– А где она хранит ключи, сумочку, телефон, когда дома? – Ланс обошел кухню, изучая поверхности.

– На столе, – указал Шарп. Но стеклянный квадрат был пуст. – Она практически всегда носит телефон с собой из комнаты в комнату. Посреди ночи он должен был лежать на ее прикроватной тумбочке.

Шарп направился в коридор. Ланс – за ним. Они прошли в спальню Оливии. Одеяло валялось на полу.

– Оливия всегда заправляет постель, как только встает, – Шарп почувствовал, как дрогнул его голос, и постарался ни к чему не прикасаться. Если дом Оливии стал местом преступления, улики необходимо было сохранить.

От слов «место преступления» страх в грудине Шарпа зашевелился с удвоенной силой.

– Возможно, она очень торопилась, – поспешил сказать Ланс. Они с Морган жили с тремя детьми, двумя собаками, няней, дедушкой Морган и, казалось, нескончаемыми проектами по ремонту. Для них хаос был более нормальным, чем порядок. Но Оливия явно преуспевала в организации домашнего хозяйства.

– Оливия любит, чтобы все вещи были разложены по полочкам – каждая на своем месте, – Шарп вышел из спальни. При поверхностном осмотре все, кроме одеяла на полу, было как обычно. Детектив прошел во вторую спальню, которую Оливия превратила в рабочий кабинет. Ее ноутбук лежал в центре стола. Шарп поднял крышку. Доступ к содержимому ноутбука оказался защищен паролем. – У меня есть ключ от ее дома, мне известен код ее системы охранной сигнализации, но она никогда не сообщала мне пароль ее ноутбука.

Профессии обоих требовали соблюдения конфиденциальности. Шарп тоже не делился с Оливией информацией о своих клиентах. За последние пять лет Оливия, по существу, превратилась из журналистки в настоящую писательницу, автора криминальных романов. Но для Шарпа она так и оставалась репортершей (и это вызвало у него некоторую настороженность). Ланс прошел назад через кухню к двери, что вела в прачечную.

– Шеф! Идите сюда!

Шарп поспешил присоединиться к напарнику в узком коридоре. Ланс указал на дверь:

– Она ведет в гараж?

Шарп кивнул. Его взгляд проследил за указательным пальцем Ланса и остановился на темном мазке на белом багете вокруг двери. – Похоже на кровь, – произнес Ланс.

– Есть только один способ это проверить. У тебя в машине имеется набор для обнаружения следов крови? – спросил Шарп; его лицо напряглось.

– Увы, нет, – пожал плечами Ланс. – Мы ведь больше не копы. Не берем мазки и не изымаем улики. Только «следим». Я позвоню Стелле, она это устроит. А еще я позвоню Морган. Пусть подъедет. Она может заметить то, что упустили из виду мы.

Ланс отступил в сторону, чтобы сделать звонки.

Шарп присел и вперил долгий, пристальный взгляд в дверной багет. Красивое дерево портили мелкие царапинки. Глаза детектива скользнули по всей длине двери. К мягкой замазке вокруг рамы что-то прилипло. Что-то ярко-розовое. Отломанный ноготь! Впился в ярко-белый герметик.

Сердце Шарпа сжалось. Он вспомнил цвет лака, который был на ногтях Оливии, когда она гладила его голую грудь две ночи назад.

Ярко-розовый…

У Шарпа перехватило дыхание, в груди защемило, и он невольно поднес к ней руку.

– Шеф! – схватил его за локоть Ланс.

– Я в порядке, – указал на ноготь детектив.

Ланс изучил замазку и выпрямился; лицо парня заметно помрачнело.

– Морган скоро подъедет. Стелла не ответила на звонок. Я оставил ей сообщение. Не хотите вызвать полицию?

– И что я им скажу? – нервно переспросил Шарп. – Что Оливия не отвезла мать на прием к врачу, что она не заправила постель и сломала ноготь, выходя из дома? Мы с тобой оба понимаем, что этого недостаточно для возбуждения дела об исчезновении человека.

Шарп бросился к джипу Ланса за ручным электрическим фонариком. Он постарается как можно меньше прикасаться к поверхностям, но помешать ему в поиске ключей к тайне пропажи Оливии не сможет никто!

Когда он вернулся в прачечную, Ланс уже пометил темное пятно и место, где застрял сломанный ноготь, желтыми стикерами.

