– Осталось. Я видела это по тому, как он смотрел на меня, на Антона, на нас всех.

– Думаю, ты права. Он был очень сильным человеком. Такую волю, какой обладал Бордовый, не сломить даже очень мощной и очень темной магией. Мне остается только пожалеть его.

– Ты так спокойно говоришь об этом… – Алина впилась взглядом в карие глаза подруги. Она хотела найти в них ответы на миллион терзавших ее вопросов. В конце концов, именно Красная у них эксперт по темным, и кому как не ей знать, чем теперь стал Максим.

– Нет, не спокойно. Мы с Максом никогда не ладили. Я бы даже сказала, искренне бесили друг друга и всячески подогревали взаимное раздражение. Но он был мне, пожалуй, ближе всех остальных по духу. В нем был огонь. И красный очень похож на бордовый, особенно в темноте, – Соня усмехнулась то ли собственной шутке, то ли каким-то блуждающим в ее красивой головке мыслям. – Просто случившегося не изменить. Несчастье уже произошло, и нам надо принять это. По сути, для нас он умер в прошлом мае. Ничего не изменилось. И вы с Антоном не должны отказываться от своих отношений только потому, что его физическая оболочка все еще бродит по земле. Она пуста. Постепенно через десятилетия, века она наполнится новой сутью. Он забудет те крохи воспоминаний, что сохранились в его голове о вас. Максиму-вампиру, станет все равно, вместе вы или нет. Ему уже все равно. А Максим-человек желал бы счастья своему брату и жене, которых любил больше собственной жизни. Не забывай, ради вас он пожертвовал собой. Просто примите его жертву и все.

– Сказать гораздо легче, чем сделать. Я постоянно чувствую себя виноватой. Будто каждый наш с Антоном поцелуй я краду у Макса, словно предаю его каждым нежным словом. Наверное, это глупо, но я так чувствую. – Алина не заметила, что схватила Красную за руку и со всей силы впилась ногтями в нежную кожу. Соня не дрогнула и не показала, что ей больно. Иногда она умела проявлять понимание. Она видела на своем веку больше многих, под ершистой, агрессивной натурой жила мягкая душа. Алина часто спрашивала себя, кто же Красная на самом деле: истеричная стерва или обиженный на жизнь ребенок с исковерканным жестокой рукой детством и юностью.

– Антон пришел в твою жизнь раньше. Если бы он не попал в плен, он так и не ушел бы от тебя навсегда. Он прощался бы с тобой, а потом возвращался вновь. И так длилось бы до тех пор, пока ты не узнала бы правду или он не отказался бы от знака. Предоставил бы решение проблемы времени, на которое он так любит полагаться. То, что в итоге ты вышла не за того из близнецов, простое стечение обстоятельств. Судьба. Рок. Назови, как хочешь. И, конечно же, упорство Максима. Повторяю, тебе не в чем винить себя. И Антону тоже.

– Он с самого начала считал, что в смерти Макса виноват только он один. Неважно, что от стрелы Бордовый прикрывал меня, а не его. А теперь еще он не смог избавить его от жалкого существования. Антону тяжело. Я боюсь, что от моего присутствия ему будет только хуже. – Алина произнесла вслух то, в чем не признавалась даже себе. Ее слова повисли в воздухе, больно давя на психику. Закрыв лицо руками, она спряталась от их звенящей несправедливости. Вот оно, именно то, что мучило девушку больше всего.

