До её слуха донеслось какое-то неразборчивое бормотание Рона, но в итоге, видимо, решив, что с ней лучше не спорить, оба друга послушно приземлились за тесный круглый столик, пытаясь уместиться на подушках. Перед ними уселись Парвати с Лавандой, которые аж ёрзали от предвкушения.

Прозвенел звонок. Взмахом палочки профессор закрыла все окна в комнате, которые создавали хотя бы какую-то иллюзию пространства. Башня погрузилась в красноватый полумрак. Пара обещала быть очень длинной.

— Здравствуйте! — раздался томный голос Трелони позади учеников. Женщина неспешно прошла по узким проёмам между пуфами.

Взгляд преподавательницы, втрое увеличенный линзами в очках, устремился к Гарри, и Сивилла показательно грустно вздохнула, похлопав его по плечу. Он перевёл взгляд на Гермиону, подняв брови, но та только сжала губы в ответ.

— Дорогие мои, сегодня на уроке мы попытаемся понять, к какому виду предсказаний ваша душа лежит больше всего, — Трелони резко повернулась, и по кабинету разлетелся звук от удара камешков множественных бус у неё на шее. — Не у всех Внутреннее Око развито достаточно, чтобы научиться видеть хотя бы очертания без верных помощников.

Женщина заставила разные предметы взмыть в воздух и в случайном порядке приземлиться на парты к ученикам. Гермиона нахмурилась, взяв в руки учебник по хиромантии. Лаванда захлопала в ладоши, получив колоду карт. Ученики начали озираться по сторонам, высматривая других «верных помощников», и заметили несколько стеклянных шаров, чёток и горстей разноцветных камешков, собранных в маленькие замшевые мешочки.

— Эти вещи — инструменты, которые проведут вас по тернистому пути неизведанного, — улыбнулась Трелони, наблюдая, как ребята вертят в руках предметы. — У каждого из вас есть определённая предрасположенность, так что на сегодня ваша задача — увидеть своё ближайшее будущее при помощи доставшейся вам вещи.

Гермиона открыла учебник, читая о переплетениях на ладони, пытаясь по старинке почерпнуть крупицу логики в книге.

— В определении самого действенного способа меняйтесь с соседними столами, чтобы каждый смог испробовать все методы.

Гермиона услышала раздражённый вздох и, повернувшись, удивилась, увидев Малфоя, который недоверчиво смотрел на прозрачный шар перед собой. Кажется, он был одним из тех, кто разделял её скепсис в этой затее. Гермиона отвернулась, отругав себя, и заставила свои зрачки впиться в текст.

— Ну же, ну же, мой милый мальчик, попытайся предсказать что-то своему другу, — подтолкнула Трелони Рона, и гриффиндорка возненавидела то, что они уселись за один из столиков, расположенных к преподавательнице так близко.

Как только Грейнджер увидела недовольный взгляд Гарри и стушевавшегося Уизли, потому что их буквально заставили работать вместе, девушка с издевающейся улыбкой протянула Рональду экземпляр расшифровки.

— Ну же, милый мальчик, мы все ждём, — произнесла она, пытаясь не засмеяться, когда друг надул щёки, подобно ребёнку.

— Итак, — Рон прочистил горло, всматриваясь в ладонь Гарри, — его ждёт... — брови рыжего сошлись на переносице, пока он судорожно листал учебник. — Эмм... изгородь? Перегородка. Точнее... забор.

Отовсюду послышались смешки, которые ученики слабо пытались замаскировать под кашель. Профессор Трелони прожгла Уизли взглядом, и Гермиона побоялась, что на этом месте у Рона откроется язва.

— Нет же, — не выдержала женщина, перехватывая ладонь Поттера, — речь идёт о том, что его ждут преграды! Преграды, мой дорогой, гораздо ближе и труднее, чем вы можете себе представить. Боюсь, то, что страшит вас, на самом деле произойдёт...

Она сжала его плечо в знак поддержки, так что кивок Гарри выглядел очень нелепо.

— Профессор Трелони, у меня выпала Умеренность с двойкой кубков! Что бы это могло значить? — спросила Парвати, отвлекая учителя.

— О, милая моя, буду ли я права, если скажу, что ты решила сесть на диету? Очень сильное физическое изнеможение!

