А ведь Линкольн говорил ей, что нужно обновить охранную систему. Он даже предлагал ей сам это сделать. Но Оливия не считала это приоритетной задачей и только отмахнулась от него. Она не желала доставлять кому-то хлопоты и сама испытывать неудобства – даже на день или два.

А теперь ей предстояло умереть.

Может, ей повезет и он убьет ее быстро.

На кухне он сгреб с кухонного островка ее сумочку и ключи. Затем с помощью брелока отключил сигнализацию. Потом вошел в прачечную и застыл в ожидании, пока откроется дверь гаража. Оливия дотянулась до стены и схватилась обеими руками за обрамлявший дверь багет. Вцепилась в него со всей силой, на которую только была способна. Со злобным рыком он оторвал ее кисти от деревянного украшения. Кончик пальца пронзила боль – сломался ноготь. До крови или нет? На всякий случай она рывком выбросила руки еще раз вперед и провела растопыренными пальцами по ослепительно белому покрытию багета. Но разглядеть в темноте, удалось ли ей оставить отметину, Оливия не смогла.

Он занес ее в гараж, затем притворил и запер дверь в дом.

В последней отчаянной попытке Оливия вытащила правую сережку и бросила ее на пол. Потом то же самое сделала с левой.

Но это самое лучшее, что она могла сделать.

Он положил ее в грузовой отсек автомобиля. У «Приуса» отсутствовал традиционный багажник. Для багажного отделения была предусмотрена только дверца типа «люк». Значит, она сможет сидеть в машине и, возможно, ей удастся привлечь к себе чье-то внимание, пока он будет вести машину. Но прежде, чем ее надежды окрепли, он вытащил из своего рюкзака веревку и, обвязав ей шею Оливии, затянул петлю настолько туго, что она врезалась ей в горло. Затем он заставил ее тело свернуться в тугой клубок и затянул веревку вокруг ее лодыжек и запястий. Оливия вздрогнула – ее бедро уколола острая игла шприца. Страх с новой силой потряс ее разум. Он, наверняка, вколол ей какой-то наркотик. И скоро она станет совершенно беззащитной.

Что-то мягкое упало ей на тело и голову. Оливия дотронулась до него пальцами. Это плед, которым была накрыта спинка ее дивана?

Он закрыл заднюю дверцу, и машина тронулась с места.

Оливия заерзала, пробуя на прочность свои путы. Но даже малейшее шевеление ее тела только крепче стягивало удавку на шее. Если она попытается вырваться, то задушит себя. Значит, надо лежать неподвижно и посмотреть, куда он ее отвезет. Может, она сможет убежать позже. Хотя… учитывая, как легко он ее похитил, шансов на спасение у нее было ничтожно мало. Он распланировал сегодняшнюю ночь до мельчайших деталей. Он явно приготовился заранее!

Оливия уцепилась за успокоительную мысль: он еще ее не убил! Увезя ее живой, он только все себе усложнил. Почему?

От страха живот Оливии скрутили спазмы. А сознание начала сковывать дремота.

Может, ей и хотелось узнать, что еще он запланировал, но, увы, что бы ей ни грозило, она уже не в состоянии это предотвратить.

Но ведь не бывает идеальных планов. В любом, даже самом совершенном плане всегда имеется пусть даже один, пусть даже совсем малый, но просчет.

Ей нельзя сдаваться!

А пока… все, что ей оставалось – это надеяться, что Линкольн начнет ее искать. И до того момента, как он ее разыщет, она должна уцелеть…

Адвокат Морган Дейн пригласила Лену Оландер в свой кабинет.

Водянисто-голубые глаза женщины в обрамлении красных кругов были опухшие; она явно много плакала.

Чувство вины заставило плечи Морган слегка поникнуть.

– Может быть, выпьете чаю или кофе, миссис Оландер?

– Нет, спасибо, – гостья стиснула обеими руками маленькую коричневую сумочку. На ней были темные джинсы и светло-голубой свитер. На плечи падали тусклые прямые волосы, и четкая линия в трех дюймах от их корней молчаливо указывала на то, что она внезапно перестала закрашивать свою седину в светло-русый цвет. – Мне нужно вернуться на ферму до обеда. Кеннет не знает, что я здесь. Он бы этого не одобрил.

