— Мне нужно идти заниматься, так что... — Гермиона засуетилась, пытаясь его обойти.

Малфой положил руку на стену немного выше её головы. Так лениво, будто знал, что это даже не стоит его усилий, потому что отговорка насквозь фальшивая.

— У тебя всегда бегают глаза, когда ты смущаешься, ты в курсе? — хмыкнул Драко.

Гермиона, как назло, почувствовала, что заливается краской. Глупая особенность кровообращения!

Она цокнула языком, пытаясь показать всю степень своего раздражения этой его затеянной игрой. У Малфоя было хорошее настроение, значит, где-то случилась беда. Но он не реагировал, а просто молчал, изучая её лицо. Взгляд Гермионы постоянно опускался ниже, наплевав на доводы рассудка, хотя после всего вряд ли пара взглядов на его тело были бы чем-то, что подбило бы девушку к краю. Но это тешило Малфоя. А ей нравилось его тешить. Поразительно, но ещё в начале года она была готова проглотить раскалённую сталь, лишь бы не дать ему очередного шанса ухмыльнуться от самолюбия, растекающегося по венам и будто подсвечивая его изнутри. Сейчас же Гермиона добровольно не одёргивала себя, чтобы увидеть, как он улыбается, хотя знала, чего это ей может стоить в будущем.

— Тебе нравится? — вкрадчиво спросил Малфой, склонив голову.

Он всегда так делал — спрашивал. Потому что ему нравилось слышать ответы. Потому что они его тешили.

Её гордость высунула голову. Гермиона вздёрнула подбородок в желании сделать что-то наперекор, но понимала, насколько глупо это выглядит. Малфой знал, что ей нравится. Давно знал.

— Да, — ответила Гермиона, стараясь сделать так, чтобы голос звучал если не равнодушно, то хотя бы уверенно.

По телу Грейнджер вмиг разлилось тепло, когда в серых глазах Малфоя заплясали довольные чёртики. Драко обхватил руками её запястья и положил ладони девушки себе на грудь. Она прекрасно понимала, что в ней дрожит то самое чувство, которое и являлось предвестником беды, но с этим мало что можно было сделать. Гермиона закусила щеку, решив, что от пары касаний ничего не случится. Она просто немного утолит эту жажду. Которая, впрочем, всегда становилась только больше, стоило ему уйти.

Гермиона провела руками по его коже, избегая цепочки, хотя она явно была лишена колдовства. Девушка задумалась: специально ли Малфой развернул кулон тогда, в отеле?

Гермиона опустила ладони ниже, наблюдая за тем, как он покрывается мурашками, и слегка улыбнулась, потому что это в точности повторяло реакции её тела на его прикосновения, хотя, вполне возможно, у неё просто были прохладные руки. Она замедлилась, когда дошла до рёбер и поняла, что у него не осталось никаких шрамов от огня дракона, они даже не ощущались под ладонями, однако вряд ли могли его испортить.

Гермиона специально не смотрела слизеринцу в глаза, следя за собственными движениями, хотя знала, что он не отводит от неё взгляд. Это должно было нервировать, но его подобные реакции всегда её расслабляли, подталкивали, поощряли. Девушка дошла до косых мышц, проводя по ним дважды, но их окончание скрывалось за поясом штанов, так что она просто положила пальцы на резинку.

— Они твои любимые, м? — хмыкнул Драко, явно заметив её любовь именно к этой части торса ещё с прошлого раза, когда Гермиона не смогла удержаться и проложила короткими поцелуями дорожку вдоль этих полосок мышц.

— Как это делается? — спросила она тише чем обычно.

Гермиона уже даже не ненавидела себя за то, что тон её голоса всегда становился на полтона ниже в его присутствии. Палец девушки поднялся к предмету их разговора, проводя по полоскам.

— Специальный вид отжиманий, подтягивания и наклоны, — судя по голосу, Малфоя забавляло то, о чём они говорили, хотя её интерес был искренним.

— Хочу их себе, — Гермиона ляпнула не подумав, но Драко засмеялся, качая головой, слава богу, воспринимая её реплику не так, как она имела в виду.

— Тебе они убьют талию, Грейнджер, так что придётся пока пользоваться моими, — его глаза всё ещё плутовато улыбались, когда она, наконец, посмотрела ему в лицо.

