Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Как мне надоели эти придворные игры! Я думал, хоть в Окаэре избавлюсь от них. — Он помолчал и продолжал: — И еще я боюсь. Судьба была ко мне милостива… боюсь, что только ко мне, но не к тем, кто окажется рядом.

— Может, наоборот? Тебя избрало Небо для основания нового Дома, который будет прославлен в веках? Тогда твои сомнения почти преступны. — Ёши притронулся к переносице, размышляя. — Дам тебе последний совет. Ты послушно принимал все — и взлетел высоко. Не торопись теперь поступать иначе.

Молодой человек отозвался с коротким смешком:

— Небо слишком много внимания уделяет моей судьбе. К добру ли?

— Если не выбираешь ты, выбирают тебя. Все разумно.

— Я хотел бы хоть раз в жизни выбрать сам. Или мне в этом отказано?

Ёши пристально на него посмотрел:

— Если есть та, что на самом деле имеет значение… в тебе достаточно сил поступить по-своему.

Собеседник думал слишком долго — простым вопросам не уделяют столько внимания. И в конце концов отозвался:

— Такой нет.

* * *

Конечно, Йири не видел ее — только женщины, служащие при дворе, при дворе появляются, в редких случаях — жены придворных. А незамужние дочери — никогда. Не говоря уж о том, что когда Йири уезжал в Окаэру, ей исполнилось всего восемь лет. Про нее говорили — красивая, умная, чтит отца и одарена талантами. Чего еще пожелать? Он не мог бы найти лучшей невесты, отвергнув эту. Вспоминал Юхи… нет, все не так. Здесь — выгодный союз между равными домами. И девочка предложена ему в законные жены. От него требуется лишь оказывать жене уважение, а любовь многие ищут на стороне. Но почему-то Йири не сомневался — она-то будет его любить. Ее так воспитывали — искренняя преданность данному в мужья обязательна. А уж тонкая душа, чуткая и послушная — не сможет иначе.

* * *

Как положено — визит в дом Найру.

Два года еще можно ждать. Сейчас ей тринадцать.

Несмотря на умение понимать людей, Йири так и не смог узнать, как сам Найру относится к предстоящему браку. Вероятно, потому, что тот испытывал противоречивые чувства.

Дом понравился Йири — жилье говорит о хозяевах многое. Простое изящество: узкие неяркие картины и цветы в нишах — сухие синеголовники, бессмертники, похожие на потерявшие сияние звезды; причудливо изогнутые корни, напоминающие зверей. Богатства не видно, броскости нет, однако оно чувствуется — как и приязнь между членами семьи.

Йири встретили радушно, поговорили ни о чем. Он не выразил желания увидеть девушку.

— Все уже решено. Зачем ее беспокоить? Два года еще ждать.

В Найру взыграла отцовская гордость.

— Она красива, господин Алайя. Да, это воля повелителя, но моя дочь хороша и обладает всеми достоинствами, необходимыми женщине.

Он лишь покачал головой.

— Ни мига я в этом не сомневался.

Впрямую отказывать — оскорбление, но и навязывать смотрины гостю — недопустимо. Отцу пришлось проглотить отказ.

Покидая дом, он прошел через сад — мостик над нешироким ручьем, обточенные водой и временем камешки, листья водоцвета.

Оглянулся — хрупкая девочка с черными косами стояла неподвижно возле ручья, смотрела. Сплетенье ветвей — лица толком не разглядеть, падают тени от листьев.

Отец прислал — или сама решилась?

Одежда на ней была сиренево-голубая, расшитая серой нитью. Оперение дикого голубя…

Говорить с девочкой было незачем.

Так она и стояла, смотрела вслед.

* * *

Вскорости Йири покинул Столицу.

Три недели прошло, и Шену Асано собрался на северо-восток — должность обязывала его лично побывать в подотчетных провинциях. Смена человека на троне — не шутка, и не стоит доверять все чиновникам. Можно попасть в нехорошую историю. А Благословенный недолюбливает Лисов, зато благоволит к их врагам — Мийа.

