Но освободиться от цепей прошлого было не так-то просто.
— Я эксперт в вещах, которые никогда не делали раньше, — сказала она, наконец, желая, чтобы у нее не было лишних глаз. Она должна была прийти тайно и проклинать последствия. — Наберитесь смелости, номер 57. Если это вообще ваше настоящее имя.
Гарри спал, так что ему не нужно было пытаться не смеяться над ее колкостями и снимать напряжение. Долгие ночи, проведенные в заботах о Джеймсе, взяли свое. Он так и не бросил карьеру аврора, чтобы играть в квиддич за Англию, а теперь было уже слишком поздно. Но он смирился с этим и женился на Джинни, не испытывая зависти к ее карьере. Теперь у него был Джеймс, и ничто другое не имело значения для Гарри. Он был самым замечательным отцом, и их счастливый вид озарял и ее. И все же иногда при виде черноволосого ребенка пустота внутри Гермионы отзывалась чем-то печальным.
Наконец нескончаемая поездка в экипаже закончилась, и они выбрались на холодный послеполуденный воздух, волосы Гарри были более взъерошены, чем обычно.
— Добро пожаловать в Школу чародейства и волшебства Хогвартс, профессор Грейнджер-Дирборн. Я большой поклонник вашей работы, и мы так рады увидеть, как вы выполните заклинания сегодня, — молодая ведьма в сером одеянии оживилась.
— Профессор Хартвуд. Нумерология, — добавила женщина, слегка заикаясь.
«Скорее нервы, чем дефект речи», — подумала Гермиона.
— В прошлом году я сменила профессора Вектор. Директриса сказала, что я могу прийти и поприветствовать вас. Для меня большая честь увидеть вас снова.
— А-а, — брови Гермионы прояснились. — Вы одна из наших первых учениц, не так ли? Я вспомнила вас.
Она пожала руку молодой женщине, чувствуя себя старой перед лицом такого рвения.
— Да! О, это было самое удивительное вре…
— Ну, не стой там весь день, Хизер, — знакомый шотландский акцент прорезал заикание молодой женщины так, как мог только голос директрисы МакГонагалл, и, несмотря на свой возраст, Гермиона почувствовала, что слегка выпрямилась. — Ведите их сюда.
— Профессор МакГонагалл, — сказала она, взяв женщину за руки в знак приветствия. — Очень приятно. Вы выглядите великолепно.
— Я слышала, ты приехала, чтобы разрушить мой замок, — но пожилая женщина улыбалась. — Тогда пошли. Боюсь, у вас довольно много слушателей.
— Все в порядке, — солгала Гермиона с теплой улыбкой. — Я просто надеюсь, что справлюсь, иначе репутация университета будет в клочья разорвана.
Они вошли в слишком знакомый холл.
— Мы выпьем чаю в моем кабинете, и ты скажешь мне, где ты хочешь это сделать. На закат, да?
— Где угодно. Я не уверена, как отреагирует замок, поэтому я думаю, что будет лучше, если младшеклассники, по крайней мере, будут снаружи и под защитными чарами.
МакГонагалл поджала губы, но кивнула.
— Проследите за этим, профессор Хартвуд, — приказала она. — И тебе тоже лучше пойти, Поттер, не шныряй там. Иди и отвлеки их, чтобы они ничего не упустили. Возьми этих двоих с собой, — добавила она, указывая на невыразимцев, которые слонялись на безопасном расстоянии.
— Мы здесь для того, чтобы наблюдать за происходящим, — официально заявил 57-й. С тех пор как они покинули Лондон, его напарник не проронил ни слова. — Аврор Поттер тоже должен постоянно присутствовать.
МакГонагалл выпрямилась, готовая спустить коней на 57-ого, но тут вмешалась Гермиона. Ей было необходимо, чтобы они могли поклясться, что она никогда не покидала их поля зрения. Но не должна выглядеть так, что легко сдается.
— Если вы действительно чувствуете необходимость делать заметки, когда мы сравниваем работу академических институтов, тогда, конечно, приходите. Может быть, вы что-нибудь узнаете. Но до этого мне нужно найти Елену Когтевран.
Она зашагала к Башне, волоча за собой длинный красный плащ.
После того, как они нашли призрак Елены и выпили чашку чая с имбирным печеньем в кабинете директора, они все последовали вниз по лестнице, чтобы посмотреть, как Гермиона готовится.
