Отсутствие как такового расследования было еще одним успехом. Не то чтобы Том был как-то связан с этим инцидентом, но было любопытно, что даже Дамблдор ни на кого не надавил.

По завершении вечера Том в кабинете директора вместе с другими учителями доложил о состоянии учеников, а профессор просто сказал: «Это очень печально».

Диппет попросил домовых эльфов на следующее утро добавить в тыквенный сок лекарство. Директор не любил расстроенных учеников и не любил истерик. Ему нравилась спокойная обстановка, и ему было все равно, как этого добиться. Это было одно из лучших его качеств.

Это тоже было успешным решением, потому что Том увидел недоумение Гермионы из-за отсутствия реакции у сверстников.

Утро же было неоднозначным — он ушел от Гермионы Дирборн, к своему большому огорчению, не одержав верх.

Тем не менее, успех включал в себя любимицу Дамблдора — его родственницу (и не одну, как изучил Том), которая теперь навсегда отмечена как сторонница превосходства крови. Это будет преследовать ее даже в перешептываниях или глубоких сомнениях в головах людей. Что совершенно точно подтверждало его боевой клич. И теперь никто не смог быть усомниться, почему она вызывала интерес у Тома. Он хотел завербовать ее. Или что бы еще ни было со всей ее силой и интеллектом.

Второй составляющей успеха был ужас в ее глазах, когда она смотрела на своих друзей. Изолированная Гермиона Дирборн была гораздо более податливой…

С другой стороны, он совсем не приблизился к ее проклятым секретам: почему она помогает маглорожденным, грязнокровкам и почему беспокоится, когда никто другой этого не делает.

Отсутствие самоконтроля в ее присутствии тоже беспокоило Тома. У него вообще никогда не было желания поцеловать кого-нибудь, пока он не встретил ее. Желание возникло этим утром и еще несколько раз до этого, когда они были в подземельях. А еще прошлой ночью, когда она вошла в зал, воспламеняя все вокруг своей магией. И когда ее потерянные карие глаза посмотрели на него, пока лицо было забрызгано кровью.

Он не понимал этого и ненавидел то, как это изменило его. Он ненавидел ее, потому что до сих пор не раскрыл и половины из ее тайн.

В целом, он решил, что смерть девушки была к лучшему. Отметив то, что он сделал жертву для Самайна, как и обещал своим последователям.

Том привстал с кровати.

Мейбл Джеффрис умерла, произнеся тост за Самайн. Она покончила с собой. Такая кровавая жертва должна обладать хоть какой-то силой, но он не получил ничего взамен. Возможно, потому что это технически считалось убийством, из-за Империуса Ориона.

И это действительно красиво. Дирборн просто сидела. Она, вероятно, была слишком сбита с толку, чтобы отреагировать. Но в глазах всех остальных она просто сидела, никак не реагируя на происходящее. А когда она действительно пришла в себя, все уже ушли.

В целом, да, все прошло хорошо. И она выглядела очень красивой в том зеленом платье.

Что так отвлекало.

Он все еще не мог поверить, что упустил момент, когда она была в таком подавленном настроении.

Но, конечно, он не упустил тот огонь в ее глазах, когда она посмотрела на него. На что он даже не рассчитывал.

Нет. Это точно была хорошая неделя. Он открыл дневник и записал все произошедшее. Позже он сконцентрируется на решении того, какое заклинание наложила на него Дирборн. Сейчас не стоит на это отвлекаться.

***

Три недели спустя

***

— Легилименс! — прошипел Том.

Разум девушки был так слабо защищен, что он легко смог разобраться во всех ее воспоминаниях.

— Что произошло во время вашей дуэли? — спросил он, и перед ним возникли образы толпы.

Гермиона, блистательная и… нет, это было слишком давно. Она уже несколько недель не ходит с такой прической.

— На самой последней, идиотка!

Сознание Клэр было в основном заполнено образами Блишвика, от которого у Тома скрутило живот. Но она также с интересом наблюдала за Дирборн, а он наслаждался той настоящей ненавистью, которую она испытывала к девушке.