Гермионе было интересно, каково это: касаться Драко всякий раз, как только вздумается? Иметь возможность обнять? Он вообще хоть когда-то принадлежал кому-то? Потому что она хотела его себе. И эта мысль всякий раз отдавалась горечью в ней.

— У меня экзамен по Нумерологии, — вдруг произнесла Гермиона, отнимая от него руку, потому что понимала, что тактильный контакт не делает легче, — поэтому мне нужно...

— Ты же не хочешь никуда идти, — протянул Малфой утвердительно. — И не можешь, в принципе, — Драко нарочито невинно взглянул на свою руку, которая перекрывала ей путь.

— Я хочу, — возмутилась девушка, раздражаясь от его показушного поведения.

— Не принуждай меня заставлять тебя признать обратное, — вздохнул слизеринец, второй рукой накручивая на палец её кудряшку. — Одно моё касание, и ты расплавишься.

Это было сказано так просто и безапелляционно, будто не вызывало у него и толики сомнений в собственных словах. Гермиона задохнулась от подобной наглости.

— Нет, это просто... — ей не хватало слов. — Никто не может быть так самовлюблён, Драко.

Она попыталась оттолкнуть его и сделать шаг, но он лишь засмеялся, опоясывая её талию руками и возвращая на место к стене.

— Перестань, — промурлыкал Малфой, пододвигаясь ближе и, видимо, получая удовольствие от раздражения девушки, вызванного смущённостью. — Ну, давай, Грейнджер, — рука Малфоя прочертила полосу по щеке девушки и коснулась нижней губы, — всего один поцелуй.

Это звучало не как просьба, а скорее как... предложение, но этого оказалось достаточно, чтобы подорвать всю её уверенность. Она притянула его к себе за подбородок, даже привстав на носочки, чтобы их губы соединились быстрее. Гермиона чувствовала ухмылку слизеринца на вкус, когда Малфой открыл рот, облизывая её язык в ответ. В такие моменты девушку накрывало чувство вседозволенности, потому что он так легко позволял Грейнджер всё, что бы ей ни захотелось.

Драко просунул руку под её футболку и, проведя пальцами по косточке лифа, сжал грудь. Сегодня бельё было мягким, почти неощутимым, так что он мог точно чувствовать очертания на ладони. Гермиона оттянула губу Драко, возвращая ему несколько укусов, которые парень любил оставлять сам.

— Ты сегодня такая послушная, — ухмыльнулся он шире, проговаривая это ей в губы.

Гермиона легко толкнула его в плечо, пытаясь пресечь подобные шуточки, но вряд ли это бы сработало, если бы слизеринец сам не захотел. Малфой уже склонил голову, чтобы вновь её поцеловать, когда они услышали хлопок двери в Хогвартс и отдалённые шаги, вперемешку с неспешным разговором. Он отстранился от Гермионы.

— Да блять, — пробубнил Малфой себе под нос.

В следующую секунду Драко взял гриффиндорку за руку и быстро повёл за собой, огибая колонну и скрываясь из зоны видимости. Они юркнули в первый попавшийся проём, и Гермиона поняла, что это была квиддичная раздевалка. Драко втолкнул её в душевую кабинку и защёлкнул замок. Всё произошло так быстро, что она не успела опомниться. Голоса стали ближе, и два парня зашли внутрь вслед за ними.

— ...и я потом просто положил на это хрен, — услышала Гермиона голос Кассиуса, — пусть сами с этим разбираются, у меня и так по уши проблем с этой пересдачей по Трансфигурации.

— Ну, они никогда не отличались умом, — ответил Нотт. — Малфой, ты там?

— Да, я в душе, — спокойно ответил он.

Гермиона вспомнила, что над этой душевой кабинкой загорелся красный значок, обозначая закрытую дверь, когда они туда вошли.

— Бля, тут не осталось и одной дополнительной метлы, — пробурчал Уоррингтон. — Пойду скажу Монтегю, пусть сам бегает за Трюк. Тебя ждать?

— Да не, иди, мне нужно ещё найти свои перчатки, — ответил Теодор, и шаги его однокурсника начали отдаляться. — Драко, ты не видел, куда Крэбб дел перчатки? Это пиздец, он так влупил битой по бладжеру, что моя рука теперь полуживая, а он ещё и куда-то засунул перчатки...