– Кеннет – ваш муж? – спросила Морган.

Голова миссис Оландер с усилием качнулась в кивке.

– Он любит есть строго по расписанию.

– У вас ведь молочная ферма, не так ли? – задала Морган новый вопрос.

Она навела справки об Оландерах в Гугле. «Оландер Дейри» была семейной коммерческой фермой средней руки.

– Так, – взгляд миссис Оландер скользнул по кабинету Дейн, ни на чем не фокусируясь.

Морган прикрыла дверь и жестом указала на два стула для посетителей, повернутых к ее рабочему столу:

– Садитесь, пожалуйста.

Миссис Оландер опустилась на один из стульев так, словно у нее болели все кости и мышцы тела. Несмотря на то, что гостья была рослой, широкоплечей и на вид в хорошей физической форме для своих пятидесяти с лишним лет, держалась она довольно неуверенно, даже боязливо. Верхняя часть тела женщины клонилась вперед, словно желая защитить ее жизненно важные органы от возможной атаки.

Морган обошла свой стол и присела:

– Что вас привело ко мне, миссис Оландер?

– Я хочу вас нанять, – женщина положила сумочку себе на колени, и ее пальцы погрузились в коричневую кожу, как когти хищника. Открыв сумочку, миссис Оландер достала из нее салфетку и промокнула глаза, слегка поморщившись – как будто они у нее болели. – Извините.

– Вам не за что извиняться, – поспешила заверить ее Морган, чья работа заключалась в том, чтобы помогать другим людям пережить самые тяжелые времена в их жизни.

Миссис Оландер шмыгнула носом:

– Вы знакомы с делом Эрика?

– Мне известны основные детали, – Морган уже просмотрела несколько газетных статей.

За несколько недель до этой встречи Эрик Оландер был осужден по обвинению в убийстве своей жены Натали. Судебный процесс удерживал внимание прессы в течение целой недели.

– Мой сын невиновен. Эрик никогда бы не убил Натали. Он любил ее.

– Его обвинили в ее удушении с помощью шнура от подвеса лампы.

– Он этого не делал. Это какой-то другой человек проник в их дом и убил Натали. Это все, как в том фильме с Харрисоном Фордом, – миссис Оландер описала рукой круг в воздухе. – Ну, в том, где он играет хирурга, которого ошибочно обвинили в убийстве собственной жены.

– «Беглеце»? – предположила Морган.

– Да-да, в нем, – кивнула миссис Оландер.

– В тот день, незадолго до своей смерти, Натали изучала в библиотеке приюты для жертв домашнего насилия.

Тот факт, что Натали пользовалась библиотечным компьютером, наводил на мысль, что муж отслеживал ее поиски в сети.

– Она была психически больна, – ответ миссис Оландер показался Морган отрепетированным.

– У Натали никогда в жизни не диагностировали никакого психического заболевания, – сказала Дейн.

– Нет, но она всегда была беспокойной… нервной, как олень. Как будто ее мучали тревога или страх.

– Прокурор заявил, что Эрик обращался с Натали очень жестоко и грубо. И несколько свидетелей подтвердили, что она боялась вашего сына.

– Я никогда не видела на ее теле никаких синяков, – миссис Оландер уперлась взглядом в пол и мрачно покачала головой. Может, она хотела убедить в этом саму себя? – Натали была параноиком.

Морган доводилось заниматься случаями домашнего насилия. И она отлично знала, что некоторые мужчины были чрезвычайно искусны в нанесении побоев и не оставляли на телах своих жертв никаких видимых следов. Но спорить с гостьей Морган не стала.

– Эрик заслужил справедливого суда, – острые скулы миссис Оландер расцвели красными пятнами. – Но его адвокат даже не пытался его защищать. Он хотел, чтобы Эрик признал свою вину. А теперь он говорит, что у него есть какой-то человек, готовый пересмотреть его дело. Но мне кажется, что он потерял к нему интерес. Он не отвечает на мои звонки.

В тех статьях, что Морган прочитала в газетах, она не увидела ничего, что указывало бы на противоречивость этого дела. Присяжные обсуждали его всего пару часов, прежде чем вынести обвинительный вердикт.