– Не говори ерунды! – Соня резким движением убрала от лица ее руки и теперь зло смотрела в глаза. Хрупкому терпению Красной пришел конец, и из понимающей старшей подруги она в мгновение ока превратилась в обычную себя, источающую во все стороны флюиды истеричного раздражения. – Антон любит тебя. Пожалуй, ты единственная, к кому наш святоша испытывает настоящие чувства, не считая, конечно, братца, но, учитывая обстоятельства, это мы в расчет не берем. А тяжело Зеленому всегда, он, вообще, слова «легко» никогда не слышал. Такой вот несчастный характер ему от матушки достался. Иди к нему. Постучи в дверь, и он встретит тебя с распростертыми объятиями. Ради тебя он забудет обо всем на свете: о долге, о справедливости, о чести и о нас обо всех вместе с Линдой в придачу. И если бы не это, он ни за что не забыл бы, что немертвые – первое зло нашего мира, и Бордовый пуще огня боялся стать одним из них и не раз говорил об этом, особенно вначале, после того как исчезло тело его первой возлюбленной – Веры. Он исполнил бы то, о чем они с братом много раз договаривались еще желторотыми юнцами. Сейчас Антон, безусловно, страдает от мук собственной совести, отвращения к самому себе, Максиму, Сантьяго и всему миру. Такова уж его натура, этого не изменить даже через миллион лет, если он, конечно, столько проживет. А кроме всего этого, он терзается ревностью, так как наверняка возомнил себе твою дикую страсть к преображенному мужу, а ты своим поведением только укрепляешь его подозрения. Иди скорее к нему, пока его фантазия не нарисовала, что без него тебе станет лучше. Этот человек напрочь лишен нормальной логики и не постесняется отправить тебя искать любви вампира, если ему взбредет в голову, что так будет лучше для тебя. Однажды он уже посчитал, что без него ты станешь счастливее. Иди, если не хочешь превратить вашу жизнь в бесконечную череду расставаний и примирений. Вперед!

С этими словами Соня толкнула Алину в спину, направляя к выходу с веранды. И Алина послушалась. Она выскочила на улицу, едва не сбив зазевавшуюся девушку, о чем-то оживленно беседовавшую по сотовому. Вдогонку Серебряной полетела нецензурная брань, которой воительница выражала свое отношение к координации ее движений, но Алина ничего уже не слышала. Она бежала на предельной скорости, проваливаясь в лужи и увязая в сугробы. Из всего, что ей наговорила Красная, она уловила только одно: Антон может решить, что ей будет лучше без него. Еще одной разлуки она не выдержит. Ее сердце уже не справлялось с теми испытаниями, которые выпали на долю. Если он оставит Алину, она умрет, задохнется от боли. И не будет Максима, который вытащит ее из черной дыры, куда она провалится, если Антон произнесет роковые слова.

За спиной хлопнула дверь. Послышался звон бьющегося стекла. Она перестаралась, и разноцветные витражи не справились с силой ее удара, рухнув на мраморный пол. Лестница, коридор. Кто-то шарахается с пути, пропуская ненормальную, чтобы не быть сбитым с ног.

Знакомая дверь кажется закрытой. Трясущимися руками Алина вытащила из кармана джинсов ключ и со второй попытки вставила его в замочную скважину. Кусок железа наотрез отказывается поворачиваться, сколько бы она ни дергала его во все стороны.

Дверь распахнулась сама. Не удержав равновесие, Серебряная с размаху влетела в комнату, упав в раскрытые объятия Антона.

– Я люблю тебя, – прошептал Зеленый, с силой прижимая ее к груди.

– Я люблю тебя. Мы справимся с этим, – выдохнула Алина.

– Я знаю.

– Мы поступили правильно, – спустя час сказала Алина, кутаясь в теплый банный халат.

– Не уверен, – с сомнением откликнулся Антон. Он лежал на широкой кровати, раскинув в разные стороны руки, и наблюдал за тем, как его любимая водит расческой по волосам, с которых струйками стекали мокрые капли и тут же впитывались в махровую ткань.

– Не думаю, что тот Максим, которого мы встретили вчера, мечтал умереть. А того, которого мы знали и любили, больше не существует, – Серебряная повторяла слова Сони, стараясь убедить то ли себя, то ли Антона.

– Безусловно. Но тело, в котором теперь существует вампир, раньше принадлежало моему брату. И он не хотел, чтобы ему нашли такое применение, особенно у Сантьяго. Максим ненавидел Испанского Дьявола едва ли не больше нас всех вместе взятых, – Антон перекатился на живот и провел рукой по спине девушки. Она ответила на ласку, склонив голову ему на плечо, но тему не перевела. Им надо поговорить об этом, если она не хочет, чтобы Максим-вампир встал между ними, разрушив хрупкое счастье, к которому они шли долгие годы.

– Это неважно. Несчастье случилось, но, кто знает, возможно, однажды мы возблагодарим судьбу, что вышло именно так, и Макс не умер окончательно.