Вторую выпил в сквере на пересечении Карла Маркса и Ленина, такой вот революционно-марксистский перекресток и центр города. И пошел к Ангаре, к родной и пока еще чистой, полной рыбы реке, но уже готовой к смерти от первой плотины.

Ангару перегородила плотина Иркутской ГЭС, положив начало уничтожению могучей реки и попутно погубив природный гидрологический режим Байкала: уровень озера начал зависеть от работы ГЭС. Потом построят еще одну плотину, еще, и ниже Иркутской плотины. Ангара превратится в цепочку водохранилищ, отравленных ртутью, мышьяком, нефтепродуктами. Умрет наша кормилица Ангара-река, перегороженная и остановленная плотинами гидроэлектростанций, четвертой по счету.

На прокатной станции взял гичку за полтинник на час и погреб неспешно по маленькому заливу между островом Юности и берегом. На стремнину не заплывали отдыхающие, знали – снесет течение, шибанет о мост, утопит.

Накатался, развеялся, пошел домой мимо драмтеатра, мимо теннисного корта, где перекидывались упругим мячиком новички.

За кортом углядел саблистов, еще в детстве мечтал заняться саблей, но так и не решился. Вместо этого пошел зачем-то в волейбольную секцию. Забавно, но шпага или там рапира меня не интересовали, только сабля. Наверное потому, что ей можно и колоть, и рубить. Саблей на практике наносят преимущественно удары, а не уколы, защититься от первых сложнее, и бой становится гораздо более динамичным. И спортивная сабельная схватка хоть немного, но напоминает настоящий сабельный бой.

…Взял мелкашку и «зауэр» брата. Все патроны лично снаряжены, порох бездымный. В патронташе картечь и пуля – под рукой, по бокам третий номер дроби. Мельче не стал насыпать, на бекасов охотиться не собираюсь. Да и нет у нас тут этой мелочи. Трешкой селезня свалю, а на глухаря и картечь пойдет, у него перо тугое. Картечь и пуля на предмет медведя-подранка или зэка противного, по осени, бывало, тоже бегут, у нас тут лагеря рассыпаны квадратно-гнездовым способом – Сибирь. В деревнях порой на заваленку пожрать кладут, чтоб в дом не ломились. Да и народ тут… каждый третий или сам сидел, или родственники.

Иду на промысел, всех в дому поразил, хотя за три года и привыкли к моим заскокам (как они считают) и чудачествам после ретроградной амнезии. Ну ни как не ожидали братья с мамой, что их «младшенький» превратиться в охотника-промысловика.

С другой стороны папа меня с семи лет брал на охоту, в пятидесятые модно было городской элитой кататься на загон косулей и прочей живности – кто выскочит на номера. Действо сие происходила по первой пороше, когда зверь уже нагулял мясо. Ехали на своих машинах – победах, зимах и газиках. Руководящие работники совнархоза, обкома, облздрава. Помню тоненького грузина из НКВД, сопровождал… Папа, как депутат, парторг мединститута и член областного отдела здравоохранения присутствовал на свое победе с шофером и мной на заднем сидении. Для того и купил мелкашку.

С усиленными патронами из этого, на первый взгляд несерьезного ружья, вполне можно было завалить косулю. Более того, уже перед армией мы на Байкале убили из неё медведя. Именно тогда я и выстрелил заметкой: «Медведь в море».

Байкал – пресноводное море, хранящее 19 % всей озерной воды на Земле. Морем его называют местные жители за размеры и непростой характер. Чистейшая вода, огромные объемы и глубины… По одной из версий ученых, омуль, как и нерпа, попал в озеро Байкал по рекам Енисею и Ангаре из Северного Ледовитого океана миллионы лет назад, в ледниковый период.

Дело в том, что осенью оживляются (оживлялись в шестидесятых) не только охотники, но и рыбаки. В частности на Байкале в это время рыбу БОТАЛИ: ставили сеть, закрепив её на двух плавучих элементах, например на пустых канистрах с подсветкой на каждой (банальные плоские фонарики изолентой или летучая мышь на каждой. (Армейские фонарики со сменной цветовой оболочкой для сигнализации на расстоянии были не у каждого, а китайские фонарики с круглой батарейкой еще не появились). Все это делалось ночью, в тишине, на веслах, чтоб не вспугнуть спящую рыбу.

