— Им нужен Поттер, — просто ответил парень.

Он посмотрел прямо перед собой. На то, как колыхались ели вдали Запретного Леса, и двигались точки птиц, что возвращались в совятню. Они были такими свободными, так какого чёрта всё ещё возвращались назад? Была бы воля Драко, он бы никогда больше не появился в этих стенах.

— Окей, — протянул Блейз, ожидая продолжения.

— Мне нужно доставить его Волдеморту, — сумасшествие, но слова выскакивали изо рта легко, почти безэмоционально, будто Драко освещал технические задания по Травологии. Видно, они уже настолько устали гнить в нём за весь день, что вывалились наружу абсолютно без чувств.

— Зачем он им? — спросил мулат похолодевшим голосом после паузы.

— Точно чтобы не чаю выпить, Блейз! — воскликнул Драко.

Его нервы были на пределе. Он сжимал горлышко бутылки, всерьёз мечтая, чтобы стекло, раскрошившись у него в руке, оказалось достаточно хрупким для порезов на коже.

— Это то, ради чего всё было? — сглотнул Забини. — То, ради чего он велел тебе стать чемпионом? Это всё связано с третьим туром.

— Да, — вино начало наконец делать своё дело, и Драко немного отпустило.

Но это был странный эффект. Потому что он не чувствовал ужаса. Драко чувствовал только разочарование. Они молчали, и он даже не знал, было ли это тем, что ему нужно. Чтобы Забини просто молчал. Видно, наступил момент, когда даже у него не было слов. Малфой фыркнул, покачав головой, наблюдая за тем, как в карете Шармбатона гаснут последние огни.

— Она меня не простит, — вдруг произнёс Драко, понимая, что эти слова осели золой в груди. Но ему нужно было произнести их вслух, чтобы осознать всю тяжесть ситуации. Чтоб подготовить себя к исходу.

— Не простит, — подтвердил Блейз, точно так же смотря вперёд. Да, любимая черта Драко в мулате. Радикальная честность. — Но ты, придурок, не о том думаешь.

— Серьёзно? — рассмеялся Малфой.

У него, блять, ехала крыша.

— Твою мать, Малфой! — Забини вскочил на ноги, и у Драко пронеслось в голове, что, наверное, если бы он сейчас психовал, Блейз пытался бы его утихомирить. Они были с ним чем-то вроде детской качели, которая нуждалась в равновесии, и то, что Малфой сейчас просто сидел и истерически смеялся, лакая вино, сказало Забини о его состоянии. — Ты не можешь подохнуть из-за бабы!

— Что ты мне предлагаешь? — разговоры о Грейнджер подстёгивали злость Драко, так что смех быстро улетучился. — Они убьют его, Забини. Меня бесит Поттер, но, сука, не до такой степени, — огрызнулся слизеринец.

— Лучше он, чем ты, — ответил ему мулат, отойдя к противоположной стене башни. — Чем ты вообще думал, когда спутался с ней? Что она...

— Она здесь вообще ни при чём! — видит Мерлин, о Грейнджер сейчас лучше не говорить. — Я не рассчитывал на то, что всё...

— Нихуя, Малфой! Понял? Нихуя! — крикнул Забини, тыча в него пальцем, и что-то вдалеке разума сказало Драко, что если итальянец на такой грани, то дела правда плохи. Очень плохи. Малфой просто ещё не осознал этого. — Была какая-то грань. Всегда существует грань между тем, когда ты кого-то трахаешь ради забавы, и тем, когда наступает момент, где тебе кажется, что уснуть с ней — это неплохая идея. И ты её проигнорировал. Намеренно. Что, блять, с ней не так? У неё какая-то волшебная дырка? Или она божественно отс...

Забини ударился лопатками о кирпич, замолчав. Малфой даже не понял, как вскочил на ноги. Применение агрессии было для него обычным делом, но он никогда не дрался с Забини. Как-то Драко повздорил на втором курсе с Тео, и всё закончилось подбитым глазом у одного и сломанным носом у второго. Ребята играли в карты спустя два часа после этого инцидента. Но с Забини такого никогда не происходило, а сейчас Драко был готов проехаться по его смазливому смуглому лицу, если он скажет ещё хотя бы одно слово.

— Закрой рот, Блейз.

Мулат поднял на него глаза, обессиленно покачав головой.

