Я хорошо помнила своего отца, его лицо, голос, улыбку, руки, которые меня обнимали. Я помнила, что он умер. Но я не помнила, чем он занимался, где мы жили, что с ним случилось. Я перебирала варианты: старость, инфаркт, инсульт, долгая болезнь, несчастный случай. И не находила правильного ответа.

А мама? С ней было ещё хуже. Я помнила, что она умерла давно, я ещё была ребёнком. Но когда? От чего? Как? И почему мне до сих пор больно?

В супермаркете рядом с домом я брала продукты по списку, даже не задумываясь, потому что мне опять казалось, что это не мой список, да и не ем я всё это. А что я люблю? Тут я точно знаю, что еда для меня не удовольствие, я ем, чтобы жить. У меня нет пристрастия к сладкому, или солёному, или жирному. Ну хотя бы с этим я разобралась.

Выходя из магазина, я заметила мужчину в тёмных очках, фотографирующего вывеску супермаркета. И я подумала, что наверняка попала в кадр. Но зачем кому-то снимать супермаркет, их ведь полно по всей Европе? Турист, наверное. Тут рядом есть готическая церковь с посеребрёнными шпилями, которые кое-как блестят в хорошую погоду. Находка для путешественника. Может, он хотел её сфотографировать, а в кадре теперь магазин и я в домашней одежде. Не повезло ему.

Готовить – это не моё. Вот что поняла, когда поставила пакеты из супермаркета на стол. Я не просто не люблю готовить, я считаю это занятие отнимающим слишком много времени, которое можно потратить на более важные дела. Какие? И тут у меня есть вполне чёткий ответ – на спасение жизней. Откуда эта мысль? Ведь я же не шпионка в конце-то концов. Я менеджер в ювелирном магазине. Я не спасаю жизни, я заставляю людей тратить баснословные суммы на сомнительные вещи из драгметаллов.

Пока меня посещали очередные странные мысли, вернулась Елена. Она опять была бодра и весела, чего не скажешь обо мне. Мыслительный процесс, оказывается, сильно изматывает. На меня навалилась вселенская усталость, как будто я вагоны разгружала неделю, не меньше. Мне хотелось присесть прямо сейчас, а лучше прилечь, и чтобы кто-нибудь прикрыл крышку гроба.

– Сходила-таки в магазин. Молодец!

И тут её конкретно понесло. Она в запой и без остановки рассказывала мне, как провела день, что нового на работе, какая сегодня погода, соседи съехали, и мы тут почти одни, и закончила местными и мировыми новостями. У меня опять начала болеть голова, она как будто распухала от лишней и ненужной информации. А ещё я поняла, что хочу съехать от надоедливой соседки и как можно быстрее.

– Пойдём сегодня в бар?

– Я ещё от вчерашнего посещения не отошла.

– Вчера был четверг – маленькая пятница, а сегодня пятница настоящая! У тебя будет целых два для на восстановление.

Честно говоря, я просто не знала, чем мне заняться вечером. Не сидеть же в маленькой квартирке в одиночестве, пока подруга будет развлекаться.

– Ладно.

Её смех в этот раз был с повизгиваниями. Если я поеду в дурку, то обязательно возьму её с собой, только попрошу, чтобы нас расселили по разным палатам, а то я её придушу в следующий сеанс гомерического хохота.

Я натянула джинсы и футболку, давая себе обещание, что не буду напиваться. Судя по всему, у меня не было личной жизни, но при этом у меня стойкое ощущение, что обязательства у меня есть, и они прямо-таки железные, поэтому позволить себе даже безобидный флирт я не могу, да и не хочу. И вот это ощущение вернее всего – я не хочу мужика, не ищу его. Я лесби, фригидная или феминистка? Покопавшись в своих ощущениях, я поняла, что женщины меня не привлекают. А при мысли о мужчине, у меня в памяти стабильно всплывает образ из сна. Ну, он определённо идеальный, только существует ли?

Я не верю в пророческие сны, я его когда-то видела и запомнила, вот он и остался в моей памяти. Любовь с первого взгляда, не иначе. Когда пытаешься анализировать свою личность как бы со стороны, получается очень странное занятие и возникает чувство, что я себя и не знаю вовсе.

Не прошло и пяти минут за стойкой, как ко мне подсел мужик. Я могу поклясться, что он снимал обручальное кольцо по пути ко мне, и теперь оно лежит в правом кармане джинсов.