Он заставил ее встретиться с ним в Выручай-комнате. Она стояла перед ним на коленях, тупо смотря на него своими голубыми глазами. Он замаскировался, потому что никогда не помешает быть осторожным.

Тому нравилось заглядывать в ее мысли. Она была такой слабой и такой обычной, что напоминало ему о своих сильных сторонах. И что еще раз подтверждало, что именно особое наследие Слизерина отличало его от обычной полукровки.

Однако ее внутренние предубеждения о собственной смешанной крови были довольно скучны. В основном проявляясь как отвращение к самой себе из-за недостаточной чистокровности, чтобы заслужить этого придурка Блишвика. Она вся горела от ревности, что заставляло ее ненавидеть себя еще больше. Ему нравилось видеть, как эти негативные эмоции разрушают ее глупую магловскую мораль.

Любая уважающая себя ведьма сразу приняла бы хоть какое-нибудь решение — Блишвик обошелся с ней довольно скверно, даже по мнению Тома. Все это было неинтересно, поэтому он игнорировал большинство деталей. Но ее внутренний конфликт такой захватывающий, что он читал ее мысли все чаще и чаще.

У нее было несколько интересных, хотя и неэффективных планов отомстить Гермионе Дирборн — ни один из них не сработает. Ее ненависть была ошибочной, он не понимал, почему она сердится на невинного человека. Но опять же, ему было все равно.

Дело было в том, что ее ревность сделала ее почти такой же одержимой, как и он сам. Это давало ему возможность смотреть за жизнью Дирборн, жадно наблюдать за ней, оставаясь незамеченным.

Он говорил себе, что ищет признаки каких-то секретов. В частности, сегодня он смотрел на ее мастерство дуэлей.

Ей бы не следовало побеждать его.

Оказалось, что подавленное настроение Гермионы не продолжалось всю неделю. Он видел, как она спокойно общается с другими, отвечает на вопросы в классе. Но сам Том не разговаривал с ней с того воскресенья.

С тех пор прошло почти три недели, и приближался конец семестра.

Ее темные глаза, как обычно, встречались с его глазами через весь Зал. И он заметил, что в них стало еще больше ненависти. Это стало побочным эффектом его плана по заполучению Гермионы, в частности из-за необходимости в убийстве.

Он наблюдал за финальными поединками Когтеврана через разум Клэр. Гермиона была хорошим дуэлянтом. Лучше, чем он ожидал.

Как и София Селвин. И Том задумался, не пора ли и с ней поговорить о будущем.

Нет — возможно, еще было рано. Но, конечно, пришло время протянуть руку дружбы. Он увидит ее на этот Новый год, возможно тогда и настанет подходящее время. Он подумал о том, насколько сильно Абраксас взбесится, когда Том настоит на его приглашении в Мэнор.

Он не удивился тому, что Гермиона выиграла дуэль. Том знал, что она будет хороша. Да и ему не нужно для этого даже видеть, как она дерется. Но… он был в порядке. Он избегал ее и не доверял сам себе (возможно даже немного смущался из-за того, что говорил с ней откровенно — а это точно не будет вселять страх в кого-то, скорее заставит смотреть на него как на потерянного пуффендуйца). Так что было разумно не пересекаться с ней. Но это не умерило его любопытство. Особенно при наблюдении за тем, как трюк во время Самайна повлиял на нее.

Не очень-то повлиял, как оказалось. Она все еще была спокойной, немного отстраненной, но ничего особо не изменилось.

На мгновение он восхитился ее отбором — она была бы еще великолепнее, если бы использовала хоть что-то интереснее. Все-таки она — маленькая протеже Дамблдора, не стоит ожидать чего-то веселого. А затем изменил воспоминания этой идиотки Клэр.

Комментарий к «Почему, почему, почему, Делайла?»

Люблю главы глазами Тома. А для того, чтобы понять, что вообще имеется в виду в названии главы, стоит послушать и почитать перевод песни Delilah (Tom Jones). Ссылочку прикрепляю здесь, рекомендую всем почитать: https://en.lyrsense.com/tom_jones/delilah

========== На волоске от смерти ==========