Потом включали мотор (на веслах по Байкалу не рисковали ходить) и начинали куролесить вокруг сети, мигая в воду фонарями или факелами, гремя железяками. Рыба спросонок плыла в ставную сеть. У берега это были в основном щуки, на глубинке – здоровенные окуни (не сравнить с костистым речным), омуль (Омуль, кстати, относится к семейству лососевых). А в более теплом месте – Чивыркуйском заливе[12] и осетры попадались (Байкальский осетр – «царь-рыба», справедливо названная так писателем В. П. Астафьевым. Осетра отличают действительно огромные размеры: его длина достигает более полутора метров и вес может доходить до 200 кг).

Да, ла, знаменитый, давно занесенный в Красную книгу байкальский осётр. С 17 века эту рыбу начали вылавливать в промышленных масштабах, черная икра и осетры, всегда были украшением стола что у царственных особ, что у партийных деятелей советского периода. Но люди очень быстро съели всех байкальских осетров, так что с 1945 года вылов осетра в Байкале строго запрещен и является уголовным преступлением.

Впрочем я отвлекся. Очень люблю свою малую родину – тайгу, Ангару, Байкал. Не однократно ходил вниз по Ангаре до Енисея, а потом и по нему аж до Игарки, где работал, и до Дудинки, и до самого Карского моря и Северного Ледовитого океана. Вот странно, только сейчас подумал: Охотское море, как и соседние моря – Чукотское, Японское и прочие моря Тихого океана тоже граничат с Северным Ледовитым. И наиболее интересные впечатления, наиболее яркие жизненные перемены у меня связаны с этой географией. Значит я по склонности вообще «северный, ледовитый» человек. Что ж меня бес занес в Ближний Восток, где я фактически угас, сдулся.

И опять я отвлекся. Так вот, осень, ночь, рыбаки ботают – гром стоит над водой. А мы с товарищем рыбу лучим, плывем тихонько на «казанке» без мотора и при помощи автомобильного фонаря, соединенного с настоящим аккумулятором, высматриваем спящую рыбу. Увидел, подвел пику с трехзубым, зазубренным окончанием и ткнул в рыбье тело. И вытаскиваешь эту пику, а на конце бьется щуренок или окунь.

И тут недалеко вопль резанул по воде, на которой любой звук в разы громче и дальше идет. Подплыли, ночь лунная, видно, хоть и без красок. Медведь к рыбакам в лодку лезет. Лезет из воды, рычит…

Мой товарищ не такой тугодум, как я был, достал с кормы мелкашку и давай садить. Медведь от рыбаков отлип на нас попытался переключиться. Пули усиленные, перезарядка винтовки мгновенная. На третьем зверь затонул.

Пометили место буйком из пустой канистры. Утром я съездил в Иркутск, в клуб, где занимался подводным плаваньем, взял акваланг и гидрокостюм. Акваланг, как сейчас помню, примитивный открытого цикла «Украина» – без редуктора, что может привезти к гибели под водой. Балон маленький, минут на пятнадцать. Увы, любимого АВМ-1 тогда свободного не оказалось, так что рискнул. Благо, мишка затонул не на полной глубине, а метрах на двадцати. Достал со второго погружения, все таки буек в темноте ставили, ориентировочно.

Затянул вокруг шеи зверя петлю, народ взялся за сухой конец, отбуксировали к берегу, вытащили. Оказалось – муравьятник[13], мелкая порода. В правом плече гнойная рана от картечи, подранок.

Медведи не боятся воды, часто плавают с нежилого берега на жилой, в помойках порыться. Но этот питал ненависть к человеку.

В ледяной воде мясо сохранилось, отрезали окорок, зажарили. Друг решил почудачить – надел шкуру и вышел на тракт. Машина остановилась, вывалились люди с ружьями. Успел скинуть шкуру, позвал к бивуаку, к медвежатине жареной.