Вторая моя сестра, Александра Кузьминична Смирнова (1917 г.р.), окончила семь классов, дальше учиться не захотела, пошла работать тоже на Дербеневский завод. Очень жизнерадостная, всегда имела много поклонников. На заводе познакомилась с инженером Григорием Григорьевичем Смирновым, за которого в 1936 году вышла замуж, и они заняли в нашей квартире темную комнатку — это был закуток от большой комнаты, там стояли кровать, комод и малюсенький столик.
13 января 1937 года у них родился сын Юрий, который спал в верхнем ящике комода, а днем лежал в детской коляске в большой комнате, где жили наши родители, мы с Лидой и брат Алексей. После завтрака коляска выносилась на улицу. Я в это время училась во вторую смену, и все мои одноклассницы очень хотели покатать коляску, даже очередь установили. Коляска с живой куклой или инстинкт женщины?
Во время войны Александра ездила с детьми в эвакуацию в Челябинск, где сильно заболела, а потом сама удивлялась, как только жива осталась. После смерти мужа в 1965 году работала на заводе в охране, умерла в 1987 году.
Григорий Григорьевич работал на Дербеневском химическом заводе, затем на заводе «Акрихин» где-то под Москвой, откуда перешел в Министерство среднего машиностроения; по достижении возраста уволился на пенсию. О нем вспоминаю с любовью и глубоким уважением. Очень умный, скромный, любил и уважал моих родителей и всю нашу семью. Мы прожили с ним, можно сказать, одной семьей с 1936 по 1965 год. Никогда не было ни ссор, ни одного конфликта. В последние годы он очень плохо видел, и я почти каждое воскресенье ходила с ним на кладбище к своему отцу. Мама была спокойна, что меня сопровождает мужчина, что я не одна туда хожу, а я возьму его под руку, и мы медленно-медленно идем. На кладбище сажаю его на скамейку, сама убираю могилку, а он рассказывает мне о своей жизни, детских годах в деревне Тома Костромской области, своей работе, шахматах, которыми увлекался и своих сыновей научил играть. Я знала, что иногда в выходные дни Григорий Григорьевич ходил играть в шахматы на Гоголевский бульвар. В то время любители шахмат и домино собирались на Гоголевском, Суворовском, Тверском бульварах и сражались друг с другом. Около них всегда собиралась толпа, но все проходило тихо, спокойно, никому они не мешали.
Много рассказывал он и о своем брате, Иване Григорьевиче Смирнове, который работал маляром-художником, расписывал стены в квартирах певцов, балерин Большого театра, обшивал стены шелком. Часто ездил в Среднюю Азию, где занимался этим же делом.
Был знаком с писателем А.С. Новиковым-Прибоем[8], нередко с ним встречался.
А как мы смеялись с Григорием Григорьевичем, вспоминая о наших поездках на дачу на станции Лесной городок, где мы с ними снимали двухэтажный дом (мы с мамой — первый этаж, а они — второй). Григорий Григорьевич подъезжал за мной на работу на мотоцикле, который он почти всегда чинил, я садилась сзади, и мы по московским дорогам мчались на дачу. Я очень боялась, так как вокруг нашего мотоцикла едут большие автомашины, а мы где-то внизу, такие маленькие. Я даже иногда от страха закрывала глаза. Но все страхи были напрасны, мы благополучно приезжали на дачу, где нас ждали. Григорий Григорьевич был очень порядочным и честным человеком, всегда что-то делал, мастерил, очень любил жену и детей.
О чем говорят их имена? Александра — мужественная, мученица. Честный человек и требует от других такой же правдивости. Но в характере прослеживается властность, категоричность, требовательность. Александра трудолюбива, не любит сидеть дома, ее дети вырастают воспитанными и образованными людьми. Григорий — бодрствующий, священномученик.
Александра Кузьминична, Григорий Григорьевич и его брат Иван Григорьевич умерли в возрасте семидесяти лет, их прах покоится в колумбарии на Донском кладбище. У Александры и Григория трое детей: старший сын Юрий (1937 г.р.), очень похож на отца, такой же мастер на все руки, никогда не сидит без дела, всегда чем-то занят. Когда обращаешься к нему с просьбой, никогда ни в чем не отказывает. Окончил Институт радиотехники, электроники и автоматики (МИРЭА), работал в НИИ радиотехники и до сих пор трудится на предприятии, связанном с радио. Его жена, Надежда Константиновна Смирнова, инженер, тоже окончила этот институт и работала вместе с ним в НИИ. Очень порядочная, честная, ее любила и уважала моя сестра, ее свекровь. У них один сын Максим, окончил тот же институт, что и родители, поступил в аспирантуру, работает в фирме, связанной с компьютерами. Весь в отца и мать, мастер на все руки. Я считаю, что это одна из лучших семей.