Гермиона начертила треугольник блестящим порошком, за которым невыразимцы наблюдали в течение последнего года. Сам порошок был чем-то, что она создала с помощью своего ума, зелий и в паре с экстраординарным китайским волшебником-самоучкой, который покинул свою родину после того, как слухи о его магии распространились в деревне. Это было его изобретением — превращать зелья в порошок, который можно будет поджечь. Но Гермиона сама взялась его усовершенствовать.
Внутри треугольника она начертила руны чернилами из змеиной крови, земли и выжженными орлиными перьями, поскольку для такой великой магии она должна была использовать все свои навыки. Во-первых, руна уруз, чтобы одновременно обуздать и высвободить силу. Руна отала диктовала, какую силу она взрастит. Лагуз, чтобы вызвать переходное состояние. И руна совило, чтобы направлять духов.
Рейдхо — для вызова мертвых.
— Пожалуйста, держите дверь открытой, — сказала она старосте, когда закончила. Затем она повернулась к студентам-добровольцам, которые толпились в холле, пока она работала, выстраиваясь вдоль лестницы и заглядывая в дверные проемы. Это должно было стать для них возможностью учиться, и стало частью цены за выполнение заклинания.
— Мне нужно видеть, когда солнце садится. Нам нужен тот период, когда день превращается в ночь, видите?
Некоторые студенты начали возбужденно перешептываться, когда она обращалась к ним, некоторые выглядели скучающими. Некоторые из тех, кто был поумнее, явно нервничали.
— Все это заклинание направлено на обуздание пределов. Я собираюсь сломать старую, изношенную магию крови, чтобы позволить Серой Даме пройти дальше, — она кивнула призраку Елены, бесшумно плывущему рядом. — Это будет очень опасно, и я не знаю, как отреагирует замок, так что вы все должны быть в безопасности… и начеку. Мне придется привязать эту сломанную нить к чему-то новому. Для этого мы на самом деле не экспериментируем. Я уже делала подобное раньше, на Идунне.
Заклинание было больше ловкостью рук, но она сделала это без палочки и в огромном масштабе, даже для студентов, не находящихся в ее прямой видимости. Они ахнули, когда поняли, что держат в руках пергамент.
— Когда я подам вам сигнал, мне нужно, чтобы вы все снова и снова читали слова, написанные на этом пергаменте. Продолжайте читать, пока я не скажу вам остановиться.
Она сделала паузу, чтобы дать им прочитать.
— А теперь… я знаю, что директриса уже объяснила, что мы собираемся здесь делать, и благодарю вас за то, что вы вызвались принять участие. На всякий случай я повторю еще раз. Вместо того, чтобы привязывать замок к нескольким индивидуумам, мы будем использовать силу студенческого сообщества в целом. Так что не нужно привязывать вас всех к нему лично… это просто дух. Я напишу для этого лучшее объяснение, когда узнаю, сработает ли оно. Пергамент вызовет небольшой порез, но реальная опасность может исходить от самого Хогвартса. Вряд ли он будет подчиняться началу ритуала. Если кому-то это не нравится, пожалуйста, уходите.
— Солнце скоро опустится, — сказал Гарри, взглянув на часы. — На улице пасмурно, но я думаю, что мы как раз вовремя, Гермиона.
— Еще минутку.
— Прежде чем мы начнем, — донесся до нее тонкий голос Елены, — я хочу поблагодарить всех вас. Этот период был для меня сущим адом. Надеюсь, никто из вас не захочет стать призраком. Вспомните меня в свое время, и смело идите в неизвестность. Что бы это ни было, это лучше.
Она повернулась к Гермионе и добавила так тихо, чтобы только Гермиона могла услышать.
— И ты, леди Гермиона. Я вижу, сегодня ты навсегда отказываешься от своей вечной жизни. Это хороший выбор. Многие люди мечтают о ней, но это не благословение. Спасибо за то, что ты делаешь для меня, и удачи.
Призрак с радостью шагнула в то, что лежало за пределами их мира, ее тысячелетие мучений подошло к концу, и все же Гермиона все еще чувствовала боль потери.
Не отвечая, она подожгла треугольник и разрезала собственную руку, позволяя крови капать на все три угла.
