Внутри дома все также способствует созданию ощущения собственной значимости. И это ощущение сражает наповал, заставляя гостей задержаться подольше и приглушая вопль о страшной ловушке, которая вот-вот захлопнется.

Дороговизна сочетания современной техники и старинных предметов, хоть поначалу и сбивает с толку, вскоре позволяет полностью прочувствовать каждый рубль, который пошел на оплату проживания в доме со столь долгой и запутанной историей.

Прихожая, большая гостиная, библиотека, столовая с камином – каждое помещение может поведать множество историй. Историй страшных и пугающих, но все же довольно захватывающих.

Всего, на данный момент, в доме насчитывается восемь спален, пять из которых имеют ванную комнату, и несколько жилых комнат. Еще год назад они выглядели совершенно иначе. Но теперь даже сама Меланья не вспомнит, что именно она учудила в позапрошлый раз. Ведь ремонтов было так много. А радости от них так мало.

Все сказанное относилось ко всем открытым для посещения гостей помещениям, кроме одного. Рабочий кабинет с окнами, выходящими на север, так и не подвергся осовремениванию. И теперь, заходя сюда, невольно ловишь себя на мысли, что благодаря временной воронке ты очутился где-то в веке восемнадцатом.

Меланья любила этот век. Сколько же тогда произошло! Как-то она даже умудрилась повеселиться в теле Екатерины Великой. К сожалению, и этим воспоминаниям, в конце концов, суждено было поблекнуть. Поэтому теперь Меланья отчаянно нуждалась в чем-то действительно феерическом.

План по превращению окрестностей в квест, который суждено пройти только ей самой, ведьма составляла довольно долго. Вот только она на мгновение забыла, что люди не всегда говорят всю правду, и изрядно удивилась, завидев на своем пороге компанию одуревшей молодежи.

«Ладно, расправимся с ними по-быстрому, – подумала Меланья. – Хороший аперитив никогда не помешает. Но в следующий раз придется искать клиентов без посредников».

И дом замер. Ожидая начала главной партии, каждая разрушенная судьба, каждое чудовищное заклинание, каждое орудие пыток застыли в очереди. Но Меланья пока не спешила. Похитив Свету, она не думала, что эти олухи смогут ее обнаружить. И теперь место скуки заняло любопытство. Как долго сможет новое поколение продержаться против ее старомодных игрушек? И какие страхи способны довести его до отчаяния?

Игра началась. Но они пока не поняли. Даже Катя, которой только что довелось подержать одну из убийственных штуковин. Камень Эсмоса, поглощающий жизненные силы при касании, и печать отдачи отлично дополняют друг друга. Заключенные в одной сфере, они понемногу опустошают человека. Но кратковременные потери легко восполнимы. Стоило только Кате поставить злосчастный сувенир, как внутренняя сила вновь пробежала по венам и пробудила желание жить.

К счастью, это была одна из самых безопасных игрушек. На ее счету числилось всего шесть жизней. Всего шесть человек оказались обездвиженными раньше, чем разжали руку. Час за часом камень Эсмоса высасывал из них силу. Наполняясь до краев, он подключал печать отдачи, и энергия высвобождалась, причиняя невыносимую боль. И чем больше забирал камень, тем больнее был удар. Крепкий здоровый мужчина мог протянуть целые сутки, а вот с девушками сувенир разбирался куда быстрее, особенно с такими хрупкими, как Катя Виренейская.

Но даже майор Лепин никогда не догадался бы, что держит орудие убийства. Настолько безобидно порой выглядят вещи, несущие настоящую угрозу. А в тридцать шестом таких вещей очень много.

Ловушки для любопытных здесь сменяются предметами, играющими с человеческим разумом. Однако чтобы заметить необычность особняка требуется время и желание. А поскольку ни того ни другого вновь прибывшие пока не имели, им удалось ненадолго избежать участи столкновения с ужасающей правдой.

К сожалению, подсознательное колдовство уже начало свою работу.

Мраморная статуя, так удачно притаившаяся в темном углу коридора, не была единственной. По всему дому расположилась как минимум дюжина подобных обезличенных изваяний. И каждая в неестественной позе. Они будто взывали к смотрящим. Но смысл послания терялся безвозвратно.