Дочь сестры, Ирина Григорьевна Шевченко (1941 г.р.), порядочная, скромная женщина, двадцать шесть лет проработала в органах КГБ — ФСБ, откуда и ушла на пенсию. Муж ее, Юрий Леонтьевич, инженер, изобретатель. Помню, как в телевизионной передаче «От всей души» показали двух его дядей, тоже Шевченко, выехавших на сцену на маленьком тракторе, который они собрали сами. А Юрий лично изобрел тренажер-пушку для тенниса и назвал его «Оксана», по имени своей дочери. Дочь, Оксана Никитина, работает в НИИ, воспитывает сына Юрия, студента химического института. Ее муж, Андрей Никитин, работает на фирме, очень порядочный и честный человек.
Моя младшая сестра Лидия Кузьминична Калюсина (1926 г.р.) живет в Красноярске. 15 июня 1941 года она сдала последний экзамен за седьмой класс, а 22 июня началась война. Ей тогда было пятнадцать лет. 7 февраля 1942 года поступила работать на Московский велозавод (потом стал заводом «Мосприбор»). Трудилась слесарем на сварочном аппарате, делала детали для автомата ППШ. Норма — 110 штук, а она давала 150–180, работала по двенадцать — четырнадцать часов в сутки. Была маленькая, худенькая, и чтобы достать до станка, ей ставили под ноги скамеечку. 16 августа 1943 года уволилась и 1 сентября уже была в Магнитогорске у мужа — Бориса Сергеевича Калюсина. Работала там секретарем-машинисткой в обкоме комсомола. В 1944 году переехали с мужем в Уфу, в 1954 — в Красноярск. Два года (1954–1956) прожили в Енисейске, где видели репрессированную сестру Берии. В 1956–1957 годах прожили в Ленинграде, а с 1957 года находились в Красноярске. С 1960 года работала в Красноярском агентстве Гражданского воздушного флота, последняя должность — заместитель начальника Центрального агентства воздушных сообщений, в 1989 году уволилась на пенсию.
С ее мужем Борисом Сергеевичем (1916 г.р.), летчиком, я познакомилась в 1941 году, когда приехала в Магнитогорск к своему мужу Анатолию Харитонову. Они с Борисом были друзьями, жили в одной комнате. Прожив там примерно две недели, я узнала, что моего Анатолия должны были направить на фронт. И тогда Борис Сергеевич пошел к командиру отряда и попросил послать на фронт его, а Харитонова оставить, мотивируя тем, что тот только что женился. Его отправили на фронт. В 1943 году под Сталинградом Борис был сбит, попал в плен, одну ночь немцы продержали его в яме, но даже допросить не успели: он убежал, вернулся к своим, и его отправили в Москву, откуда Калюсин должен был вылететь командиром отряда в Магнитогорск.
Зашел он к нам на Мясную Бульварную, увидел Лиду и с первого взгляда влюбился в нее. Перед тем мы знакомили Бориса с моей подругой, но тут он воскликнул: «Мне никто не нужен, кроме такой красавицы, как твоя сестра!» Они договорились, что Лида приезжает к нему. Так она и сделала. Ей было семнадцать лет. Когда в 1945 году родилась дочь, они зарегистрировали брак. Борис Сергеевич до 1975 года летал на самолетах Ан-24 и Ил-18. В 1989 году ушел на пенсию, а в марте 2000 года тяжело заболел и 5 июля 2004 года умер.
Что сказано об их именах? Лидия — мученица. Энергична, но эта энергия расходуется на суету, разговоры, бесконечные обсуждения мелких проблем. Работает честно, хозяйственна, аккуратна, ей свойственно следить за нравственностью других. К себе Лидия относится не так критично. Борис — благоверный князь. Выписав значения имен, прихожу к выводу, что многое сходится с характером моих родных.
