После, казалось, нескольких дней поезд, наконец, прибыл в Брекон, и Том сошел на платформу с сумкой в руках. С надеждой, что Гермиона уже получила сову, которая сообщила ей о времени его прибытия. Станция оказалась крошечной для того, чтобы делить платформу с маглами. По обе стороны от путей был мост, билетная касса и зал ожидания. Носильщика не было видно, и только один волшебник сидел и читал «Ежедневный пророк», поедая свой бутерброд.

За пределами станции Гермионы тоже не оказалось, и он раздраженно опустил сумку. Он терпеть не мог, когда его заставляли ждать, но, по крайней мере, погода была сухой и прохладной после нескольких недель дождей. Его дыхание было похоже на ледяные струйки. А послеполуденное солнце заливало холмы золотистым светом. Она говорила, что приедет в экипаже, и он с надеждой посмотрел на небо.

Рев мотора нарушил тишину на станции, и он впился взглядом в блестящую машину, остановившуюся перед ним. Его раздражение быстро переросло в шок, когда она подъехала достаточно близко, чтобы он смог увидеть Гермиону через ветровое стекло.

— Извини, что опоздала, — сказала Гермиона, выскакивая из машины, и на мгновение Том был слишком ошеломлен, чтобы ответить. — Вообще-то я немного заблудилась. Не привыкла ездить по дорогам.

Он уставился на нее. Она была одета в кремовую шелковую блузку, заправленную в коричневые брюки, которые подчеркивали ее тонкую талию. Он никогда не видел ведьму, одетую так: с непринужденным блеском магловской кинозвезды, позирующей в одном из журналов, которые миссис Коул прятала от монахинь в своем кабинете.

— Привет, — пробормотал он, стараясь не реагировать. — Это магловская машина?

— Да, — сказала та с улыбкой. — Это мой рождественский подарок от отца. Тебе нравится?

В ее голосе послышались знакомые дразнящие нотки. Это говорило о том, что она прекрасно знает, что ему не нравится. Но ей было все равно, и это заставило его прийти в себя.

— Я просто не уверен, что это безопасно… Не машина, я уверен, что с ней все в порядке — скорее я о водителе.

— О, честное слово. Я действительно прошла тест. Вообще-то сегодня утром.

— Что ж, теперь я чувствую себя в полной безопасности, — сказал он с сарказмом и снова посмотрел на машину. Она была низкой, блестящей и серебристой, с мягкой черной крышей. Честно говоря, он мало что знал о них, но этого было достаточно, чтобы понять, что машина кричала о дороговизне и непрактичности…

Это была магловская машина. А она была ведьмой. И вот она здесь, с машиной и в брюках, и он чувствовал себя не на своем месте, как будто его забросили в рассказ, которого он не понимал.

— Давай, — сказала она, прикусывая губу в ожидании. Он почувствовал облегчение, увидев это: она, должно быть, нервничала так же, как и Том. — Поехали.

Она положила его сумку в багажник, и он осторожно забрался на пассажирское сиденье. Том не мог припомнить, когда в последний раз ездил на машине, хотя в конюшне Риддл-мэнора стояла одна. Лошадей, конечно, сразу же продали. У Тома не было ни малейшего желания скакать по графству, изображая из себя сельского джентльмена — сама мысль показалась ему отвратительной. В самом деле, если не считать странного такси, он никогда не ездил ни в чем подобном. И не то чтобы кто-то из его знакомых владел такой. Машина пахла кожей и Гермионой и издавала агрессивный мурлыкающий рев. Приборная панель была покрыта непонятными цифрами, между ними вращались стрелки, что не имело никакого смысла.

Он наблюдал за ней, пока она вела машину, изучая, как ее глаза скользили по маленьким зеркалам, за расслабленным и собранным взглядом, как ее красивый рот изогнулся в сосредоточенности. И как спокойно и уверенно она держала палку между ними.

— У тебя получается лучше, чем я думал, — сказал он, в конце концов.

— Да, — согласилась она. — На самом деле это просто восхитительно. Вождение. Оно странным образом очень освобождает. Думаю, я предпочитаю его полетам.

