- Ужас, - прокомментировала Марисоль.
- Но тем тоже досталось. Одному челюсть по кусочкам собирали, другому нос. Переломов полно. Я уж не говорю о гематомах, ушибах внутренних органов...
- Прям заключение какое-то, - поёжилась Карола.
- Ну извини. Профдеформация.
- Я думала, ты сбежишь, - доверительно шептала Вере Пилар. - Но ты оказалась не из таких.
- А я испугалась, когда ты звонила в полицию. Думала, настучишь. Но оказалось, всё совсем не так.
Девушки обнялись.
Сквозь стекло открывалась панорама допросной. Базилио, уцелевший только потому, что не захотел лишний раз беспокоить ещё не зажившую ногу, лично допрашивал младшее поколение дебоширов.
- Да ладно, все всегда на пустыре тусуются, - массировал пальцы на сломанной руке Лукас.
- И про наши тёрки с Инахосой все знают. Подрались и разбежались, и так каждый раз, - шепелявил Тьяго. Ему выбили два зуба.
- Ты нам мокруху не шей, - говорил Альваро, слегка гнусавя из-за сломанного носа.
- Зачем дело? Я вообще не в претензии. Мне главное - пальцы целы, - нагло смотрел на Базилио Андрес из-под пластыря. Ему зашили разбитую бровь.
Тут в смотровую вихрем ворвалась Оливия, припала к стеклу - и начала причитать:
- Бедный мой мальчик! Зачем его сюда притащили! У него же стресс! У него же травмы!
- Вообще-то всех притащили - кто ходить в состоянии, - недобро глянула на неё Карола. - Вы одни что ль такие особенные?
- Подожди, так Андрес - твой сын?! - совершила открытие Марисоль.
- Да, - с вызовом ответила Оливия, продолжая налегать на стекло. Видимо, специально для таких особ оно и делалось бронированным.
- А ты в курсе, что у него изъяли кастет и заточку? - Марисоль решила тоже удивить подругу.
- В курсе. Кастет вообще мой. Мне Рауль подарил - на четырнадцатилетие. Бедный мой брат! - возопила Оливия и аки профессиональная плакальщица устремилась разыгрывать действо в допросную.
- По какому такому праву?! Вы не видите, что он - пострадавший?! Отпустите немедленно моего мальчика! Андрес, пойдём домой!
Андрес пригнулся на всякий случай к столу:
- Слышь, начальник, давай я тебе в морду дам.
- Чего?
- Запрёшь меня в обезьянник денька на три, пока мать сырость разводит.
- Занято, - сурово объявил Базилио, смекнув, что воспитательные беседы в полиции не так подействуют на парня, как мамашины причитания. - У нас тут не гостиница, на всех места не напасёшься. Оливия, забирай своего. От тебя в ушах звенит.
Оливия взяла за руку упирающегося Андреса и потащила на выход.
- Да хватит над ним трястись, - напутствовала её Хуана. - Со своей гиперопекой ты его сильней упустишь.
- Я, может, и упустила - одного. А вот ты - двоих, - пыхтела от натуги секретарша. - Так что помалкивай.
- Постой! - снова позвала Хуана. - У вас ведь осталось кресло?
- Осталось, а что? - ответил за мать Андрес, из последних сил цепляясь за косяк.
- Мне бы одолжить - завтра Альфонсо из больницы забираем.
- Извини, уже Рауль забил. Возьмите в больнице напрокат.
На улице мать и сына встречали Лукас, Альваро и Тьяго, успокаивавшие нервы после допроса остатками пива.
- Не парься, приходи к нам в общежитие переночевать, - предложил Лукас.
- В общежитие? - переспросила Вера. - А где здесь общежитие?
- При пожарной части, - ответила Соня, неся целый поднос с пластиковыми стаканчиками из кофейного автомата. - Они в пожарной бригаде работают - с Тьяго. Угощайтесь, успокойтесь немножко.
- Н-да, лишний повод быть осторожными с огнём, - сказала Марисоль. - Чтобы не вызывать вот этих раздолбаев... Но чтобы этот уголовный элемент нам замки ставил... Лоханулись мы с тобой, дочка.
Тем временем уголовный элемент Андрес придумал лучший способ спастись: выковырял булыжник из мостовой и запустил в окно отделения полиции. Теперь уж его обязаны были задержать.
- А почему твоего так рано выписывают? - спросила Хуану Карола.
- Потому что их совместными стараниями травматология у нас переполнена. Гипс затвердел - и домой, свободен. Через две недели на рентген.
- Да... - покачала головой хозяйка кафе. - Марсела там, наверно, совсем с ног сбилась.
- Бедняжка, - подхватила Марисоль, в глаза не видевшая эту Марселу, но поддавшаяся всеобщему настроению.
- И не говори, - отвечала Хуана. - И не говори...
Рядом на диванчике психовала Оливия. Соня пыталась напоить её валерьянкой.
Парни курили перед разбитым окном и обсуждали свои впечатления.
Из-за дома напротив выглядывал золотой осенний закат.
