Сегодня воскресенье и он решил втихаря похозяйничать на кухне — приготовить обед. Но Фредер задерживается, и еда давно остыла. Интересно, что могло случится? Альфа ушел утром на встречу с друзьями, говорил, будет к обеду. Вон, небо потемнело раньше времени — будет очередная осенняя гроза. Наверно, Фред промокнет… Если бы Алоис знал, куда именно пошел альфа, то отнес бы ему зонтик.
— Что такое, Кусака? — котенок у его ног начинает играть и прыгать, впиваясь когтями в штаны. Ушибленная лапка зажила, и теперь питомца не остановить.
— Ку-са-ка! — произносит Алоис, наклоняясь и пытаясь погладить мелкого. Но проказник вцепляется когтями-зубами в его руку, царапая задними лапами. Кусает осторожно, несильно. Такой маленький, а уже вредный.
Поворот ключа в замке Алоис слышит с кухни, поднимая Кусаку на руки. Идет навстречу, признаваясь себе, что без Фреда одиноко. И котенок от одиночества не спасает — отвлекает, и всего-то.
— О… — выдавливает Алоис, чуть не упуская гиперактивного Кусаку из рук.
Фредер перед ним вымокший, с курчавых волос и бороды капает вода. В одной руке пакет, а вторая за распахнутой курткой у груди. Миг — и оттуда выглядывает… котенок. Такой же мокрый, пятнистый, со слипшейся грязью на мордочке. Мяукает.
— Смотри, кого я нашел, — произносит с улыбкой Фредер.
Удивительно, с какой нежностью альфа смотрит на маленький комочек в большой своей руке. Алоис мгновенно оттаивает и тоже улыбается, спуская Кусаку на пол и помогая Фреду закрыть дверь.
— Подержи нашего гостя, — говори альфа, бережно подавая ему вцепившегося в руку котенка.
— Ой, какой мокрый, — Алоис прижимает «гостя» к груди, совершенно позабыв о грязи.
Ему все равно на пятна на бежевом свитере. Потом отстирает. Он придерживает руками котенка, пытаясь согреть. Животное совсем худое — одни кости да кожа.
— Где ты его нашел? — полным восторга голосом спрашивает Алоис.
— Та-а, прямо под домом, — отвечает Фред, раздевая попутно куртку, с которой капает на пол влага. — Походу, выбросили, или прятался от людей, потому что других котов там не было. Его бы забрали на утренней зачистке бездомных животных. И усыпили. Я не раз уже подбирал, кстати, потом в приют относил, или в добрые руки. Мне их жаль. Они тоже хотят жить и не виноваты, что попали на улицу, — вздыхает Фредер. Подходит ближе. Кофта на нем тоже местами промокла. Видно, альфа продрог, как и этот маленький кот.
— К сожалению, мы не можем повлиять на зверский закон убивать бездомных животных. Они говорят, что вывозят их в поля за город, но… — Алоис поддерживает тему, продолжая гладить мурчащего котенка. А тот ласковый, под пальцы мордочку подставляет. Второй, — Кусака, — вертится под ногами, играя. Как бы не наступить случайно.
— Его нужно вымыть, — говорит Фред, направляясь к спальне. — Сейчас, переоденусь… иди в ванную пока.
Алоис слушает. Заходит в ванную, на ощупь включая свет. За ним забегает и Кусака, смешно проезжаясь по кафелю и задирая серый хвост.
— Что, тебя тоже помыть, зубатик? — обращается к нему Алоис.
Он включает в ванной воду, настраивая подходящую температуру. Набирает. На полках находит кошачий шампунь, наверняка принадлежащий Полосатому.
Фредер не заставляет себя ждать.
Наблюдая, как Фред купает маленького котенка, большими ручищами, осторожно, нежно, Алоис думает, что ошибался на его счет. Фредер слишком добр для альф. Разве может такой добряк нанести вред? Становится стыдно за свои же выводы.
А младший оказывается не котом, а кошечкой, пока безымянной. Когда она подсыхает, Алоис рассматривает пятнышки: черные, рыжие, коричневые. Почти все — на спине. Остальное — лапки, под шеей — белое. Мурлыка длинношерстая. Но видно, не породистая, обычная дворовая. Завтра к ветеринару, на проверку, прививки. Алоис вместе с Фредером кормит питомицу, разведенной смесью для котят — заменителем молока. Пришлось разыскать пипетку и кормить, как дите малое: кошечке едва ли больше месяца.
