«Кровь», – подумал он.

– Вы ранены, господин лейтенант? – подбежал к нему вестовой.

– Да, в плечо, надо перевязать, – проговорил Рудольф. Голова его закружилась, и он мягко осел на влажную землю.

Прошло уже три месяца после разгрома 5-й армии. Фронт стабилизировался, но чаша весов в войне всё более склонялась в пользу союзников. Командование союзных войск требовало от итальянцев наступления, однако те медлили. За лето на Западном фронте союзники добились больших успехов, и оттягивать сроки наступления итальянская армия больше не могла. Основной удар итальянцы наметили в районе возвышенности Монте Граппа, между реками Брента и Пьяве, с целью расколоть австрийские войска.

Собственно, к началу наступления итальянцев австро-венгерские силы были уже небоеспособны. С фронта ушли венгерские, чешские и хорватские части, да и сама империя разваливалась на глазах. Ещё 26 сентября Чехословацкий национальный совет, находящийся в изгнании в Париже, объявил создание государства Чехословакия. 4 октября был сформирован Национальный совет сербов, хорватов и словенцев, который должен был объявить о создании новой державы. В конце октября немецкоязычные депутаты австрийского парламента провозгласили присоединение Австрии к Германии.

Рудольф, которому присвоили звание обер-лейтенанта, получил приказ о передислокации в район Граппы, где, по сведениям разведки, на 10 октября намечалось наступление итальянской армии. Батальон состоял в основном из австрийцев и готовился сражаться. Тамошняя холмистая местность была хорошо приспособлена для обороны.

Зарядили ранние осенние дожди, небо заполонили тёмные тучи. Хорошо, что батальон успел зарыться в землю, подготовить огневые позиции и перекрыть землянки и блиндажи брёвнами. Расстеленные по крышам плащ-палатки позволяли помещениям оставаться сухими. Итальянцы тоже не рискнули наступать в такую погоду и только спустя две недели, 24 октября, когда немного разъяснилось, начали с утра артиллерийскую подготовку. Они бросили на батальон отборные части – нещадно дымя, на траншеи двигались танки. Австрийские орудия вначале поддерживали батальон, но вскоре были подавлены. Рудольф заранее сформировал из наиболее опытных бойцов команды подрывников, которые выдвигались навстречу танкам и подрывали их гранатами. Вскоре холмы перед батальоном были усеяны трупами итальянских солдат и горящими танками. Соседи батальона слева и справа тоже отчаянно сопротивлялись. Так что в этот день итальянцам не удалось добиться успеха.

Спустя сутки Рудольф послал связного с просьбой о помощи: батальон истекал кровью, но резервов у австрийского командования уже не было. При этом из-за активных действий англичан и французов снять подразделения из района реки Брента было невозможно.

Через три дня левее батальона Рудольфа итальянские части переправились через бурную от дождей реку Пьяве, захватили плацдарм и начали наступление в глубь территории, занятой австро-венгерскими войсками. К 28 октября тридцать дивизий из шестидесяти отказались сражаться. В армии остались только несколько австрийских дивизий, которые продолжали борьбу.

Поступил приказ об отступлении, но для батальона Рудольфа он запоздал. Фронт отодвинулся уже далеко, австрийская армия отступала по всему фронту. Итальянцы пока не шли в атаку на батальон, видимо, не хотели терять людей. Наступило затишье, замолкла канонада, батальон остался в глубоком тылу врага.

3 ноября с итальянской стороны к австрийским окопам направились два итальянских офицера с белым флагом. Солдаты приникли к прицелам. Рудольф передал команду «Не стрелять!».

Офицеры попросили провести их к командиру. В сопровождении австрийских солдат их доставили к Рудольфу в блиндаж. Когда старший из офицеров представился и солдаты сопровождения вышли, он заговорил:

– Сегодня, третьего ноября, наши войска высадили десант в Триесте, австро-венгерская армия разгромлена и капитулировала. Перемирие подписано в Вилла-Джусти. И хотя боевые действия должны закончиться завтра в пятнадцать часов, я предлагаю вам от имени командования во избежание ненужных жертв почётную сдачу. Офицерам и солдатам будут предоставлены достойные условия содержания и гарантировано возвращение на родину.

