— Что я не пропустил тебя на обратном пути. Предполагал, ты полетишь, вот и ждал на своей метле. Но потом я увидел магловскую машину и подумал, что поймаю тебя на обратном пути, маленькая гусыня. Ты должна была быть с другом. Думал, что мне придется иметь дело с двумя из вас.
— Чего ты хочешь? — спросила Гермиона, и Том поразился тому, как спокойно она говорит. Ее руки не дрожали, когда она удерживала щит вокруг себя. Ей придется сбросить его, чтобы наложить заклинание, чего, возможно, и ожидал мужчина.
— Я? Только моей оплаты, милая гусыня. Ничего личного, понимаешь?
— Значит, ты всего лишь наемник. На кого ты работаешь?
— Скоро ты с ним встретишься, — голос звучал уже ближе, и Том выругался себе под нос. Мужчина сделал себя невидимым или находился достаточно близко в тусклом свете леса.
— Попробуй Гоменум Ревелио, — прошептала она уголком рта.
Он никогда не слышал о заклинании, что раздражало его, но все равно сделал это. Произнести что-то в первый раз невербально было далеко за пределами понимания большинства людей, но Том не был обычным человеком, и поэтому мерцающий силуэт человека появился на мгновение ближе, чем он думал.
— Продолжай с ним говорить. Когда я досчитаю до трех, — прошептал он ей на ухо, — сбрось щит и ложись.
— Не думаю, что мне это понравится, — ответила Гермиона мужчине. — Откуда ты знал, что я сегодня заеду за другом?
— Прочел твою почту. С тех пор, как ты покинула эту проклятую неприступную школу, я провел в горах целый гребаный месяц. Но Гэлфрик всегда, в конце концов, добивается своего, и теперь у меня есть ты, маленькая гусыня.
— Почему ты все время называешь меня гусыней?
— Золотая гусыня, понимаешь? Ты стоишь целое состояние, девочка. Твой папочка будет расплачиваться за свои богатства, как Крез.
— Раз-два-три, — скомандовал Том и, когда она упала, выстрелил шестью оглушающими подряд. Судя по глухому удару о землю, один из них достиг своей цели.
— Спасибо, — дрожащим голосом сказала Гермиона, взяв его за руку и позволив поднять себя.
В Томе кипел ужас того, что ее чуть не отняли у него. Нетерпеливо он притянул ее к себе, впервые прижавшись губами к ее губам, толкнув ее к машине. Это было грубо и блаженно, обжигающе и требовательно, жестоко и успокаивающе. И когда он отстранился от нее, ее глаза были остекленевшими и темными: в нее впивались черные зрачки.
И хотя она не была в его планах, он постоянно отвлекался на нее, больше чем на все, что когда-либо видел. Хотя она заставляла действовать его иррационально и заставляла его чувствовать желания, которые никогда не приходили ему в голову. Он ощутил взрыв гребаного триумфа и что-то, что могло быть радостью, своего рода счастливый взрыв чувств, который он испытывал только после достижения крайне сложной магии. Но сейчас она была этой магией. Магией воплоти, подумал он и притянул ее к себе, пока его рука все еще была в ее волосах.
Слова жгли ему горло, но он никак не мог их выговорить: «Никто не прикасается к тому, что принадлежит мне. Никто».
— Я же сказал тебе подождать в машине, — произнес он, наконец.
Она отстранилась, поморщившись, когда его рука схватила несколько волосков.
— Я не из тех девушек, которые сидят в машине, как ты прекрасно знаешь, задница, — огрызнулась Гермиона и резко обернулась. — Гомениум Ревелио, — произнесла она и затем, когда тело засветилось, последовали еще Инканцеро и контрзаклинание невидимости, после чего она вызвала палочку незваного гостя.
Мужчина был огромным: светловолосый и грубоватый, с татуировками, выглядывающими из-под мантии, которые, казалось, были не эстетическим выбором, а индикаторами жизни, полной жестоких преступлений и тюрьмы. Том надеялся, что ему никогда не придется полагаться на таких неумелых наемников, как этот.
— Энервэйт, — сказал он, приближаясь к распростертой фигуре.
— Что ты делаешь? — прошипела она.
— Получаю информацию, очевидно. Перестань вести себя как гриффиндорка.
— Дерьмо, — пробормотал мужчина, когда его глаза открылись, и начал бороться с веревками.
