Первые русские поселенцы на Дунае жили в куренях из тростника. Только в XIX в. появляются первые дома: деревянный каркас заплетался тростником и обмазывался дунайским илом, крыли дом все тем же тростником, им же топили печи. В годы, когда стаи саранчи опустошали поля по соседству с дельтой, местные жители перетирали на муку вяленых щук, смешивали с тертым водяным орехом и из этой смеси пекли лепешки. Упрямые люди дельты готовы были терпеть голод, пожары и эпидемии – лишь бы им было позволено молиться так, как это делали их предки.

До сих пор многие липоване-мужчины не бреют бороды, носят рубашки навыпуск, обязательно подпоясывая особым пояском. Праздничным женским нарядом до сих пор остается сарафан. Только у старообрядцев встречается лестовка – своеобразные четки, которые перебирает молящийся. Поэтому когда в липованских селах раздается колокольный звон, у церкви собирается красочная толпа, как будто сошедшая с картин Бориса Кустодиева.

По численности русские-липоване занимают в Румынии пятое место среди национальных меньшинств после венгров, цыган, украинцев и немцев. При переписи населения в 2002 г. русскими назвали себя около 37 тысяч человек. Однако, по неофициальным данным, в частности по церковному учету, этнических русских здесь не менее 100 тысяч. Называется даже цифра в 200 тысяч человек! Причина расхождения в том, что многие липоване называют себя румынами, потому что давно освоили румынский язык и культуру. Свою роль играют и смешанные браки, хотя бракосочетания с местными жителями еще недавно считались крайне нежелательными.

За свою историю старообрядцы пережили немало. Османы, под владычество которых они поначалу попали, не мешали им придерживаться своей веры и традиций. Впоследствии территории, на которых они жили, отошли Румынии. И хотя румынское правительство также не вмешивалось в их внутреннюю жизнь, но относилось к переселенцам настороженно. В первой половине ХХ в. липован преследовали, так как фашистский диктатор Антонеску считал их сторонниками большевиков и пятой колонной. А когда в 1944 г. пришла Красная Армия, то, услышав русскую речь, записала их чуть ли не во власовцев и белогвардейцев. К счастью, быстро разобрались.

При Чаушеску проводилась политика принудительной ассимиляции национальных меньшинств: в 1960-х гг. в школах прекратилось преподавание на русском языке, липованам давались румынские фамилии и т. д. После его свержения в 1989 г. стало легче, но в целом ситуация мало изменилась. Среди липован наблюдаются опасные тенденции: стареет и сокращается население, закрываются сельские школы, увеличивается безработица и трудовая миграция, снижаются уловы и появляются запреты на рыбную ловлю на Дунае.

Но главная задача староверов – сохранение русского языка и возрождение интереса к нему у молодежи. Сегодня родители вынуждены отдавать детей в румынские школы. Поэтому школьники могут говорить по-русски лишь дома и, вступая во взрослую жизнь, быстро забывают родной язык. В результате то, что удалось сберечь за 300 лет, сейчас под угрозой: в наши дни свободно владеют русским языком лишь люди пожилого и частично среднего возраста. Они утверждают, что если нынешнее молодое поколение не будет знать родной язык, он навсегда исчезнет в Румынии.

Несмотря на пережитое, почти все липоване являются фанатичными поклонниками России. Они заявляют: «Мы не румыны. Мы – русские! Мы являемся частью России». И это полная правда! Только вот в России мало кто знает об их существовании.

Предки липован избежали боярского, крепостнического и церковного гнета. Оттого, видимо, староверы Румынии сохранили лучшие русские качества. Они трудолюбивы, опрятны, законопослушны, гостеприимны, соблюдают традиции, верят в Бога и обязательно ходят в церковь. Натуры свободные и независимые, они преподносят нам урок достоинства и своим образом жизни доказывают, что принципами не торгуют.

