«Вот и всё! – подумала Зина и, вооружившись попавшейся под руку корягой, приготовилась обороняться. – Бежать бесполезно!»

– Каин! Взять!

Зина едва успела упасть и откатиться в сторону, как белосерый монстр, пролетев мимо неё, вцепился мёртвой хваткой в шею лохматого пса.

Из зарослей дикой малины молча появился «Авель». А с пляжа наконец добежала «группа спасения», состоящая из десятка пузатых мужиков, Изольды и рыдающей няни Валентины.

Все безмолвно наблюдали за поединком.

Если честно, назвать это побоище сражением язык не поворачивался. Озверевший Каин просто рвал диких собратьев на лоскуты… Шерсть отлетала клочьями, подранные противники истекали кровью.

Когда все три туши валялись на земле и дёргались в предсмертных конвульсиях, хозяин питбуля отрывисто скомандовал:

– Ко мне! Каин, ко мне, место!

Пёс моментально остановился. Он дрожал всем телом и, разгорячённый схваткой, дышал громко, с присвистом, высунув язык.

Мужик пристегнул к ошейнику победителя поводок и быстрым шагом направился в сторону посёлка.

– Пётр Ильич! – крикнула ему вслед Изольда. – Спасибо! Огромное спасибо!

Бородач даже не обернулся.

Они сидели за накрытым столом на террасе коттеджа Изольды Викторовны и в сотый раз слушали пересказ «кошмарного события», пережитого впечатлительной Валентиной.

– Они, видимо, за нами крались, – снова и снова повторяла она. – Я вроде слышала, как кусты потрескивают, но внимания не обратила. Тут Кирюшка пристал: «Дай хлеба с мясом, да дай…» Вот ведь, Изольда Викторовна, знаете же – ничего для них не жалею, а они всё никак от своих привычек не избавятся… Вечно голодные!

Зиночке показалось, что от последних слов Валентины Изольда досадливо поморщилась, но няня, не обратив никакого внимания на мимику хозяйки, продолжала сбивчиво говорить:

– Я ему отвечаю, мол, потерпи, на берегу покушаем…» А Витюшка братика пожалел… Они от меня приотстали… Из сумки нарезанную буженину вытаскивали, да и уронили всё… Господи, хорошо, что там дерево… Я вся ободралась, пока их подсаживала… Псины-то жрать начали… Ужас! Больше за территорию – ни ногой!

К дому подошёл молодой узбек с лопатой.

– Всё, хозяйка, закопал, – он посмотрел на Изольду. – Всех троих закопал…

– Валя, сумку принеси! – приказала Иза.

Открыв кошелёк, вытащила две тысячных купюры и протянула парню.

– Лопату куда поставить? – спросил он.

– Выкинь, вдруг на ней зараза какая-нибудь!

– Себе возьму, можно?

– Как хочешь! Только с глаз долой убери…

Дома, облачённая в дорогой спортивный костюм, Изольда Викторовна уже не казалась Зиночке пожилой пенсионеркой. Стильная стрижка абсолютно седых волос, очки в золотой оправе, которые она надела, когда рассчитывалась с парнишкой, здорово поменяли имидж старушки, придав ее облику элегантности.

– Изольда Викторовна, вы того мужчину – хозяина питбуля – знаете? – полюбопытствовала Зинаида.

– Конечно! Это Пётр Ильич Лыков! Думаю, его историю все слышали… Он в прошлом крупным бизнесменом был. Состояние сделал на бирже, вложился в производство и прогорел. Печально, конечно… Но, к сожалению, не редкость.

– А можно подробней, я ведь человек, от бизнеса далёкий, – извиняющимся тоном попросила Князева.

– Можно и подробней, – согласилась Изольда и принялась рассказывать. – Пётр – незаурядного ума человек, математик, – когда в перестройку народ голодал, зарегистрировал один из первых кооперативов. Скупали мёд у населения, фасовали и продавали в Японию за валюту. Очень прибыльное дело! Потом открыл товарную биржу и до начала двухтысячных сколотил немалый капитал. Затем взялся приобретать промышленные предприятия, пока не обзавёлся целой империей. Выпускал бытовую химию, краски, трубы ПВХ… Сейчас всё и не припомню… Только оборудование на его заводах было допотопное, ещё со времён социализма… Вот и начал он со сбытом буксовать – окупаемости никакой. А тут ещё и Китай «изо всех щелей прёт», рынок наполняет – у них в те годы как раз такой индустриальный бум свершился, что конкурировать просто невозможно стало, особенно по цене… Понимаешь?

