© Калюжная К., текст, 2019

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2019

© ИП Суховейко Д. А., издание, 2019

Продолжение

Если бы Макар мог изменить прошлое, то сегодня утром он сделал бы это, не задумываясь. К сожалению, повлиять на историю не умел даже Сантьяго, сильнейший из колдунов. Даже в древности, когда магия обладала поистине невообразимым размахом, никто не мог вернуться назад и исправить совершенные ошибки.

День без девушки по имени Алиса, вихрем ворвавшейся в его жизнь и разделившей ее на бесконечно длинное и неправильное «до» и «после», в котором была только боль и грусть, связанная с вечной разлукой.

Встретив Лейлу на центральной лестнице замка, Макар без обиняков заявил, что уходит от нее. Его больше не трогали ни слезы, ни скандалы, ни истерики. Лейла ибн Халликан стала ему безразлична. Конечно, ему придется встречаться с ней по долгу службы, но не более того. Даже дружеские отношения его не интересовали. Все, что их связывало, для него осталось в прошлом, которое он мечтал изменить.

Как выяснилось, друзей, готовых принять в своем доме рассорившегося с женой человека, у Макара не оказалось. Соседи, занимавшие по нескольку комнат на этаже для избранных, ссылались на разные обстоятельства и вежливо отказывали ему в приюте. Товарищи по группе виновато отводили глаза, но не хотели связываться с Лейлой. Идти к Сантьяго и просить новую комнату было бессмысленно. Во-первых, потому, что в замке таких просто не было. Уже давно воители, поселившиеся здесь во время противостояния, размещались по двое, по трое в клетушках, тесных для одного, а многие вампиры, обычно живущие в городе, вообще обосновались в подвалах, воздух которых для живых был смертельно опасен. Во-вторых, Испанский Дьявол не считал нужным вмешиваться в проблемы своих слуг. Если ты не можешь отбить себе комнату или обманом втереться к кому-нибудь в доверие и напроситься пожить на пару месяцев – ты слабак и глупец, а значит, не заслуживаешь уважения. Можно было, конечно, нарваться на ссору с кем-нибудь, у кого было приличное жилье, и, убив хозяина комнаты на ристалище, занять его место, но подобные методы Макар не любил, хоть и понимал: если противостояние затянется, ему все же придется пойти на этот шаг. Не в коридоре же жить, в конце концов!

Бродя по бесконечным этажам с лабиринтами и тупиками, Макар натыкался на возбужденных предстоящим праздником знакомых. Кто-то его поздравлял, кто-то безразлично проходил мимо, но никого не интересовало, что творится на душе у одного из избранных. Даже для такого сильного человека, каким был Макар, пережить столько стрессов за неполные полгода оказалось слишком. Он не знал, что убивает его больше всего – то, что любимая сестренка Лида оказалась враждебным магом, или что его бывший и, пожалуй, единственный друг стоял по другую сторону баррикад, став для нее тем, кем должен был быть он, Макар, или то, что женщина, которая была его женой, превратилась в ненавистное чудовище, или что он встретил другую девушку, быть с которой вместе не сможет никогда. Немного подумав, Кузнецов пришел к выводу, что в данный момент его сильнее всего беспокоит отсутствие жилья. Над остальным он все равно не властен. Беспомощность раздражала, но помогала относиться к происходящему с некоторым несвойственным темному смирением.

В своих мытарствах Макар добрел до этажа, на котором располагались клетушки вампиров, прикомандированных к «псам» и потому имеющих постоянное жилье в замке. Среди немертвых царило такое же оживление, какое и среди живых, несмотря на то, что большинству из них предстоит провести новогоднюю ночь на стенах, охраняя остальных от возможного нападения. Сегодня только вампиры будут патрулировать территорию, рабам не место за общим столом, и то, что хоть кому-то из них выпадет честь присутствовать при общем веселье, считалось огромной милостью со стороны Сантьяго и вызывало множество пересудов. Такое позволялось далеко не каждый год, только тогда, когда надо было умилостивить всех в преддверии трудного боя, такого, какой намечался на год грядущий.