— Неужели? — спросил он, снова удивленный, сбитый с толку, потому что, как всегда, она не оправдала его ожиданий и выбила его из колеи.

— Да, раньше я боялась высоты. Теперь мне гораздо лучше, но я никогда не любила полеты по-настоящему. Скажем так, я не прирожденный игрок в квиддич. И, боги, ты когда-нибудь летал на гиппогрифе?

— Нет.

— Что ж, — сказала она, сворачивая на извилистую дорожку. Теперь там не было домов, только бесконечные деревья, овцы, живая изгородь и холмы. — Это немного похоже на езду на немагической лошади, только в тысячу раз больше приводит в замешательство. О, как бы мне хотелось поднять верх — так намного лучше, но слишком холодно.

— Скажи честно, ты ведьма или нет? — поддразнил он, и она слегка поперхнулась, нахмурившись. Она не ответила.

— Я люблю летать, — признался он, не уверенный в своих словах, которые заставили ее лицо застыть.

Гермиона ехала теперь довольно быстро, живая изгородь проносилась мимо зеленым пятном. На мгновение она выглядела удивленной.

— Почему ты не играешь в квиддич?

Он закатил глаза, и она, поймав его взгляд, рассмеялась.

— Любовь к полетам и желание играть в квиддич — это не одно и то же. Иногда я играю со слизеринцами по выходным и во время летнего семестра. Естественно, я очень хорош.

— На какой позиции? — спросила она, и Том мог сказать, что на этот раз она была застигнута врасплох.

— Ловец, конечно. Отчасти мне не нравится, потому что там самые нелепые правила. Какой смысл в остальных шести игроках?

— Я видела, как команда побеждала, даже когда не получала снитч. Но да, я полностью согласна. Это так раздражает. И по мере того, как метлы становятся быстрее, а значит, снитч ловится еще быстрее, разница в очках будет становиться все более несправедливой. В любом случае, мы почти приехали. Если ты посмотришь налево, то сможешь увидеть замок.

Он посмотрел в окно, и действительно, тот был уже вдалеке, на краю блестящего водоема, который, как он подозревал, мог быть настоящим гребаным рвом, спрятанным в скале зеленого холма, поднимающегося позади. Красивая парковая зона была по другой стороне, с чем-то похожим на стадо крылатых лошадей, пасущихся среди огромных деревьев.

— Почти на месте, — сказала она, показывая налево, хотя поворота еще не было, и тогда все полетело к черту.

Она вдруг взвизгнула, и он снова посмотрел на нее, удивленный шумом.

— Том, компас, который ты мне подарил, только что сильно нагрелся.

— Дай мне посмотреть,— сказал он, наклонившись и потянув за цепочку на ее шее, не спрашивая. Стрелка указывала прямо на дерево, где они собирались проехать.

— Останови машину, Гермиона, сейчас же, — приказал он, хватая палочку, когда она ударила по тормозам.

— В чем дело? — спросила она, и Том восхитился, как быстро та отреагировала на беспокойство в его голосе и как бездумно повиновалась.

Но теперь они были в роще, и он всматривался в тени деревьев в поисках знака, его глаза едва привыкли к внезапной смене света.

— Я думаю, что здесь есть кто-то или что-то, кто хочет причинить тебе вред. Жди здесь.

Он выскочил из машины прежде, чем она успела среагировать, наложив на себя дезиллюминационные чары. Однако, возможно, из-за ее мгновенной реакции на его прошлый приказ, он забыл, что она не одна из его рыцарей, которые сделают все, как им сказано. Гермиона выбралась из машины так же быстро, как и он, а затем раздался мужской смех. Она выстрелила заклинанием, а Том оказался не с той стороны. Он тихонько подкрался, надеясь, что его не заметили.

— Это ужасно удобно, — сказал мужчина с грубым акцентом и странной интонацией, которая казалась наполовину иностранной. Том все еще не видел его, но коснулся руки Гермионы, давая ей понять, что стоит рядом.

— Почему же? — спросила она, напряженно вглядываясь в ту сторону, откуда донесся голос. Том гадал, не пришла ли тому в голову та же мысль, что и ему. Разочаровавшись в себе, он пожалел, что не может воспользоваться ее ожерельем, чтобы точно определить его местоположение.