*** Открывая калитку и пропуская Афанасия во двор Сопов молил бога только об одном, чтобы в этот час жены не оказалось дома. Гость подождал пока Иван закроет калитку изнутри и только потом вместе с хозяином направился к дому располагавшемуся в глубине двора. Хорошо заученными движением Сопов вставил ключ во врезной английский замок и сделав два оборота распахнул дверь со словами: - Проходи, Афанасий и чувствуй себя как дома. Тот не сказав ни слова прошел внутрь, а Иван, стрельнув глазами по периметру и убедившись, что там никого нет, последовал за ним. Жена домой еще не вернулась и это обстоятельство приободрило Сопова. Он провел Афанасия на второй этаж, но не в зал, а свою комнату с тайным умыслом не показывать гостя жене даже если та появится в доме в самый неподходящий момент. - Раздевайся и садись за стол. Ты сегодня ел или нет? - У меня диета,- отшутился Афанасий, усаживаясь на стул. Сопов открыл встроенный бар и достал оттуда бутылку "Столичной" и два небольших, но вместительных стакана. Поставив все это на стол перед гостем он сказал: - Открывай бутылку, а я сейчас спущусь вниз и принесу закуску. Смирнов безропотно подчинился хозяину и занялся пробкой, а последний вышел из комнаты и быстро спустившись по лестнице вниз, направился на кухню. Буквально через пять минут он вернулся в комнату с овальным подносом на котором большими кусками были накромсаны: колбаса, хлеб и ветчина. Когда все это оказалось на столе перед Афанасием тот не выдержал и сказал: - Неплохо ты поживаешь, вижу даже колбасу не успеваешь проедать. Сопов ничего не ответил на эту реплику Смирнова. У него на этот счет были прямо противоположные намерения. Иван не хотел обострять отношения, а наоборот решил расположить к себе Афоню и усыпить его бдительность. - Ты лучше не трать время даром, а наливай в стаканы водку. Гостю предложение понравилось и он наполнил стаканы до краев. Поставив бутылку он поднял глаза на хозяина дома и сказал: - За что пить будем? Иван уловил в этом вопросе плохо скрытую ненависть, но вызова не принял. - Давай, Афанасий, выпьем за нашу встречу. Соединив на мгновение стаканы они опорожнили их сделав небольшую паузу и принялись за еде. Иван откусив немного хлеба лениво жевал ветчину и наблюдал как аппетитно поглощает еду Афоня. Наполнив еще стаканы Сопов предложил: - Опорожним еще по одной, а уж потом основательно закусим. - Давай,- согласился Афанасий и поднял свой стакан. И вновь "чокнувшись" он дружно выпили. Иван закурил и откинувшись на спинку стула стал терпеливо ожидать пока его нежданный гость насытится. В мыслях он уже решил убить Афанасия, но пока не знал как все проделать без шума и где надежно спрятать тело. Между тем Смирнов дожевав очередной кусок колбасы вытер рот рукавом и сказал: - Ну вот я и наелся. Взяв сигарету из лежащей на столе пачке он закурил и посмотрел на Ивана. Поймав его взгляд он понял, что наступила минута для беседы. - Афанасий, расскажи как ты меня нашел?- полюбопытствовал Сопов. - А совершенно случайно. Я пытался отыскать тебя и раньше, но у меня ничего не получалось, ведь ты живешь под чужой фамилией. Грешным делом я думал, что ты тоже где-нибудь сгинул в Прибалтийских лесах. Два месяца назад я оказался в Воронеже. Ошиваться на вокзале не стал - боялся, что менты заметут в распределитель. Подался на городское кладбище, там всегда можно прокормиться. Ну, ребята из похоронной бригады отнеслись ко мне хорошо, так я там и прижился. Совершенно случайно увидел на доске Почета твой портрет. Годы тебя сильно изменили, но я узнал тебя по глазам и даже чужая фамилия моей уверенности не уменьшила. Все остальное проделать было очень просто и вот я уже у тебя. О себе рассказывать можно долго и много - жизнь моя сложилась тяжело. За измену Родине я был осужден и провел в лагерях двадцать пять лет. Тебя, повидимому, эта участь миновала, все-таки золотишко выручило. Сопову стало понятно состояние Афанасия и он постарался снять возникшее напряжение. - Мне бы, попади я в руки органов, за все содеянное применили только одно наказание - расстрел. Избежать справедливого наказания мне удалось просто чудом, а золото помогло устроить безбедную жизнь. Афанасий, не расстраивайся, свою долю золотых монет ты получишь завтра же. Обманывать я тебя не собираюсь, ты уж поверь мне. Я вижу, что ты многое перенес и вправе свою старость прожить в материальном достатке. Афанасий, видимо, не ожидал подобных слов от Сопова и в его глазах от избытка чувств навернулись невольные слезы. - А ты меня не обманываешь?- спросил он с трудом воспринимая все сказанное хозяином дома. - Нет, Афанасий, я не собираюсь водить тебя за нос. Завтра я возьму монеты из тайника и отдам твою долю - все до копейки. Клянусь я поступлю по человечески, а сейчас давай выпьем. Он взял со стола бутылку и вновь наполнил хрустальные стаканы до краев. Сопову было нужно "накачать" своего гостя, чтобы потом с ним можно было делать все, что пожелаешь. Афанасий, намного поколебавшись, все-таки поднял стакан со словами: - Ну, что ж,я согласен, но только за что опять будем пить? - Как за что? Давай выпьем за нашу военную дружбу, которая не раз спасла нас в то страшное лихолетье. Этот тост тебя разве не устраивает или ты перестал верить своему командиру? - Устраивает, я тебе верю как и в те далекие годы,- согласился Афанасий и поднес стакан к губам. Водка на столе стараниями Сопова не убывала и к девяти часам вечера они ухитрились опорожнить три если не четыре бутылки "Столичной". В конце концов Афанасий уснул прямо за столом, а Сопов опустился вниз и прошел на кухню, где отыскал в настенной аптечке нашатырный спирт. Налив пол стакана воды и отсчитав тридцать капель водного раствора аммиака, он залпом выпил эту смесь. Сопов знал, что эта процедура сделает его через час совершенно трезвым человеком, а именно трезвая голова была нужна ему в эту ночь.