Бретань – сказочная страна на северо-западе Франции. Она будоражит умы ценителей кельтской культуры и легенд Средневековья, старинных преданий и замков. Неповторимость природы побережья Атлантики состоит из сочетания розовых скал и цветущих лугов, мрачных лесов и спокойной глади озер. Неотъемлемую часть бретонского пейзажа составляют бесчисленные часовни, поставленные в честь местных святых, колокольни церквей, гранитные кресты на перекрестках дорог, и кальверы – памятники XVI–XVII вв., поставленные по случаю какого-либо бедствия или в память святого покровителя данной местности.

Население Бретани сложилось из двух составляющих – коренных галло-римлян, принявших ромейские обычаи и цивилизацию, и племени бриттов, бежавших из Англии под натиском воинственных англов. Бретонцы до сих пор связаны множеством культурных нитей со своей островной родиной. Но, желая сохранить свою самобытность и независимость, они постоянно вынуждены лавировать между двумя мощными державами-соседями – Англией и Францией. Были времена расцвета провинции, а были периоды, когда бретонцы стыдились своего родного языка и обычаев.

Бретонцы ведут свое происхождение от кельтского племени бриттов. Их наиболее древние предки – племена остримниев (I тыс. до н. э.) – были поглощены кельтами в IV в. до н. э. Британские острова были первой территорией, с которой ушли римские легионы. Местное население сразу же вернулось к древним обычаям. Одновременно усилился натиск других племен: пиктов из Шотландии, скоттов из Ирландии и саксов из Германии. Последовала агония бриттских государств и переселение их жителей в Бретань. С 440 по 600 г. следуют несколько волн переселений бриттов на полуостров Арморику (в переводе «страна у моря»), которому они дали свое имя.

Бретань стала последним оплотом кельтов, переправившихся через Ла-Манш. Первые контакты с франками носили вполне мирный характер, но вскоре ситуация изменилась и начались бесконечные войны. В 753 г. первый Каролинг Пепин Короткий предпринимает поход в Арморику и организует Марку Бретань, военную пограничную область для защиты франкских земель. Но покорить ее население так и не удалось. В конце концов, император Людовик Благочестивый решил, что строптивые соседи охотнее подчинятся бретонцу и около 830 г. поставил во главе одного из графств марки представителя бретонской знати Номиноэ. До 840 г. он был верным вассалом франков, но после смерти Людовика к 850 г. добился независимости и даже перенес боевые действия на франкские земли. Номиноэ остановила только смерть. Он умер 7 марта 851 г., так и не успев стать королем. Спустя годы историки так оценили его правление: «Древние святые создали бретонский народ; Номиноэ превратил его в нацию, обеспечив на долгие века ее существование, ее независимость, развитие ее народного духа и национального характера…»

Его сын, Эриспоэ, правил всего шесть лет (851–857), но за этот короткий срок добился того, чтобы его признали королем Бретани, и значительно расширил границы своих владений. В ходе войн с франками бретонцы сумели отстоять свою независимость. Однако с начала XIII в. герцогство Бретань уже находилось в вассальной зависимости от Франции, а затем стало ее провинцией. В 1532 г. Бретань окончательно перешла под власть французской короны, сохранив при этом свою автономию и многие привилегии.

Бретонский язык сложился в результате взаимодействия языка бриттов (близкого галльскому) и галлороманского языка местного населения. Он принадлежит к кельтской группе индоевропейской семьи и имеет 4 основных диалекта. Сегодня в любом справочнике можно узнать, что основные языки Бретани – французский и бретонский. Однако с последним не все так однозначно и безоблачно. В противостоянии с французским он сдал большинство своих позиций.

Присоединение к Франции привело к отказу правящих классов Бретани от своей самобытности. К сожалению, бретонский язык имеет слабую литературную основу, а по древности и оригинальности бретонская литература уступает французской. На бретонском языке создавались лишь драмы и мистерии на библейские сюжеты, читались проповеди, сказания и легенды, а также исполнялись народные песни. Со времени установления абсолютистского режима в XVII в. говорить на нем стало непрестижно. В результате французский язык быстро распространился во внутренних районах провинции. В настоящее время из 3 млн ее жителей на бретонском языке говорят лишь около 1 млн человек.