Вечером того дня, когда Шену отбыл в северо-восточную область, Каэси Мийа с наиболее доверенным родственником собрались на совет, чтобы нанести Лисам тяжкий удар. Достаточно одного подложного приказа. Любящий удобства Шену не будет разъезжать повсюду, а наверняка, как и раньше, устроится в городе Четырех Ключей близ знаменитого храмового комплекса между провинциями Окаэра и Эйто. Конечно, заподозрив неладное, Йири может ослушаться приказа… Но вряд ли он решится начать с ослушания, когда новый правитель только-только взошел на престол. Даже если и не поверит — послушается. И, хотя у него за спиной большая армия, с собой он ее не возьмет.

— Шену давно ненавидит Йири Алайя, считая, что он поднялся наверх через смерть Ханари Асано. У каждого свои слабости… Лисы всегда были дружной семьей.

Родственник Мийа поежился от этих слов — уж у Зимородков точно нет подобной привязанности. А Каэси улыбнулся ему так, как улыбнулась бы довольная яссин.

Мягко сказал:

— Я ждал больше десяти лет. Теперь — время пришло. Повелитель обещал ему покровительство. У нового повелителя доброе сердце, но он не простит того, кто заставит его невольно нарушить слово. К тому же почти сразу, как оно было дано — и тогда, когда он всерьез доволен Йири Алайя.

— Лучше бы оставить его в живых. Или хоть подождать…

— Невозможно. Он взлетел высоко, но любой из нас скорее пожертвует им, чем по-настоящему равным. А он… нельзя ему позволять подняться еще выше. Дочь Найру… если свадьба состоится, этот Дом станет серьезным препятствием.

— Разумно.

— Вполне в духе Лисов — уничтожить человека из мести, заманив в ловушку, — судя по улыбке Каэси, подобное было в духе как минимум и его Дома тоже. — Даже если повелитель и не поверит до конца, сомнения останутся. Шену Асано не выкрутиться… или же, если лисья хватка ему не изменила и он кое-как удержится — на вершине ему не быть.

— И все-таки жаль Йири Алайя. Его рисунки талантливы.

— Ему, полагаю, теперь не до забав с кистью. Впрочем, он спокоен, а в Окаэре порядок — почему бы и нет?

Каэси прибавил — неясно, всерьез или нет:

— Ему самое время умереть сейчас — и стать легендой среди художников, искра в ночи… Потом может быть поздно. Я оказываю ему большую услугу.

И улыбнулся собственным мыслям.

Глава 11. ГОРЫ ЮСЕН

Тянется сказка, вьется, словно лента в руках танцовщицы. И тени вздымаются в воздух, отрываясь от земли,неправильно это, непривычно и неприятно, пожалуй,только вот люди смотрят за танцем и ничего больше не замечают. Колокольчики заливаются, и гудят темные тан: танецтоже история. Раз в полвека танцовщицы Неба сходят на землю, чтобы поведать людям иное знаниено люди только смотрят на танец, на красоту девушек с лентами и не задумываются о большем.

Золотистые плети плюща поднимались по стенам. Золотистые в свете садового фонаря, но слепой была ночь — где-то затерялась луна.

Ночь над землею текла, а тень ее — по земле. Медленная, тягучая, все различия сглаживала, все запреты снимала. Взгляд, следивший за Йири, — тревожный.

— Чего ты боишься? — спросил он, заметив неотрывный взгляд.

— Хорошо не может быть долго. — И сбивчиво, еле слышно: — Нет, у меня все… я не за себя…

Глаза — черешни. Пламя свечи пляшет в них. Почему неспокойно пламя?

— За меня бояться не стоит.

Он зажигает другие свечи — руки движутся плавно, словно в священном танце: один неловкий жест, и будет шрам на теле мироздания. Айхо смотрит, как завороженный. И голос — глубокий, ровный — и мягкий, словно касание:

— Ты рожден с крыльями — большая птица. Земля тебя не удержит. Когда-нибудь ты поднимешься высоко — не так, как это понимают чиновники и придворные.

Блики света ласково скользят по шелку волос, по складкам, бегущим из-под браслета, по лунным камням, оправленным в серебро — в последнее время он начал носить эти камни, знак созерцательного спокойствия.

Только один взгляд бросил на юношу.

— Помни, что ты обязан делать, раз награжден многим. Не растрать свой талант — и саму жизнь. Ты сумеешь, я знаю.

138
{"b":"7156","o":1}