Он говорит и говорит, не останавливаясь. Упоминает побои, угрозы расставанием, и манипуляции, и запреты, и унижения на словах. Он произносит это, ни капли не стыдясь. Все это было с ним, но больше не будет. Плевать, что подумает о нем Хью или кто-либо другой. Стыдно должно быть Яру, а не ему. Его вина тут лишь в том, что продолжил терпеть после первой агрессии в свою сторону, первого удара. Бьет — не значит, любит. Бьет — значит, нужно уходить.
И чем больше он рассказывает, тем больше глаза Хью округляются, а после и вовсе начинают блестеть от слез.
— Но мой Рюи останется без отца, это неправильно, я не могу уйти от Яра, — возражает Хью.
— А разве ты согласен, что тебе не дают видеться с собственным сыном? Какое он имеет право запрещать тебе его видеть или указывать, что тебе делать с твоей внешностью?.. — повышает тон Алоис, будто пытается докричаться до себя прежнего — не терпи, брось, избавься от клетки.
— Может, Яр поменяется… — произносит потерянно Хью, и этой фразой еще больше напоминает Алоису его самого. — Я так долго его любил, я не смогу без него.
— Это сначала кажется, что ты не сможешь. Но месяц или полгода спустя это напряжение отпустит тебя и ты поймешь, что прежде не жил, а существовал. Откажись, пока не поздно. Тебе есть куда пойти, и вообще, это твой дом. Тебя защитит отец. У тебя есть средства для удобной жизни, твоей и твоего ребенка. Ты думаешь, Яр будет бить только тебя, а сына не тронет? Ошибаешься, он ненавидит детей.
Хью молчит. Алоис тоже умолкает, осознавая, что на нервах перегнул палку. Он вообще не собирался переубеждать Хью — но слова сами вырвались из горла. Возможно, если бы когда-то кто-то так же открыл глаза ему прежнему — года два назад, а лучше три — он бы теперь не вспоминал прошлое с сожалением.
— Есть кое-что, что заставило меня сомневаться в Яре… — тише говорит омега, как будто боится, что его могут услышать посторонние. — Недавно я узнал, что Яр собирается хитростью заполучить всю фирму в свои руки и уже начал реализовать план. Я должен сказать об этом отцу, но с другой стороны, если скажу, то потеряю Яра.
— Я и не сомневался в его тяге к богатству, — кривится Алоис. — Поверь мне, я знаю все его уловки наперед. Если ты позволишь ему отобрать фирму у твоего отца, то Яр не останется с тобой. Да, тебе больно это слышать, но ты для него средство для достижения цели. И я был средством, меня тоже выбросили, когда во мне отпала надобность. Яр просто оставит тебя и твою семью ни с чем, и сделает так, что виноваты в этом окажетесь вы сами. Он отвратительный человек.
Хью переменяется в лице, хмурится. После смахивает слезы и достает из кармана телефон.
— Я звоню отцу, — в запале говорит омега и набирает номер.
Алоис выдыхает, оглядываясь на дом. На втором этаже в одном окне покачиваются шторки: за ними явно кто-то наблюдает. И этого «кого-то» он узнает по одному силуэту.
— Мне нужно поговорить с ним, — Алоис кивает на окно, а Хью подзывает к себе прислугу и просит провести гостя в дом.
Он идет. Не знает, что его ждет, но неизвестность больше не останавливает. Разговор с Хью придает ему уверенности. Перед нужной дверью он колеблется краткое мгновение, а после заходит без стука. Яр стоит к нему спиной, но тут же поворачивается. Глаза в глаза.
— Я вижу, ты все-таки «оприходовал жирную свинью Хью», — цитирует он давние слова Яра.
Альфа окидывает его оценивающим взглядом и вздымает брови.
— А я вижу, ты научился дерзить, — усмехается Яр.
Алоис сглатывает, ощущая его превосходство, но и это не останавливает. Наоборот, поддергивает действовать. Ему неудобно находиться в одной комнате с тем, кого не так давно считал «любимым». Но вопреки ожиданиям, сердце его спокойно и не трогается даже от понимания, что этот человек — отец Фредди.
Его душа полна неприязни к Яру. Настолько сильной, что он готов плюнуть ему в лицо.
— Пришел напомнить тебе, что ты мне кое-что задолжал, — заявляет он сразу, пока хватает взявшейся непонятно откуда смелости смотреть в глаза. — И ты это знаешь. Во-первых, отдай мне все те деньги, которые откладывались на дом. Во-вторых, отдай мою половину от продажи квартиры, которую, напомню, мы покупали вместе.