Странности особняку добавляет картинная галерея. Доподлинно о ней известно лишь то, что имена авторов утеряны навсегда. Каждое конкретное полотно не производит сильного впечатления. Но стоит перестать смотреть на него, как тут же исчезает воспоминание о том, что именно изображено на картине. Исчезает безвозвратно, а заодно прихватывает с собой еще одно воспоминание взглянувшего.

Некоторые картины воздействуют сильнее, забирая из памяти недели, другие нацеливаются на что-то конкретное. Например, заставляют забыть только последние минуты или лишают умения считать в уме.

Это объясняет, почему амнезия оказывалась частой жалобой жильцов. Но сейчас Меланья не собиралась стирать память. Ей не нужны были выжившие.

Лишь маленькая забава, в которой сначала надо познакомиться с жертвами, а потом весело истребить. Сегодня была разминка. И все умудрились уцелеть. Один - ноль в пользу студентов.

И хоть спасение Светы слегка задело Меланью, сейчас она думала о другом. Тот краткий миг, перед тем как она покинула тело Светы Виркович. То прикосновение губ, когда Андрей пытался завести сердце подопечной.

Это был не совсем поцелуй, скорее неприятное взаимодействие, приведшее к вспышке гнева. Или все же не гнев? Злость, испытываемая ведьмой, не имела четкого воплощения. Она не ненавидела того мужчину, она вообще не могла понять, что чувствует. И не в силах больше копаться в своей призрачной голове, Меланья растворилась в лабиринтах дома.

***

- Вот, возьмите, пожалуйста, – проговорила Катя, протягивая майору стакан воды.

- Да, спасибо. – Петр Игнатьевич сделал пару глотков, а затем обратился к Павлу. – А он долго ходить будет?

- Нет, – ответил Павел. – Здесь рядом.

- Это они о Викторе, – поспешила проинформировать подругу Вероника. – Он забирает из тачки видеокамеру. Но как-то долго. Если бы пошел Олег, я бы решила, что он там дурь обнаружил…

Вероника запнулась и незаметно взглянула на майора, но тот разговаривал с Павлом и не слышал ее шепота.

Парковка, куда отправился Виктор, удачно расположилась во внутреннем дворике, была огорожена от внешнего мира и подсоединена к охранной системе. Этот факт ребята восприняли с неподдельной радостью. Все-таки волнение за «свою любимую» у некоторых может привести к невозможности расслабиться и просто радоваться мгновению.

Но Катю сейчас интересовало другое.

- Почему ты не ответила? – спросила она Веронику.

- В смысле?

- Там на кухне. Ненавижу, когда люди молчат в ответ.

- Когда? – Вероника задумалась. – Если недавно, то я все время здесь была.

- Конечно, – Катя недоверчиво посмотрела на подругу. – Думаешь, твой наряд «Ораниенбаум, вырви глаз» можно с чем-то спутать?!

- Спасибо за комплимент, но я отсюда не уходила. Спроси кого хочешь!

- И спрошу. – Катя повернулась к Тане. – Слушай, Вероника здесь была?

- Ты это о чем? – испуганно спросила Таня и, словно только очнувшись, захлопала глазами.

- Я спрашиваю, когда меня за водой послали, Вероника помогать случайно не отправилась?

- Да нет… Она тут крутилась.

Вероника лишь хмыкнула и, сделав вид, что обиделась, перешла к другой группе студентов.

- Хотя… – призадумалась Таня. – Может, я и ошибаюсь. Обычно не слежу за остальными. А сейчас стала вспоминать. Знаешь, кажется, она действительно уходила…

С первыми солнечными лучами комната, где ночевали Олег и Вика становилась все более безопасной. Но обкурившегося Марзовского, как и его принявшую снотворное подругу, это абсолютно не волновало.

Когда рассвет одержал окончательную победу, подле мирно посапывающей пары остался лишь один представитель домашнего зоопарка Меланьи. Небольшое существо, созданное из паука, вороны и клеща, жадно вглядывалось в переносящие безумно вкусную трапезу вены.