Взгляд Драко остановился на Грейнджер. Ровная спина, распущенные волосы уложены почти так же, как вчера, будто она вообще не ложилась в постель. Одна рука выводит конспект, а вторая лежит рядом, сжатая в небольшой кулачок. Можно было подумать, что в своём сознании Грейнджер сейчас учиняет жёсткую расправу над одним из гриффиндорских недоумков или над Снейпом, лишившим их баллов. Или надо мной. Эта мысль позабавила Драко. Та половина лица, что не скрывалась за волосами, была жёсткой, сосредоточенной, не такой как вчера.

Увидев это задание... чёрт, Драко казалось, что одно только воспоминание способно вывести его из себя. Это словно жестокая шутка, какой-то очередной подъёб от друзей, возможно, он так бы и подумал, если бы не знал, как действует игра. По сути, задания никогда не были за гранью. Поцелуй, подержаться за руки, рассказать историю. Однако каждое из них заставляло Драко ненавидеть Грейнджер, которая какого-то чёрта припёрлась на вечеринку, светя своими хреновыми ногами.

Малфой посмотрел вниз. Сегодня на ней тоже была юбка. Школьная, не такая короткая, но её было достаточно, чтобы показать ноги, особенно, когда Гермиона сидела. Эти её ноги.

Драко покачал головой, вспоминая, как вышел из тесного чулана, заставляя себя сбавить ход, чтобы не выглядело так, будто он бежал. Чтобы не выглядело так, будто там что-то произошло. Грязнокровку же не заботили такие детали. Она мчалась оттуда, и можно было подумать, что за ней гнался сам дьявол.

— Что там? — улыбнулся Тео, возвращая Малфою напиток.

— Рассказать историю из детства, — закатил глаза Драко. Да, вот так, очень натурально. — Меня чуть не стошнило от её бубнёжа.

— Чего это она сбежала? — спросил Гойл, смотря на хлопнувшую дверь. — Ты рассказал ей, как расчленял котят в детстве или что?

— Сказал, чтоб она сваливала отсюда и не мешала отдыхать, — ответил Драко.

Через секунду все успокоились, и внимание сместилось на новую парочку, имена и лица которых он не запомнил. Малфой выдохнул, сидя на кресле и глотая крепкий-крепкий виски, который, кажется, не было принято пить как воду, но ему хотелось стереть с языка её вкус.

Сладкий, невероятно сладкий, как гренадин или что-то ягодное. Малфой быстро слизал с Гермионы остатки помады, когда она втягивала в себя воздух так, будто ей нравилось. Ещё бы.

Драко перевёл взгляд на свои стиснутые костяшки, которые побелели от напряжения и особо выделялись на ярко-красном стакане. Щека Грейнджер, красная, как и этот стакан, была измазана во что-то чёрное, типа подводки для глаз. Драко особенно врезался в память момент, когда захотелось стереть это пятнышко, чтобы оно не портило лицо девушки.

Он убеждал себя, что поцелуй будет просто касанием: быстрым, нелепым, полным отвращения, потому что им нужно было выбраться из хреновой каморки. Но она, видно, сошла с ума, потому что вместо того, чтобы стоять смирно, провела языком по его губам, передавая это сумасшествие, реально что-то больное, воздушно-капельным. В следующую секунду Драко уже прижимал Грейнджер к блевотно-персиковой стене, пытаясь сделать так, чтобы девчонка открыла рот шире. Словно её нужно было просить.

Малфою захотелось заорать, бросив стакан о стену. Хотелось, чтобы он был стеклянным, разбился о твёрдую поверхность, забирая с собой хотя бы десятую часть гнева. Его... замешательства. Грейнджер должна была быть на вкус как что-то грязное. Он почти приготовился ощутить грунт, песок, скрипящий на зубах, после того, как поцелуй углубился. Но всё, что он чувствовал — это вкус напитка, который она выпила последним, и температуру её тела, что просто не могла быть реальной, иначе грязнокровка бы уже давно сварилась заживо.

«И чистокровные, такие как мы, никогда не будут стоять в одном ряду с этими... отходами».

Слова отца орали в сознании Малфоя, буквально причиняя боль ушным перегородкам. Драко поцеловал грязную, отвратительную Грейнджер. Да, из-за игры, да, не по собственному желанию, но он это сделал. Позволил ей приблизиться к себе больше, чем просто «в одном ряду». Мать твою.