Это действо напоминает Алоису о собственном ребенке, и мысли о нем вызывают ощущение теплоты. В этот момент он впервые осознает, что через восемь месяцев и неделю станет папой и впервые чувствует при этом искреннее желание им стать.
Кормежка котят настолько забавная и веселая, что Алоис на долгое время забывает о телефоне. Он вздрагивает, включая, и напрягается внутренне. Но… видит ожидаемо пустой экран.
Уведомлений нет.
Значит, придется брать ситуацию в свои руки.
***
На следующий день после работы Алоис идет немного раньше Фредера, сказав, что прогуляется пешком. Он недоговаривает. Его «прогулка» направлена на один-единственный дом.
Погода на улице портится с каждым днем. Вчера пролетал первый мокрый снег. Ветер портит прическу, а в красном пальто холодно, несмотря на теплый свитер под ним. Но дрожит Алоис по большей части от волнения. Это почти что паника: мысли россыпью, глазами туда-обратно в поисках неведомо чего. В горле ком. Чем ближе он к заветному дому, тем больше воспоминаний.
У них с Яром было много хорошего, но ситуация двухнедельной давности еще не забыта. Алоис думал, что успел простить, но на деле все сложнее. Ком в горле давит, распирает глотку. Разум кричит: не иди! Предупреждает.
И в самом деле, разве не глупо идти туда в одиночку? Но с другой стороны, не тащить же с собой Фредера…
На звонки Яр не отвечает, а поговорить надо. Может, получится достучаться до него и попросить отдать деньги. В этот момент Алоис уже и не надеется, что их отношения продолжатся. Да и по правде… ему не хочется сейчас продолжать. Сделать бы паузу, обдумать… После того, как он попробовал жить в одном доме с Фредером, понял: Яр слишком много от него требовал и местами… использовал. Осознание этого простреливает болью в виски.
Наверняка, Яр просто-напросто разлюбил его, из-за этого и начал придираться к любым мелочам: его раздражало буквально все. Так обычно и бывает. Влюбленность, которая сглаживала недостатки, проходит, а сами недостатки-то остаются.
Но Алоис по-прежнему не может смириться с разрывом. Изнутри тянется на свет надежда: а вдруг наладится, а вдруг у их ребенка будет полноценная семья, как и положено?
В любом случае, надо поговорить. Оценить ситуацию, попробовать достучаться до совести. Возможно, за две недели Яр остыл, и теперь с ним можно говорить как с адекватным человеком.
А если нет…
Жаль только, что в правоохранительные органы нет с чем обратиться. Алоис добровольно отдавал деньги, да и доказать, что определенная сума на счету — его, будет непросто.
«Если бы я не был таким доверчивым, этого бы не случилось», — корит себя.
Алоис не знает, чего ожидать, и это пугает еще больше. Волнение отзывается учащенным стуком в горле и усиливает эффект удушья. Ему кажется, что это пальцы Яра вцепились в шею и не дают дышать.
Квартира номер сорок семь. Темно-коричневая дверь. Тишина. Он с замиранием нажимает на дверной звонок, несмело. Раз, второй. После — смелее. Долго звонит, бездумно. Он успокаивает себя наперед: будь что будет.
Неизвестность — страшнее горькой правды.
Но щелчок замка выворачивает наизнанку, и Алоис не чувствует себя от эмоций. Яр перед ним совсем непохож на себя. Запухший, непричесанный. Одежда помятая. От него воняет дешевым спиртным и несвежестью. Яр пошатывается, но дверь до конца не открывает.
— А-а, — тянет альфа и жмурит глаза, наверняка узнав его. — Ты-ы. Собачонка моя. Приполз? Хаа, — выдыхает, обдавая смрадом. Смеется глухо.
Алоис кривится, не подходит. Почему Яр так выглядит?.. Он никогда не пил столько. Это из-за мыслей, что Алоис ему изменил и забеременел от другого? Видно же, страдает. На мгновение Алоису становится его жаль. Яр ведь не знает, что это неправда.
Возможно, стоит попробовать объяснить ситуацию с «изменой», а уже после перейти на истинную причину визита. Если Яр уверен, что Алоис его предал — то тем более, не станет слушать и деньги не отдаст.
Или… все потеряно? Или не рисковать и уйти прямо сейчас? И в самом деле, лучше растить ребенка одному, чем со вспыльчивым Яром, который может сломать сыну психику или в запале убить. Но… деньги же. Нужно хотя бы попробовать.
