Он пробирается рукой дальше, натыкаясь на липкость — большое количество природной смазки. Лир давно потек. И Арон гладит пульсирующий анус, обводит круговыми движениями. Не встретив на лице Лира оттенков сопротивления, слегка нажимает и проталкивает один палец внутрь. Туго. Все еще туго, несмотря на то, что они часто этим занимаются.

— Мне продолжить? — спрашивает он, отстраняясь от губ.

— Еще спрашиваешь? — усмехается Лир и сам насаживается на палец. Арон добавляет второй. Нутро омеги туго обхватывает его пальцы — ему вспоминается, каково входить в него членом. Он кусает губы, чтобы не сорваться. После целует Лира, сильнее и быстрее проталкивая пальцы. Арон собирается довести его до разрядки.

— Стой, стой, — омега дрожит, изворачиваясь. Вырывает руки из ослабевшего захвата и перехватывает ими запястье его руки. — Лучше… — тянется к его члену и обхватывает ладонью, приспуская трусы со слоником окончательно. Его прикосновения слишком остро ощущаются. — Лучше вставь.

Арон поворачивает голову в сторону спальни и тут кое-что вспоминает.

— У нас кончились презервативы. Черт… я собирался купить, но забыл. У тебя скоро течка, сейчас опасно, — он запинается, осматривая возбужденного, тяжело дышащего омегу. Останавливает взгляд на впалом животе и представляет его выпуклым. Ему очень сильно хочется видеть Лира беременным своим ребенком. Но это — решение обоих, он не имеет права хитрить и оплодотворить омегу без его согласия, каким бы ярким ни было желание.

— Может… ты был бы не против? — выдавливает Лир и смотрит на него умоляюще. — Если бы у нас получилось, ну, зачать… Я хочу забеременеть от тебя.

От услышанного Арон чуть ли не задыхается.

— Нет, я не против, — быстро уверяет он, не в силах удержать довольную улыбку.

— Давай попробуем, — Лир шумно сглатывает и отводит взгляд. Смущен.

Арон проводит руками по бокам хрупкого омеги под ним, разводит его ноги пошире и пристраивается между ними. Собственный член уже болит от возбуждения, низ живота болезненно стягивает пульсацией.

— Люблю тебя, — шепчет он омеге в губы, надавливая головкой изнывающего члена на анус. Он хочет поскорее ощутить тугость его омеги, но ему хорошо от одних мыслей, что делает он это именно с Лиром. Сколько бы раз он с ним ни был, каждый — как впервые.

Он толкается внутрь, сразу входя наполовину и дурея от ощущений. Арон прикрывает глаза, чувствуя, как сильно омега сжимает его в себе. И он в несколько мелких толчков входит до упора. Всматривается в лицо омеги, запрокинувшего голову и приоткрывшего губы.

Лир обхватывает его талию ногами и сильнее сжимает в себе, шепчет, как ему хорошо, называет ласково по имени. Омега прижимается плотнее и сам втягивает в поцелуй, проявляя небывалого жара инициативу. Арон быстро перенимает главенство, целуя так страстно, что забывает дышать. Он подхватывает Лира под ягодицы, сжимая их руками, приподнимает, устраивается поудобнее. Рычит омеге в губы.

Арон поддается назад и тут же медленно входит до упора — он совершает неторопливые движения, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на быстрый темп. Он осознает происходящее и осознает, что если будет груб, то Лиру будет больно. Он устраивает его ноги у себя на талии поудобнее и при этом продолжает целовать. Лир стонет, и его несдержанный голос действует сильнее феромона.

Арон забывается в ощущениях, начиная толкаться быстрее. Омега реагирует на каждое движение: скромный Лир оказывается громким. Его возбужденное лицо, взгляд, припухшие от поцелуев губы… То, как он выгибается, стонет, запрокидывает голову и впивается ногтями ему в спину — все это сводит с ума окончательно.

Арон не может продержаться дольше, он чувствует приближение сильнейшей разрядки. За миг все его тело сотрясает от вспышки наивысшего удовольствия. И только после он осознает, что продолжает выплескивать семя внутрь своего омеги.

Арон тяжело дышит, сердце стучит учащенно. Жарко — пот катится по вискам. Он одним движением выходит с Лира, замечая, что омега тоже кончил себе на живот. И скорее всего, несколько раз. Но Арону мало этого. Если это его последние часы рядом с любимым, то он желает провести их так, чтобы потом запомнить надолго.