Но нет. Нет-нет. Когда Гермиона подняла руки, шея Драко заколола от ожидания, словно его кожа чувствовала фантомное прикосновение к себе, которое вот-вот должно состояться. Она точно не хотела оттолкнуть слизеринца, не после того писклявого стона. Драко не позволил ей, он остановил. Вот что определяет его, а не тупая подростковая игра. Малфой так поступил, потому что ему было мерзко. И потому что он был уверен, что не сможет так быстро остановиться, начни она его лапать и вести себя как... девушка.

Малфой залпом залил себе в горло оставшийся виски, поморщившись.

— Чувак, остынь, конкурс на то, кто быстрее склонится над унитазом сегодня ночью, проходит у пуффендуйцев, — сказал Нотт, и, подняв глаза, Драко успел заметить обеспокоенный взгляд Забини. Ой, иди нахуй.

— Налей ещё, — только и ответил Малфой.

Сейчас холодный голос Снейпа вернул его обратно в сырой кабинет, где Грейнджер закинула ногу на ногу, хмурясь, будто слова на пергаменте недостаточно подходили её параметрам. Почему-то это взбесило Драко.

— Три стебля Мимбулус мимбле... чего? Что там дальше?.. — Пэнси склонилась над его листом, раздражённо вздыхая.

— Мисс Паркинсон, — повернулся к ним Снейп, услышав девушку, — если не успеваете — пишите быстрее.

Воистину ценный совет. Драко взял перо в руку, макая его в чернила. Все эти мысли нужно сложить в чёрные, как эти предложения на пергаменте, мусорные пакеты и выбросить вон. И притвориться, что произошедшего не было. Не было пусть и мнимого, но повода разочаровать отца и все взгляды, которые взращивались в Драко с самого детства. Не было повода разочароваться в себе.

Снейп диктовал ровным, спокойным, но, парадокс, ничуть не убаюкивающим голосом. Его прервал стук в дверь спустя добрых сорок минут от пары. Паренёк, который был таким хилым, что удивительно, как он сумел открыть тяжёлую дверь в кабинет, просунул голову в проём. Профессор перевёл на него взгляд, и, кажется, мальчик побледнел ещё больше.

— Простите, сэр, но Гарри Поттера и Драко Малфоя вызывают наверх, — известил Колин Криви.

— У них впереди ещё половина лекции. Они поднимутся после урока, — Снейп почти отвернулся, когда мальчик заговорил вновь.

— Н-но, профессор, боюсь, их ждет мистер Бэгмен. Всем чемпионам нужно там быть, — несмело продолжил он. — Кажется, их будут фотографировать.

Тео кольнул Драко острым концом пера в спину.

— Распишешься у меня на груди помадой, красавчик? — услышал Малфой шёпот вперемешку с подавляемым смехом.

Драко показал ему средний палец, пока внимание зельевара было обращено к Криви.

— Надеюсь, это будут фото в стиле «ню», — донеслось до Малфоя подначивание Блейза.

Снейп повернул голову и скривил губы.

— Как, всё-таки, нам повезло находиться в обществе знаменитостей, — сказал он, почти не раскрывая губ. — Берите свои сумки и на выход!

Драко усмехнулся и быстро засунул пергаменты в сумку, не желая идти вместе с Поттером. Видит Мерлин, ещё одно слово от этого идиота, и прольётся кровь. Они точно сцепятся.

— Удачи, котёнок! — Пэнси послала Драко воздушный поцелуй, но в её интонации явно слышалось напряжение.

Он кивнул и вышел из класса, узнав у Криви, куда именно нужно идти, пока Поттер неуклюже справлялся с учебниками.

— О, мистер Малфой, чудесно, чудесно! Подходите сюда! — Бэгмен вскочил со стула, завидев его, и Драко подумал, что тот похож на попрыгунчик — упитанный до кругловатости и слишком жизнерадостный, чтобы не вызывать сомнений в своей адекватности. — Где мистер Поттер? А, всё, вижу...

Мужчина тут же кинулся к другому Хогвартскому чемпиону, пожимая ему руку. Флёр сидела на кресле, закинув ногу на ногу, и улыбалась. Несмотря на немалое количество выпитого вчера, это никак не сказалось на цвете лица девушки. У вейловского происхождения точно были свои плюсы. Крам, как всегда, угрюмо стоял поодаль. Малфой усмехнулся, вспоминая его лицо, когда Драко сказал о желании. Можно было даже сыграть ещё раз ради такого момента.