим чувством юмора, которого она когда-либо встречала, но своими черными волосами и блестящими серыми глазами напоминал ей Сириуса.
После ужина мистер Малфой встал и объявил о помолвке под радостные крики. Как только они поздравили Софию и Абраксаса, на этот раз с еще большим количеством розового шампанского в честь этого события, столы оторвались от земли и поплыли назад, освобождая место в центре.
— Дуэль, — сказал Арктур. — Ну, конечно.
Он закатил глаза и налил Гермионе, а затем себе еще бокал вина.
Защитный пузырь медленно расширялся вокруг аудитории, а мужчина и женщина в ярких одеяниях вышли на расчищенную площадку под крики поддержки и приветствия.
Все это было довольно по-средневековому, но Гермиона внимательно наблюдала за ними, пока те разминались.
— Пятнадцать галеонов на Тутхилла, — предложила девушка рядом с Арктуром.
— Я принимаю пари, — сказала Гермиона, хотя в принципе не одобряла азартных игр. Тем не менее, она видела, что женщина, которую объявили Клиантой Орпингтон, сдерживается. — Гермиона Дирборн, — представилась она.
— Дирборн… ну хорошо. Аалия Шафик.
— Поддерживаю спор, — повторила Гермиона, улыбаясь и пожимая ей руку.
Но улыбка сошла с ее лица двадцать минут спустя, когда Клианта Орпингтон жестоко покалечила своего противника, разрезав его руку с палочкой, под кровавые брызги и одобрительные возгласы. Гермиона приняла свой выигрыш неохотно.
— Когда драться будем мы, — сказала она Тому, — ты не должен отсекать конечности.
Его лицо просияло, и их недавний спор на мгновение забылся.
— Гермиона, — сказал он, и при ярком свете свечей она увидела, что его глаза, которые Гермиона всегда считала темными, были темно-синими. Такими темными, будто в них была почти полночь. Синими, как небо после заката, — Я бы никогда не отсек у тебя конечности. Они слишком хорошенькие.
— Ты пьян, — смущенно пробормотала она, на что он улыбнулся.
— Да, немного. И ты тоже. И ты потанцуешь со мной.
— Вопреки здравому смыслу, — согласилась она.
— Почему с тобой так трудно?
Она пожала плечами.
— Разве тебя не это заинтересовало?
Он раздраженно зашипел, и она торжествующе ухмыльнулась, поворачиваясь к Арктуру.
— Значит, ты и есть тот славный Блэк, — сказала она, соглашаясь с тем, что возможно выпила достаточно шампанского и вина.
Он улыбнулся ей в ответ.
— Если ты так хочешь, — кокетливо парировал он.
Она склонила голову набок. Было заманчиво флиртовать в ответ. Он был красив, и забавен, и… Но…
Она не будет это продолжать, чтобы вновь заставить ревновать другого парня. Или чтобы показать, что независимо от того, что он делает, думает или хочет, она останется независимой. Гермиона была слишком честна и слишком боялась причинить боль еще одному человеку.
Она хотела Тома Риддла. И у нее было ужасное, сокрушительное, тошнотворное чувство неизбежности того жестокого нечто, что связывало их.
Поэтому Гермиона закатила глаза, глядя на Арктура Блэка, и, после того как София и Абраксас последовали за родителями на танцпол, приняла руку Тома и позволила ему вывести ее.
Он крепко обнял ее, сначала сердито, пока классическая группа перешла на вторую песню. Затем постепенно расслабился, когда квикстеп подошел к концу и танец стал меньше походить на учебную демонстрацию правильных шагов.
— Спокойнее, — прошептала она.
— Я в порядке, — ответил он.
— Ты злишься на меня, и у тебя нет на это никакого права. Это не моя вина, что связь семьи Мраксов со Слизерином задокументирована. Притормози.
— Ты права, — сказал он примерно через десять тактов. — Мне очень жаль. Гермиона…
Но то, что он собирался сказать, прервали Абраксас и София, когда песня подошла к концу.
— Поменяемся? — спросил Абраксас, словно бросая вызов Тому, и Гермиона слегка улыбнулась темноволосому парню.
— Да, хорошо, — согласилась она и, прежде чем оба мужчины поняли, что она делает, взяла Софию за руки, хихикая, и увлекла девушку прочь.
— Не думаю, что он это имел в виду, — сказала София, когда их шаги перешли в вальс
Гермиона рассмеялась.
— Конечно, нет. Но мне не нравится, когда волшебники обращаются со мной так, будто у них есть право голоса. И Том сердится на меня.
— Почему это Том сердится на тебя? — София взяла на себя инициативу.
— Потому что я сказала ему, что знаю о его происхождении, — ответила Гермиона.
Она доверяла Софии. Раньше она этого не замечала, но теперь точно поняла. И она устала от секретов.
— Ты хочешь сказать, что он наследник Слизерина? — осторожно спросила девушка.
— Да.
— Что ж, неудивительно, что он зол. Я думаю, он хотел быть мистером совершенством для тебя, а теперь ты ушла и разрушила это.
Гермиона не сказала, что Том уже убил человека у нее на глазах, так что не похоже, чтобы он действительно что-то скрывал. Вместо этого София продолжила:
— Вот так он и победил слизеринцев… Он отвел Абраксаса и еще пару человек в комнату. Ты не должна никому об этом рассказывать, но я знаю, что не будешь. Будь осторожна. Кто-то умер, Гермиона. Думаю, это был несчастный случай. Он не говорит об этом. Но как бы то ни было, Том говорил, что он наследник, и никто ему не поверил. Тогда он показал им… Заставил их всех стоять там перед Василиском. Василиском, который и убил девушку. Они стояли с закрытыми глазами в тишине, а потом он велел повернуться, и кто-то посмотрел, и… Ну, ты можешь себе представить, полагаю. Они не знали, что там, но слышали его шипение.
— Мерлин, — выдохнула Гермиона, следуя за Софией, когда песня закончилась. — Он такой…
Она не смогла закончить фразу, потому что он был кем-то другим. И это нельзя выразить словами. Потенциал и его прошлое слились воедино.
— Все не так уж плохо. Он не специально натравил его на них. И они вели себя ужасно по отношению к нему. Думаю, Абраксас сожалеет о тех днях.
В этот момент прямо перед ней появились Маркус и Клэр, Гермиона неловко остановилась.
— Гермиона, — выдохнул Маркус хриплым голосом и окинул ее взглядом.
Она изобразила на лице вежливый интерес.
— Маркус, Клэр. С Новым Годом!
— Да, и тебя тоже. Мы ведь собирались потанцевать, да, Маркус? — спросила блондинка, прищурившись.
Гермиона отступила в сторону и пропустила их, избегая взгляда Маркуса.
— Не очень-то по-гриффиндорски, — прозвучал голос Гарри в ее голове.
«Ты долго молчал», — подумала она.
— Ну, — с сарказмом подметила София, — Это было тепло. Довольно по-дружески.
— Он писал мне… — мрачно ответила она. — Я чувствую себя ужасно.
— Не будь смешной. Не твоя вина, что ты такая привлекательная. Пойдем, поболтаем с французским Министром магии.
— Полагаю, тебе это показалось ужасно смешным, — сказал он, и она напряглась. Гермиона вышла на улицу полюбоваться садом, красивыми серебристыми огнями, и чтобы подышать свежим воздухом. Вдалеке было много людей, восхищавшихся каким-то волшебным зрелищем, возможно, с участием животных, но сама терраса была блаженно пуста.