– Привет, красотка! Неплохо было вчера, а?

Подкат, так себе. Он не помнит моего имени, а может быть и совсем не знает, а я его вообще не помню. Такие подкаты я могу сбить ещё на подлёте.

– О чём ты?

– О вчерашнем. Тебе что, не понравилось?

Я ничего не помню о вчерашнем, но я уверена, что у меня с ним ничего не было.

– И да, и нет, красавчик.

– Так понравилось или нет?

– Это не моя тайна…

– Да перестань! Давай серьёзно…

– А оно тебе надо?

– Ну ты можешь ответить на простой вопрос?

– На простой могу, но не на этот.

– Ааа, я понял, ты так шутишь. Пойдём прогуляемся? Я вчера обещал тебя проводить.

– Я не склонна к прогулкам под луной.

– Мы же вчера договаривались?

– Ну, я человек слова, но не дела. Да и мне уже пора.

– Я, кажется, понимаю, о чём ты. Но, знаешь, люди ведь и раньше влюблялись.

– И не звони мне, красавчик.

– Надеюсь, ты передумаешь.

– И не надейся.

Я накинула куртку и потянулась к выходу, но когда я пропала из поля зрения этого женатика, то просто пересела в другое место и взяла выпить. Я пообещала себе не напиваться в хлам, но я могу немного расслабиться. У меня был очень странный день.

Я достала телефон, он автоматически разблокировался по моему фейс-айди, я и тут могла забыть, что делать, как будто кто-то заранее позаботился и об этом тоже. И вдруг яркая вспышка воспоминаний. «Помнишь номера, который я просил тебя заучить?». Голос из моего прошлого, голос мужчины, низкий, бархатный, ласкающий слух. «Да» – я отвечала чётко и ясно, диктуя 2 номера подряд.

Картина померкла также неожиданно, как и появилась. Я снова сидела в шумном баре, играла зажигательная музыка, люди вокруг разговаривали и смеялись. А у меня в сознании крутились номера.

Я набрала первый. После двух гудков меня перевели на голосовую почту – «Теперь вы можете оставить сообщение» сначала на каком-то китайском, потом на английском, немецком и наконец на языке, который я не сразу распознала. Поняла, что сказал женский голос, но осознала, что это русский только через несколько секунд, когда голос уже замолк. Я нажала на отбой, не оставив сообщения. Да и что я могу сказать? «Привет, меня зовут Хела, я вдруг вспомнила этот номер, но я не знаю, что сказать».

Я вбила номер в поисковик. Код Японии. Я помню номер телефона, по которому могу оставить сообщение, но не знаю, зачем мне это. Просто отличное завершение дня.

Пять лет – большой срок, чтобы отвыкнуть и забыть. Так я думал, сидя в самолёте, но как только оказался в аэропорту среди родной речи, русских людей и хмурых таможенников в форме, то снова очутился в до боли знакомой обстановке, где знал, как действовать.

В самолёте бегло пробежался по новостям. Министр экономического развития уверен, что экономический кризис сегодня стал новой реальностью для страны. Экономический рост находится в стадии стабильного падения. Бизнес попросил вписать «Яндекс» и «ВКонтакте» в налоговый маневр, им-то понятно сложнее всего в сложившейся ситуации. В процессе неконтролируемого падения всего, граждане уходят в сеть. Вопросов по-прежнему больше, чем ответов, и среди них масса риторических, например: «Где мы свернули не туда?» и «А был ли поворот?».

Я снова ощущал твёрдую почву под ногами, выровнял ориентацию, настроил компас и крутил педали в нужном мне ритме. Я снова был сильным и уверенным. Они совершили большую ошибку, опять приведя меня в родную стихию, где я крепко стою на ногах.

Я был абсолютно уверен, что на моей земле я отмою их сраные деньги в их же крови и выгодно продам их головы. Я – отморозок, выживший ребёнком на морозе, а с ресурсами я – хозяин этого мира, в котором у меня есть тайный подвал, где маньяки обычно совершают ужасные вещи. Я не получаю от этого удовольствие, но я умею мстить. Этот подвал спрятан глубоко в моём подсознании там, куда они не доберутся, пока я их не приглашу. И когда настанет этот момент, они не будут рады гостеприимству, но будет уже поздно отказываться.