Он отстраняется, рассматривая, как расцветают на шее и груди омеги красноватые следы. Перестарался. Спускается взглядом ниже. Лир дрожит, сжимает руками простыни, а из пульсирующего ануса вытекает сперма. И от этого вида Арон возбуждается снова.

И Лир, как на то, тоже не намерен останавливаться: приподнимается навстречу, обнимает и неожиданно кусает его в шею. Арон чувствует, как омега обхватывает его член рукой и двигает, пытаясь принести удовольствие. Он на инстинктах рыкает и подминает Лира под себя, опрокидывая его обратно на поверхность дивана.

Арон властно целует его, выпуская наружу сущность собственника. Он желает снова обладать им. И снова кончить внутрь, чтобы точно показать миру, что Лир — занятой омега. Ни один альфа не посмеет к нему прикоснуться. И Арон на инстинктах впивается зубами в изгиб шеи. На языке металлический привкус. Отстраняется — в месте укуса выступила кровь.

Он слизывает ее, наслаждаясь видом временной метки. И пусть, она исчезнет к следующей течке, как и положено природой — но Лир будет носить ее на своей шее несколько дней, а во время течки получит уже долговременную.

Он довольно расцеловывает шею, снова спускается к груди. Грудная клетка омеги быстро опускается и поднимается, Лир несдержанно стонет, как только он всасывает один из сосков. Арону невыносимо хочется войти в него снова.

Он переворачивает омегу на живот и приподнимает его зад, заставляя Лира прогнуться в спине и выпятить ягодицы.

Арон любуется видом. Бедра омеги перепачканы смазкой и белесым семенем, которое все еще сочится из пульсирующего отверстия. Он без предупреждения приставляет член и входит одним рывком почти до упора. Лир в ответ крупно вздрагивает и стонет особо громко. Арон слышит это и больше не может сдерживать звериную суть. Первые толчки слабые, но дальше — быстрее. Он выходит и входит, проталкиваясь внутрь полностью. Кажется, Лир срывает под ним голос, хватаясь за оббивку дивана пальцами, но Арон продолжает нещадно вдалбливать его в диван, позабыв обо всем.

Он сжимает его тело в руках, кусает, целует все, что попадается. Ему слишком хорошо. И даже после ослепляющей разрядки ему мало. Арон не отпускает омегу, снова и снова вторгаясь в него. До тех пор, пока оба не выбиваются из сил настолько, что Лир даже теряет сознание.

***

Арон просыпается от десятого по счету будильника. Он обнаруживает себя на кровати, а рядом лежит Лир, закинув на него ногу и руку. Омега тихо сопит, улыбаясь во сне.

— Прости, — шепчет Арон, осторожно целуя его в лоб. — Это был перебор…

— М-м? — Лир слабо мычит и едва разлепляет сонные глаза. — Я что, выжил? — шутит.

Он вовремя выползает из-под омеги, сбегая к шкафу с одеждой и вытягивая халат.

— Я уже попросил прощения! И в самом деле, ты же выжил…

— А вот ты не выживешь, подожди у меня, я до тебя доберусь со скалкой! — Лир привстает и угрожающе сверкает глазами. — Все тело болит. Меня будто через мясорубку прокрутили, понимаешь? — продолжает возмущаться омега. — Собака дикая, ты меня всего покусал, я тебя мало кормлю, что ли?

— Вчера, помниться, тебе все нравилось, — Арон прячет усмешку в ладони, отворачиваясь. Завязывает пояс халата. Махровая ткань проходится по свежим следам от ногтей на спине и плечах. Печет. — Между прочим, ты меня тоже покусал и поцарапал, котеночек.

Лир вспыхивает и прячется под одеяло.

— Ладно, в знак примирения приготовлю тебе завтрак.

— Аптечку лучше принеси, — бурчит из-под одеяла омега. — Обработаю тебе твои царапины…

Арон выходит из спальни довольный. Босые ступни холодит пол. Надо бы в ванную — но сначала завтрак. Он ищет тапки, но находит только один: под диваном. Местонахождение второго так и остается неизвестным. А что, если его украл домовой, который позавидовал и обиделся на них за столь насыщенную ночку? Или сосед сбоку — бедолага наверняка утомился, пока стучал им то в стенку, то по батареям с требованием «убавить звук».