— На кого ты работаешь? — холодно спросил Том.
Мужчина в ответ плюнул ему в лицо.
— Легилименс, — скомандовал он, а затем оказался в сознании человека, настолько поверхностном и идиотском, что даже его жестокость была обыденной. Он разрывал его воспоминания, извлекая нужную информацию так безжалостно, что человек взвыл от боли ментального рыскания.
Но слишком поздно, чтобы заметить, что мужчина был не один.
Он вышел из сознания и огляделся. Но палочка уже указывала на голову Гермионы — еще один грубоватый волшебник стоял позади нее. Обе палочки, которые она держала, оказались на земле примерно в футе от того места, где она стояла. Он уловил сигналы, выдающие ее страх, и на мгновение Том едва мог видеть, пока смешанная ярость и паника не улеглись. Он вспомнил, что великолепен — гораздо лучше, чем просто соперник для этих идиотов.
В конце концов, сироты учились грязно драться. Как и слизеринцы, которые не имели настоящего волшебного имени.
— Брось палочку, парень, — приказал мужчина, и Том ухмыльнулся. Будь этот человек поумнее, он бы взял запасные палочки и направил одну из них на Тома, а другую — на Гермиону. Но он не сделал этого.
Гермиона слегка покачала головой, и он понял, что у нее тоже есть план.
Это было бы прискорбно: он хотел бы сам спасти ее. Конечно, конечно, она начнет доверять ему, если он сделает это. Том холодно прикинул в уме, с какой скоростью может проклясть этого человека, не давая ему шанса причинить боль Гермионе. Они не хотели убивать ее сразу, а хотели похитить и попросить выкуп. Так что в целом риск того стоил. Если и был план убить ее, то только после того, как золото будет у них. Однако убить бородатого волшебника он не мог. Тот был слишком близко и позади Дирборн, и если Том промахнется и ударит ее вместо него…
Поэтому, вместо того чтобы выронить палочку, он сделал вид, что хочет опустить ее, а затем, быстро, как змея, послал меткий и очень мощный Диффиндо в руку мужчины.
Он рассек запястье, и его рука, все еще сжимавшая палочку, упала на землю. Нападавший на Гермиону в шоке уставился на кровоточащий обрубок своего запястья, когда она бросилась в сторону, и поэтому у него не было времени уклониться от Авады Кедавры, которая последовала за этим. И тот упал, присоединившись к своей отрубленной руке на усыпанной листьями земле, совершенно мертвый.
— Ты убил его, — нахмурившись, сказала Гермиона, вставая с палочкой в руке.
— Да, — согласился Том, думая, что, вероятно, должно было прозвучать спасибо. Но так как ее голос был более дрожащим, чем обычно, он ничего не сказал.
Она прошла мимо Тома и посмотрела на все еще живого нападавшего.
— Есть кто-то еще?
— Может быть…
Она послала тихое проклятие, которое заставило того взвыть, и Том сообщил ей, что больше никого нет, судя по тому, что он видел в сознании мужчины. Они были только вдвоем.
— Они собирались схватить тебя и уйти, — сказал он ей. — Другой был чуть дальше, на случай, если ты пройдешь мимо этого кретина. Наверное, он что-то услышал и пошел искать.
— Какой способ перемещения вы использовали? — спросила она мужчину, все еще направляя на него палочку.
Теперь напуганный, он ответил ей: «У меня есть портключ».
— Сколько времени до его активации?
— Минут десять, — ответил он. — Если ты сможешь понять, что мы использовали.
Она закатила глаза: «Акцио, портключ».
Из кармана мертвеца у них за спиной вылетел кисет с табаком, и Гермиона насмешливо помахала им перед пленником.
Том зачарованно наблюдал, как она спокойно левитирует труп к выжившему нападавшему, Гэлфри, как тот себя назвал. Веревки обернулись вокруг них обоих, связывая их вместе, но она проигнорировала крики ужаса темноволосого мужчины.
За этим последовала палочка с рукой: она левитировала ту в карман живого мужчины, и в этот момент он заплакал. Гермиона щелкнула обеими палочками в руках, а затем с любопытством встряхнула, прежде чем засунуть в другой карман. Он удивлялся ее тщательности, и тому, насколько она была спокойна… как будто на нее нападали раньше — и часто.