— Тише, разошелся, — смеется в ответ альфа, и его пренебрежение раздражает еще больше. — С чего ты взял, что я тебе что-то должен?
— Я знал, что ты так скажешь, — как-то устало пожимает плечами Алоис. — И, конечно же, ты не отдашь мне их просто так. Но, я пришел не просить, а обменивать.
— И что же ты мне предлагаешь? — с заметной долей сарказма.
— Если не вернешь мне всю сумму, ты потеряешь все, что у тебя сейчас есть. И я не шучу. Не забывай, что у нас есть общий сын. Стоит мне сделать тест и доказать Хью и его семье, что ты бросил омегу с ребенком — это испортит твою репутацию в их глазах и глазах твоих подчиненных на работе. О-о, я знаю, как ты печешься о мнении окружающих, тебе важно оставаться невиновным. Ха, — Алоис придумывает на ходу, с трудом удерживая позиции. Если не переубедит Яра, то потеряет Фреда. Цена слишком высока. Поэтому он продолжает:
— И это не все, нет-нет. Я обратился в организацию по защите прав омег и рассказал им нашу с тобой историю без прикрас. На тебя приготовили несколько интересных статей, которые вскоре выпустят в свет. Это раз. И их репортеры дежурят недалеко от твоего дома. Они знают, что я тут, и знают, что если я не выйду отсюда живым — то виноват будешь ты. Тебя посадят. Это два. Так что попробуй хоть пальцем меня тронуть, — он говорит так быстро и уверенно, что забывается. Сердце стучит в бешеном ритме, а в голове только и вертится: «Хоть бы получилось!»
— Ты… — Яр заметно теряется. — Да ты сумасшедший!
— Не представляешь, на что готов омега, будучи в отчаянии, — впервые говорит правду Алоис. — Возвращай мои деньги, и я оставлю тебя в покое навсегда.
— Да черт с тобой! — выкрикивает альфа, резко разворачиваясь в сторону серебристого сейфа.
Яр вынимает оттуда на стол сложенные в пачки купюры, при этом отсчитывая. Даже сейчас, когда у него есть много денег — Яру мало. Он жалеет даже эту небольшую для его кошелька сумму, заметно сжимая челюсти и хмурясь. По запаху понятно: недоволен. Алоис наблюдает за ним, а после смелеет окончательно и подходит, проверяя купюры на подлинность и складывая их в свой рюкзак.
Яр выкладывает точь-в-точь ту сумму, которую был должен.
— Ну все, — выдыхает Алоис, закидывая тяжелый рюкзак за спину. И говорит напоследок ту давнюю фразу, которая однажды его убила:
— Ты мне больше не нужен.
И улыбается при этом, мыслями находясь уже в больнице рядом с Фредом. Ампулы… теперь он сможет купить лекарство!
Яр же изумляется.
— А таким ты мне нравишься больше, — вдруг произносит альфа и подходит опасно близко. — Зубатенький. Нам ведь было хорошо вместе, может, повторим, а? Этот Хью в постели, как кусок бревна, в отличие от тебя. Я знаю, что ты по мне скучал…
— Руки убери, — шипит на него Алоис, на автомате ударяя по руке Яра, которой тот, видимо, собирался его обнять. — Ты противен.
— О, как мы запели, — искривленным тоном говорит альфа, снова пытаясь его обнять, но в этот момент двери распахиваются.
Через всю комнату ровным шагом проходит Хью, а останавливается только около мужа и неожиданно ударяет его по лицу. Звук пощечины отбивается эхом от стен.
Яр мигом звереет и замахивается на супруга, но под громкий топот в комнату заваливается целый взвод людей, а вперед всех выходит старый альфа — по всей видимости, отец Хью.
— Схватить его! — грозный рев. За краткий миг незнакомые скручивают Яра.
Алоис прижимается к стенке, наблюдая за происходящим, а внутри так и зреет ликование: Яр получит по заслугам! Скорее всего, после того, как его махинации с фирмой подтвердят, альфа попадет за решетку. Там ему и место, впрочем. От мыслей, что на верное решение Хью подтолкнул именно он, ликование растет еще больше.
Но нет времени на простаивание. Нужно спешить в больницу. Алоис выскальзывает из комнаты, устремляясь по памяти к выходу из дома. Уже на дороге он вызывает такси, и пока ждет, слышит звонок телефона. На экране номер Коди. Алоис вздрагивает, но пытается внушить себе, что это по пустякам. Однако тревога берет верх.