— Ты бы не сидел здесь сейчас, если бы не Грейнджер, — вынес он вердикт. — Тебе поручили привести кого-то к гильотине, а ты переживаешь о том, что она тебя не простит. Браво, Драко.

— Да, в противном случае я бы с удовольствием сам обезглавил шрамированного! — крикнул он в ответ с сарказмом.

— У тебя нет выбора, — разозлённо сказал Забини. — Я уверен, что Люциус дал тебе понять, что это одна из тех вещей, в которых сомневаться не приходится. Они убьют тебя за неисполнение, ты сам знаешь.

— А не ты ли в начале года говорил, что возвращение Волдеморта — это плохая идея? — злобно хмыкнул Драко, пытаясь бросить другу его слова в лицо.

— Если передо мной стоит выбор: лучший друг или Поттер, то я не сохраню ему жизнь ценой твоей.

Вот в чём было дело. С самого начала интонации Забини казались странными. Да, разговоры на повышенных тонах несвойственны Блейзу, но Драко слышал, как тот выходил из себя пару раз, это не было удивлением. Только вот сейчас в его горле плескался страх, выливаясь в слова, и это казалось... необычным. Не то чтобы итальянец ни разу в жизни не боялся, просто не так явно и не так панически. Видимо, дела и вправду были плохи. Возможно, чёртово вино не такое уж и дерьмовое.

Их грудные клетки опустели, и не осталось больше ничего, ярость выжгла сама себя, а страх, как известно, был холодным, оседая внизу, окутывая тебя своими клешнями. Друзья сели обратно на пол и уставились в небо. Малфой был уверен, что он уже не единственный, кто смотрел на сов и размышлял об их свободе.

— Чёрт, Драко, — в голосе Забини было такое отчаяние, что его другу захотелось заткнуть уши. Он не мог выдержать ещё и этого. — У тебя с ней всё равно бы...

— Заткнись, Блейз, — сразу оборвал его Драко, хватая бутылку. — Просто... ни слова о ней. Ни слова, — он сделал три глотка.

В горле горчило, и ему впервые захотелось быть способным заплакать. Драко где-то читал, что женщины живут дольше, потому что имеют возможность выплеснуть эмоциональную боль в слезах, не копят её в себе. Малфой сглотнул, думая, что в таком случае он бы скончался ещё в начале года.

Сильный порыв ветра принёс новые грозовые тучи, обещающие ещё один ливень. Кожа на руках, которую не прикрывали короткие рукава футболки, покрылась мурашками. Драко показалось это таким глупым: что его тело всё ещё чувствует, когда у него самого больше ничего не осталось внутри. На протяжении всего года он чувствовал, что подыхает. Каждый раз казался последним, потому что болело так неистово, что это нельзя перепутать ни с чем. И в этом, наверное, заключалась насмешка судьбы: сейчас Драко сидел в полном спокойствии с дырой внутри, абсолютно бесчувственный. Вот теперь это точно был конец.

Примечание к части

Кто увидел отсылку-пасхалку, может взять пирожок с вишней😜 Перечитала эту часть с вами и прям...фух. Клянусь, с каждой главой мне публиковать их все тяжелее, потому что тучи сгущаются и накал все больше. Но у меня вопрос: что вы думаете о Драко на данный момент?) Я вас, как всегда, люблю.

>

Глава 24

Восторженный приветственный крик ударился о низкие потолки гостиной Слизерина, прокатываясь по серебряным гербам и тлеющим свечам, создававшим здесь ту самую атмосферу, которая полностью передавала внутреннее состояние большинства слизеринцев. Драко замер с поднятой левой рукой, парень на ходу расстёгивал часы, намереваясь лечь спать, но потом его уголок губы потянулся вверх.

Слизеринцы выстроились полукругом возле диванов в центре комнаты, поднимая стаканы и крича что-то неразборчивое при виде него. Как будто сегодня у Драко был чëртов день рождения.

— Дружище, — Нотт всунул ему в руку пластиковый стакан и потянул его ко всем. — Это будет легендарно.

Все засмеялись из-за пафосного высказывания. Тео просиял, подстëгивая окруживший их народ.

— Не сомневаюсь, — произнëс Драко.

Он пригубил жидкость. Это была странная горько-кислая алкогольная смесь. Вечер перед третьим испытанием наверняка обязан был увенчаться вечеринкой в его поддержку. Драко слишком поздно об этом подумал, спускаясь в подземелья. Здесь были все свои. Друзья приготовили мини-бар и пару бум-боксов.