– Я должен подумать, – ответил Рудольф. – Каким временем я располагаю?

– В вашем распоряжении три часа.

После ухода парламентёров Рудольф собрал экстренное совещание офицеров и унтер-офицеров.

– Господа, какие будут мнения? – спросил он, передав предложение противника.

Все молчали. Понимая, что первым никто не решится озвучить то, о чём думают все, Рудольф сказал:

– Лично я считаю, что мы честно выполнили свой воинский долг и сражаться, когда армии уже не существует, не имеет смысла. Для того чтобы сохранить жизни наших солдат, предлагаю сдаться.

Через два часа из траншей, оставив винтовки, вышли все солдаты. Они построились в колонну по четыре и двинулись к итальянским позициям.

Австро-Венгрия развалилась, исчезла великая империя Габсбургов, просуществовавшая шестьсот лет. Последний император Карл I отрёкся от престола, его династия лишилась всех прав и была изгнана из страны. Последовали неурожай, экономический кризис, голодные бунты, восстания рабочих, захватывающих заводы, и крестьянские волнения. Армии больше не существовало, и тысячи офицеров и солдат оказались без средств к существованию.

Рудольф мучительно искал выход из создавшейся ситуации. Ему нужно было кормить семью, а найти работу не представлялось возможным. Катя, возившаяся с маленькой дочкой, неизменно утешала его:

– Не переживай! Всё равно что-то да найдётся, нам много не надо.

– О чём ты говоришь? Я же ничего не умею, кроме как воевать!

– Пойдёшь рабочим на завод.

– Я?! – Рудольф был настолько ошарашен, что не нашёлся с ответом. Он никак не мог представить себя в этой роли.

– А что? Руки, ноги у тебя есть, голова светлая. Другие работают, и ты сможешь.

– Ну, другие там чуть ли не с малолетства… Им такая судьба свыше была предначертана. А я военным наукам обучался! И практику хорошую получил. Нет, рабочий из меня не получится. Хорошие офицеры всё равно государству будут нужны.

– Может, когда-нибудь так оно и будет, но сейчас армии нет, а нам нужно на что-то жить.

– Ты права, буду искать работу.

Дело подвернулось неожиданно. Рудольф стоял в очереди таких же, как и сам, жаждущих заработать хоть какие-то гроши. На собеседование в крупную фирму заходили по одному. До Рудольфа очередь дошла лишь к обеду.

«Ну, сейчас придётся ждать, пока они поедят», – решил он, устраиваясь поудобнее на каком-то ящике. Очередь поредела, и Рудольф задремал на весеннем солнышке.

– Руди! – услышал он сквозь лёгкую дремоту.

Открыв глаза, обнаружил рядом однокашника по военному училищу.

– Франц! Что ты тут делаешь?

– Вот и я хотел задать тебе тот же вопрос. Работаю здесь! А ты? Никак, на работу хочешь устроиться?

– Угадал.

– Пойдём со мной. Здесь у тебя ничего не выгорит.

В тот день Рудольфа приняли коммивояжёром в коммерческий отдел фирмы по производству одежды.

Поезд шёл в Германию, Рудольф задумчиво смотрел в окно на мелькающие фольварки, голые, пока ещё не согретые весенним теплом рощи и полупустые дороги. Всё это время он непрерывно обдумывал, как будет предлагать торговым предприятиям образцы товара, каталоги и проспекты.

Уже четыре месяца он занимался этим делом, и работа казалась ему интересной. Хотелось даже побыстрее освоиться со всеми тонкостями этого занятия вроде торговых марок, ценовой политики, конкуренции и многих других вещей, о которых он раньше не имел понятия.

После войны Германия находилась в жалком положении, сильная европейская держава была унижена и оскорблена. Гордые и самолюбивые немцы тяжело переживали поражение. Идея реванша медленно зрела в массах, выливаясь в радикальные выступления.