Она прикинула, что пробыла в камере около семнадцати минут, прежде чем увидела открывающуюся дверь, где стоял Гарри (лед в его глазах уже растаял, но вода очень быстро закипала) и Старший заместитель министра магии.
— Аркканцлер Грейнджер-Дирборн, — произнес он с особым акцентом, — Министерство приносит свои извинения за эту досадную неразбериху. Пожалуйста, примите мои скромные извинения.
— Все в порядке, Перси.
Гермиона поднялась с жесткой доски, на которой сидела. Перси знал Гарри с детства и видел в нем скорее пылкого друга своего младшего братишки, чем достойного доверия старшего аврора. Это подтверждал и его снисходительный взгляд в его сторону.
— У нас нет практики арестовывать глав государств, — заверил он ее. — Особенно таких, которые сыграли столь важную роль в восстановлении нашей страны, и кто получил за это награды. Об этом инциденте не будет записей.
Исходя из этого Гермиона поняла, что Министерство сейчас не готово к тому, чтобы отозвать средства Банка Идунны, встретившись с общественным протестом и получив новый вызов власти, если станет известно, что Том Риддл вернулся. Скорее всего об этом так или иначе узнают, поэтому оставаться в Азкабане было бесполезно.
Она могла только кивнуть, измученная магией, которую сотворила всего несколько часов назад. Ей нужно было поспать и подумать. Гермиона подозревала, что от бездействия ее разум уже начинал прокручивать в голове все меры предосторожности, которые она предприняла перед тем, как осуществить свой чудовищно рискованный план.
Выйти сухой из воды было слишком заманчиво, но все же — как у нее получилось?
— Однако я могу помочь вам в этой… ситуации, — сказала ему Гермиона, изо всех сил стараясь проглотить свою ненависть к этому месту, и его тяжелый выдох застал ее врасплох. Видимо, Кингсли злился на Гарри еще сильнее, чем она предполагала.
После этого Перси и молчаливый, но рассерженный Гарри проводили ее обратно в Министерство через портключ. Ночью коридоры этого здания казались совсем опустевшими. В такие часы все выглядело жутковато, но так было со всеми зданиями, где привыкли к постоянной суете. Должно быть, была уже полночь, и единственными существами, которых они встретили по пути, были сквибы и создания, которых наняли в качестве уборщиков.
Перси уже собирался постучать в дверь кабинета министра, но прежде чем он успел это сделать, она распахнулась, и Кингсли, выглядевший усталым и раздраженным, впустил их.
— Хорошо, — сказал он глубоким голосом, который заслужил свое доверие в стране после войны, — присаживайтесь. И кому-то лучше начать говорить.
Гермиона села и оглядела всех в комнате. Мадам Сцевола, главный маг Визенгамота, уже была здесь — одна из ее бигудей все еще оставалась в волосах, да и вид был не менее свирепый. Рядом с ней сидел недавно назначенный глава магического правопорядка Джаспер Браун. Двоюродный дед Лаванды и тот, кого она знала много лет.
— Она вернула Волдеморта, — прорычал Гарри. Его голос дрожал от ярости, а костяшки пальцев побелели, когда он схватился за край стола. — Она любила его, и она вернула его, а вы ее просто освободили.
— Этому нет абсолютно никаких доказательств, — сухо возразил Браун. — Мы имеем дело с подростком, вопящим от какой-то невообразимой боли, которого вы считаете Томом Риддлом. В современную эпоху Министерства магии мы больше не бросаем людей в Азкабан по чьей-либо прихоти, аврор Поттер, даже по вашей.
— И подскажите мне, кто же ввел этот закон? — крикнул Гарри.
— Независимый экспертный совет! Политику которого вы поддержали.
Это было правдой, хотя Гермиона приложила свою руку к созданию совета и некоторым назначениям. Однако Брауну удалось заставить Гарри замолчать, и он, нахмурившись, тяжело опустился на стул.