Макару немертвые были глубоко безразличны. Он привык смотреть на низших, как на расходный материал. Поговаривали, что у некоторых темных они считаются полноправными членами общества, их уважают, с ними не стыдятся даже породниться. Все может быть, но Кузнецов привык считать подобное блажью. Хотя, если быть честным, в их рядах тоже находились любители пиявок, которые не брезговали ни физической близостью, ни дружбой с кровопийцами. А некоторые, самые безумные и пресытившиеся, даже выскакивали замуж или женились на немертвых. Стоило признать, в постели вампиры были хороши. Совершенно неутомимые любовники! Как и любой темный, Макар несколько раз проводил ночь с прекрасными вампирками, но все удовольствие вмиг исчезало, стоило вспомнить, что по большому счету он держит в объятиях труп.

Сегодня общество рабов Испанского Дьявола было Макару неприятно вдвойне, но он старался этого не показывать: вроде как у них есть чувства, и мало кто выбрал подобную жизнь добровольно. Это не значило, что среди них были его друзья. Даже в свою группу он брал только живых, зная все о преимуществах немертвых.

Мысли проносились в голове, не задерживаясь надолго. Внимание рассеивалось, перескакивая с одного на другое. Макару казалось, что он погрузился в густой туман и постепенно становился его частью. Он брел куда глаза глядят и куда несут его ноги, словно превратившиеся в вату или в мыльную пену. После бессонной ночи слипались глаза, но прилечь ему было некуда. Мелькнула мысль вернуться в машину, но это вызвало бы слишком много пересудов, и Макар продолжал идти вперед без особой цели, таща за собой тяжелый чемодан на колесиках, вмещавший в себя все, что он успел накопить за пятьсот лет рабской службы.

Когда противостояние останется позади и не будет на свете ни крошки Лиды, ни преданного Стаса, ни бесстрашной Сони, ни ее прекрасной дочери, ему выделят новые апартаменты. Но о тех временах Макар думать не хотел. Слишком больно…

Он вырвет победу для своего господина, даже если его сердце при этом разлетится на миллион кусочков и никогда не срастется вновь. Личные чувства ничто по сравнению с долгом. Ничто. Он и сам ничто. Все они, живущие здесь, ничто. К горлу подкатил склизкий ком, пришлось сделать судорожный вдох и сглотнуть горечь, пропитавшую каждую клеточку тела.

После слов Лиды Макар понял многое. Он не смог бы служить свету, но и тьма в лице Сантьяго стала представляться чем-то мерзким и неправильным. Он многое отдал бы, чтобы пасть в грядущем бою, но добровольно складывать голову на плаху не собирался. По природе бывший кузнец был борцом, он не мог позволить себе сдаться, а воинов, способных одолеть его, на свете просто не было. К сожалению…

Только смерть могла позволить Макару быть с той, без которой с этого дня его жизнь не имеет смысла. Мир, который принадлежал бы им двоим, находился за гранью. Но даже это было для него недоступно: фортуна давно избрала его своим любимым сыном и хранила, как нечто очень ценное, от любых напастей, недугов и немилостей. Макар еще раз вздохнул и прикрыл глаза. Неужели он смог бы подставить шею под меч, а грудь под пули, если бы представился шанс? Честнее было бы ответить: «нет». Он был слишком тщеславен, не умел проигрывать. Он так долго шел к славе непобедимого воина, так добивался чести быть избранным, так мечтал, чтобы его имя гремело по всему бессмертному миру наравне с именем его господина… Готов ли он отказаться от всего этого ради сестры, ради старого друга, ради женщины, ставшей для него воплощением грез? Макар знал: он никогда не откажется от всего, что у него есть. Не хватит силы духа, банальной смелости, не той, что нужна, когда с оружием в руках ты идешь на врага. Другой смелости, которая заставляет делать правильный выбор, принимать свою судьбу, какой бы она ни была. Смешно, но в этом он был трусливее любого из своих давно покойных братьев, трусливее простого уличного мальчишки. Он не умел смирять свою гордыню, не умел принимать жизненные трудности с высоко поднятой головой, благодарить судьбу за милости, выпавшие на его долю.