*** Несколько минут Мошкин не мог прийти в себя и, естественно, больной внимательно наблюдавший за ним видел его реакцию. Взяв себя в руки он хотел уже задать Измалкову мучивший его вопрос, но тот опередил его словами: - Подождите, сейчас мы поговорим с вами. Повернув голову в сторону жены продолжил:- Клавдия, оставь нас со следователем одних, нам нужно поговорить с глазу на глаз. Когда та послушно встала и направилась к выходу он попросил:Клава и дверь поплотнее закрой. - Хорошо,- не оборачиваясь ответила та и вышла из палаты. Когда дверь за женой закрылась, Измалков перевел недобро блеснувшие глаза на следователя: - Ну что, молоточком Афоню убили - я угадал? - Смирнова кто-то задушил, но сделал это опытной рукой так, что у бедняги сломались шейные позвонки. Спустя месяц погиб еще один человек - вот он то был убит молотком ударом в висок. Слушая Мошкина больной хотел даже привстать на локтях, но ему удалось только оторвать голову от подушки. Услышав подтверждение своей догадки Измалков бессильно откинулся яростно вращая глазами. В горле у него заклокотало и он надолго закашлялся. Николай Федорович терпеливо ждал полка кончится приступ. Когда Измалкову стало легче и он отдышался только тогда с усилием выговорил: - Как только ты сказал мне об убийстве Афони я сразу скумекал, что это совершил ОН. У него рука опытная и твердая, поверь мне на слово, а убить человека ему легче и приятнее, чем прихлопнуть муху. С трудом выговорив последнее предложение больной вновь закашлялся. Через несколько минут Измалков отдышался и Николай Федорович осторожно спросил его: - Иван Борисович, вы что знаете убийцу Смирнова? Больной посмотрел на Мошкина злыми сузившимися глазками и с усилием произнес: - Вот в том-то и дело, что очень хорошо знаю. Тебе видно не терпится узнать кто он, но сделать это будет не так просто. Многое нужно будет рассказать, но сил у меня осталось совсем мало. - Так расскажите и убийца будет задержан. Подобие улыбки мелькнуло на лице больного: - Не торопись, всему свое время, а пока подойди попроси медсестру пусть она сделает мне обезболивающий укол. Эта чертова болезнь не дает вздохнуть - внутри все выгорает и боль нестерпимая. Иди, а после укольчика поговорим, мне немного станет легче. Николай Федорович вышел из палаты и хотел уже идти на пост к дежурной медсестре, но его остановила Клавдия. - Что там с Ваней? - Он просит, чтобы медсестра сделала ему обезболивающий укол. Лицо женщины сделалось озабоченным: - Я сейчас пойду попрошу сестричку,- проговорила она и повернувшись к Мошкину спиной, направилась к медсестре. Николаю Федоровичу не хотелось присутствовать в тот момент, когда медсестра будет делать укол Измалкову. Прохаживаясь по коридору он подождал пока медсестра сделает инъекцию и вернется к себе на пост и только после этого направился в триста шестую палату. Увидев входящего Мошкина, Клавдия, сидевшая перед мужем, встала и не говоря ни слова вышла в коридор, плотно прикрыв дверь. Николай Федорович опустился на стул и окинул взглядом лежащего, тот был внешне спокоен и только лихорадочное движение рук выдавало его внутреннее состояние. - Как после укола вы себя чувствуете, лучше не стало? - Мне скоро станет совсем хорошо - ждать осталось не долго. - Да отбросьте вы такие мрачные мысли, возможно вы еще поправитесь,- попытался утешить его Мошкин, но и сам услышал ложь в своем голосе. - Нет, не надо меня успокаивать, я много смертей перевидал за свою длинную жизнь и в этом меня провести невозможно. Но то, что я расскажу тебе сейчас - это не исповедь грешника, не желание замолить свои грехи. Тут у меня есть свой интерес. Я помогу тебе выйти на убийцу для того, чтобы он получил по заслугам. Мне он тоже в какойто мере поломал жизнь и я хочу, чтобы его сурово покарали за это в том числе. С Афанасием он уже расправился, я же сколько не разыскивал его так найти и не смог - слишком он умен и осторожен. Теперь, в силу сложившихся обстоятельств, я его отыскать и сполна рассчитаться за все не смогу потому, что жить мне осталось совсем немного. Остается одно - навести на него вас, а уж вам сам бог велел искать убийцу - в этом суть вашей работы. Я убью его вашими руками. Измалков попытался засмеяться, но на лице вместо улыбки отразилась страшная гримаса. От волнения или избытка чувств он глубоко закашлялся, на мертвенно бледном лице выступили капельки пота, хищные крючковатые пальцы намертво вцепились в простынь.