Шарп попробовал гаражную дверь:

– Запорный штифт закрыт. А это значит, что дверь закрыли изнутри или с помощью ключа, – детектив отомкнул штифт и вошел в гараж. В нем было так же чисто и опрятно, как и во всем доме Оливии. Ее велосипед стоял в стойке у стены. Напротив, за пустым пятачком, на котором Оливия обычно ставила машину, все самые нужные инструменты были подвешены с помощью крючков на перфорированной панели над небольшим рабочим столом. На бетонном полу не было ни пылинки. Шарп осветил пол фонариком. Никаких следов…

– Я думал, она любит заниматься садом, – Ланс осмотрел все пространство. – Но здесь нет даже пятнышка грязи.

– За гаражом имеется сарай, в котором Оливия хранит грязные вещи и инструменты, – пояснил Шарп. Что-то блестящее привлекло его внимание.

Детектив нагнулся.

– Что это? – поинтересовался Ланс.

Шарп опознал сережку-гвоздик с крошечным бриллиантом из комплекта Оливии:

– Сережка.

Ланс прилепил к бетону возле нее желтый стикер. Внимательно осматривая пол, прежде чем переставить ногу, Шарп двигался по кругу. У основания подъемной двери, задом к которой Оливия обычно ставила свой «Приус», блеснул металл.

– Тут вторая сережка.

– Может, она вытаскивала из автомобиля что-то громоздкое, задела мочки ушей и сережки расстегнулись? – предположил Ланс.

– Не знаю… – пробормотал Шарп. Версия Ланса ему не понравилась.

– Я мог ей купить потерянную сережку. Но чтобы сразу две? И этот сломанный ноготь в дверном косяке?

Они вернулись в дом. Шарп потер солнечное сплетение. Страх за ним свился в тугой шар.

Где же она?

Морган проводила глазами эвакуатор, увезший на своей безбортовой платформе автомобиль миссис Оландер. От тротуара отделилась патрульная машина и последовала за ним.

Морган перевела взгляд на опустевшее место, где еще недавно был припаркован минивэн. Порыв ветра подхватил несколько опавших листьев, и они, кувыркаясь, слетели в водосточную канаву. На улице не осталось никаких признаков того, что несколько часов назад на ней свела счеты с жизнью несчастная женщина.

Я в этом не виновата!!!

Морган осознавала, что будет нелегко стереть из памяти отчаяние и удрученность миссис Оландер. Но найти Оливию стало сейчас приоритетной задачей, и Морган испытала облегчение, заперев кабинет и выйдя из здания. Через несколько минут она уже подъехала к бунгало Оливии Круз. Шарп открыл ей входную дверь, Морган прошла за ним на кухню.

Ланс пересек комнату и чмокнул ее в щеку.

– Что по больницам? – он не стал ее спрашивать про морги, хотя знал, что Морган и их обзвонила.

– Ничего, – ответила она. – Я проверила все больницы в радиусе ста милей отсюда. Никаких следов ни Оливии, ни любой другой неизвестной женщины, по описанию похожей на нее.

– Пойду осмотрю дом снаружи, – Ланс вышел на улицу.

Шарп кружил по кухне, как загнанный в ловушку зверь. Сердце глядевшей на него Морган обливалось кровью. Шарп мало кого допускал в свой маленький мирок, но в Оливию он влюбился сильно, по-настоящему, хоть и не хотел в этом признаваться даже себе самому.

Подъехала Стелла. Морган пустила сестру в дом и провела на кухню.

– У вас есть ключ? – спросила Стелла Шарпа.

– Да, – кивнул тот. – И коды системы охранной сигнализации. Спасибо, что приехали. Следователи обычно не входят в число специалистов оперативного реагирования.

На вызов обычно приезжал полицейский на патрулировании. И он же составлял первичный рапорт. Следователя на место происшествия вызывали, как правило, только в том случае, если патрульный находил доказательства умышленных действий.

Шарп проводил Стеллу в прачечную, показал ей сломанный ноготь и рассказал о звонке матери Оливии. Потом показал Стелле сережки в гараже. Всегда держащий себя в руках, сейчас он вел себя крайне взбудораженно. Его движения были резкими, порывистыми, нервными, а голос предательски подрагивал, когда он описывал крошечные и, казалось бы, случайные улики.