— Вот, что нам известно, — начала мадам Сцевола. — Часть нашего закона гласит, что мертвых нельзя возвращать. Лорд Волдеморт был объявлен мертвым. Следовательно, по закону Гермиона Грейнджер-Дирборн не имела права возвращать его. Это предписано не только в наших законах, но и в высших учениях о магии. Невозможно вернуть мертвых. Я не знаю, кто или что это, что это за мальчик, но я отказываюсь верить, что Арканцлер сделала то, о чем вы говорите. Должно быть другое объяснение, и мне очень любопытно его услышать.
Кингсли кивнул Гермионе. В этом жесте теперь было мало теплоты.
— Я думаю, что Гарри, возможно, прав, — сказала она, вызвав вздохи по всей комнате, — хотя я не совсем уверена, как такое возможно. Я не видела его вблизи, но он действительно был похож на Тома Риддла. Если ты его видел, Джаспер… Думаю, это он. Хотя и не могу этого утверждать.
Глаза Гарри метнулись между ними от этой внезапной фамильярности. Он не знал, что они были ровесниками, и она заметила, как на его лице появилось еще большее подозрение. У Гарри была глубоко укоренившаяся вера в ее гениальность и неприятно близкое понимание того, насколько хорошо она задумывалась о будущем. Он был для нее самым опасным человеком в этой комнате и тем, кого она меньше всего могла убедить. А также тем, кого она больше всего хотела понять.
— Но как такое возможно? — перебила мадам Сцевола, скорее с любопытством, чем с ужасом.
— У меня не было много времени, чтобы подумать об этом, и мне нужно будет вернуться к моим записям. Но единственное объяснение, которое у меня есть, это то, что он не был действительно мертв. Возможно он оказался пойман в ловушку, был в подвешенном состоянии, и когда я разорвала связь между Хогвартсом и наследниками основателей, то его каким-то образом отбросило назад.
Пока она рассуждала над этим, в комнате воцарилась тишина. Никто, казалось, не хотел верить этим словам. Гермиона встретила скептический взгляд Кингсли. Это была не его область, но она знала, что не стоит его недооценивать. Однако в политике он был более прагматичен, чем как аврор. И Гермиона из опыта знала, что власть действует на людей именно так.
— Да, — наконец сказал Сцевола. Когда-то она была невыразимцев, вспомнила Гермиона. — Я понимаю, как могли сложиться эти уникальные условия… Есть случаи, когда живые тела не возвращаются, но связь между душой и телом кажется любопытной… Вы говорите, он был наследником основателей?
— Том Риддл был последним потомком Салазара Слизерина. Мое исследование было сосредоточено на Елене Когтевран, призраке, известной как Серая Дама, и причине, почему она оказалась в ловушке Хогвартса. Мы пришли к выводу, что ее держали там, чтобы дать замку слабую связь с древними узами. Большинство призраков предпочитали оставаться там, привлеченные магией. Но она не могла просто уйти. И сегодня вечером, когда это получилось, я думаю, что моя гипотеза оказалось верной. Но я не все учла… — Гермиона позволила себе замолчать.
«Не говори слишком много», — подумала она. Болтовня была верным признаком признания вины.
— Как он может быть человеком? — спросил Джаспер Браун у Гермионы. — Если это действительно тот, о ком вы говорите, к чему я отношусь весьма скептически. Меня не было там, когда целители осматривали его после того, как перевели из Азкабана в Мунго. Но они говорят, что нет никакой вероятности, что он призрак или инфернал, и нет никаких признаков темной магии.
Он развел руками в сторону министра, указывая на правовые рамки этой проблемы.
— Когда мы победили Волдеморта, — теперь Гермиона обращалась к Гарри, а не к Брауну, — мы уничтожили все части его души, одну за другой, но… Я не знаю, умер ли он. Я не знаю. Я бы предположила, что огромная боль может быть симптомом недавно исцеленной души в муках раскаяния. Но это только мои размышления. Конечно, я изучала это, но с точки зрения призрака.
— Он был мертв, — сказал Гарри, явно стараясь держать себя в руках. — Мы все видели его тело. Это было просто тело. Умер от собственного проклятия.
— Да, Гарри, но ведь это не то тело, в котором он родился, не так ли? Это было магически созданное тело? — она услышала снисходительность в собственном голосе и поморщилась. Промашка.