— Да, профессор! — девушка втянула в себя воздух так резко, будто меньшее, что Трелони предсказала, — это конец света.

— Почему у кого-то диета, а у меня вечные неприятности? — хмыкнул Поттер еле слышно.

Гермиона перевела на него понимающий взгляд, ведь было ясно, что вопрос риторический.

— Я не хотела бы увлекаться, но если вы говорите про изнеможение... — тараторила Патил, и Грейнджер закатила глаза.

— Не переживай, Парвати, Прорицания — это самая неточная ветвь магических знаний, — покачала головой Гермиона, удивляясь такой драматичной реакции. Трелони в этот момент отвлеклась на разъяснение гадания на камнях для слизеринцев.

С прошлого года чувство уважения к этому туманному предмету у Грейнджер не увеличилось.

— Интересно, что у тебя выпадет, Гермиона, — Лаванда убрала блондинистые волосы за уши и, явно получая от этого какое-то издевательское удовольствие, вытащила наугад одну карту из колоды и положила её на книгу по хиромантии. — О, Мерлин!

Чёрный жнец на коне и в доспехах будто и не предвещал такого восклицания ужаса от однокурсницы, если бы не вовремя замеченная надпись внизу карты. «Смерть».

— Я... Я не хотела ничего такого... — затараторила Лаванда, тут же растеряв свою спесь и пытаясь быстрее убрать с парты карту.

— Нет-нет, оставь, дорогая, — Трелони вновь повернулась к ним, услышав шум.

Гермиона таращилась на злосчастную картонку, не понимая, что ей следует чувствовать по этому поводу. Я ведь не верю в эту чушь, верно?

— Аркан Смерти вовсе не означает таковую на самом деле, — снисходительно улыбнулась Трелони, и Гермиона ощутила, как Рон выдохнул. — Эта карта знаменует скорые перемены в жизни, чаще всего стремительные.

— Супер, — безынициативно кивнула Грейнджер и уже думала откинуться назад и последовать примеру Гарри, который почти спал, однако увеличенные линзами глаза профессора обратились к ней. Трелони вытащила ещё пару карт из колоды.

— Ох, милочка, — Гарри тут же оживился и перевёл на Гермиону могу-поспорить-она-не-видит-ни-черта-хорошего взгляд, — карты говорят, что в этом году вы встретите настоящую любовь.

Весь класс, который до этого занимался перешёптываниями друг с другом и откровенным валянием дурака, притих, навострив уши. Совершенно точно дело было в том, что Трелони давно не предсказывала чего-то, что не должно закончиться трагической смертью. Гермиона, ошарашенная не меньше других, подняла брови вверх.

— Вот как, — протянула она.

— Сильные, очень тяжёлые чувства, — покачала головой Трелони, всматриваясь в карту.

— Что, Грейнджер, — услышала Гермиона голос Малфоя сзади, — соплохвосты всё же найдут, с кем спариться?

Гермиона скривилась, бросив на него взгляд, и отвернулась, тем более, что неудачную шутку слизеринца оценила лишь Паркинсон, а все остальные были слишком увлечены чуть ли не первым положительным предсказанием учителя. К тому же девушке, с которой у неё сложились не самые тёплые отношения ещё с прошлого года.

Трелони взяла в руку ладонь Гермионы, и гриффиндорка заметила, что ногти у профессора окрашены в зелёный лак, переливающийся под бликами света.

— Но она разобьёт вам сердце. Много раз, — закончила своё предсказание Сивилла.

— Ну, конечно, — расплылся в ироничной улыбке Рон, и весь класс отпустило.

— Как сердце вообще может разбиться «много раз»? — Гермиона выдернула свою руку, скептически глядя профессору прямо в глаза. Какая чушь несусветная.

— Не удивляюсь вашему скептицизму, дорогуша, ведь, признаться честно, как только вы переступили порог моего кабинета, я сразу же отметила, насколько блеклая у вас аура, — поджала губы Трелони, театрально вздыхая. — И подобные истории, — она указала ярким маникюром вниз на россыпь карт, — как раз часто случаются с девушками, чья душа сухая, как листья пергаментов, которые вы так обожаете. Ведь любовь — это волшебная субстанция, а вы... будто неприспособленный сосуд.

От такой наглости у Грейнджер приоткрылся рот. Просто невероятно.