– Нет, – застенчиво призналась Зина. – Я в этом ничего не смыслю…

– Как тебе объяснить? Представь, например, что тебе нужно пошить сто платьев, но у тебя, кроме материи, ниток и иголок, ничего нет… Ты нанимаешь людей, и они вручную, стежок за стежком, шьют сутками напролет. В результате: брака много; зарплаты с налогами – «выше крыши»; электричества на кругленькую сумму нажгли; ниток наворовали… А качество – низкое! Теперь другой пример: тот, у кого оборудование последней модели и полностью автоматизировано, нанял одного человека и нашил сто платьев в два раза быстрее тебя. У него расходов – меньше, качество – лучше, цена – ниже, да и с прибылью всё в порядке!

– Поняла, – кивнула Зиночка. – Передовые технологии приносят больше дохода.

– Верно! Только замена оборудования огромных денег стоит. Вот и пришлось Лыкову со своим планом по модернизации в «Экстра»-банк за кредитом обращаться. Многие ему тогда говорили: «Не вкладывай… Лучше продай всё да живи где-нибудь в Лондоне в своё удовольствие!» Но Пётр не слушал. Тип людей такой! Созидатели называются. Ничего не поделаешь! Не могут они просто жить, у них эндорфины вырабатываются только тогда, когда делом занимаются. У таких «точка G» в голове, а не между ног! Ну и пошло-поехало… Любая модернизация начинается с демонтажа старья. Дорогое, замечу тебе, удовольствие, хотя ломать – не строить, но денег огромных требует. Затем нужно проводить экспертизу недвижимости, что-то реконструировать, что-то заново возводить. Следующий этап – заказ оборудования. Приезжают поставщики, замеряют, рассчитывают, дают указания, какие коммуникации, куда подводить… Жесть, одним словом, но за это тоже платишь… Потом начинается контроль поставок, обязательно что-то забудут, там – недокомплект, тут – несоответствие… Рекламация! Суд! Ты без конца только платишь и платишь, а дохода-то нет, производство остановлено! И тут – на тебе: трах-бах, кризис! Банк сначала проценты по кредиту в два раза увеличил, а потом выяснилось, что у него «подмоченная репутация», и его лишили лицензии! Финансирование Лыкову прекратили! Всё! Приехали! Остался Пётр с разваленными производственными площадками и прорвой долгов поставщикам и кредиторам, на которые, между прочим, каждый день проценты капают. В результате Пётр – банкрот! Активы отданы за долги! А самого Лыкова год под следствием продержали… После всего этого он из города и уехал, так сказать, ушёл «на дно»…

– Господи, какое несчастье! Ни за что пострадал! – Зиночка была шокирована рассказом, но всё же спросила. – А эти банкиры? Они же, когда с ним бизнес-проект подписывали, наверняка знали, что у них «рыло в пуху», что хлопнут их… Выходит, молчали, гады?

– А как же кредитный портфель?! А рейтинг?! – иронично заметила Иза. – Они ведь помимо процентов вновь приобретаемое имущество с пятидесятипроцентным дисконтом под залог брали. Торговали потом, наживались на чужом горе.

– И что, им всё с рук сошло? – возмущённо поинтересовалась Князева.

– Как сказать… – загадочно улыбнулась Изольда.

– Скажите, как есть!

– Пропали… – Иза помолчала. – Некоторые из них: кто ключевые посты в том банке занимал, кто подписи свои ставил под договором и одобрял бизнес-проект. Говорят, в городе остался один начальник кредитного отдела по фамилии Чайников.

– Как – пропали? Может, за границу уехали? – усомнилась Зина.

– Вряд ли! Один точно сгинул, знаю, что родственники в розыск подавали, но ни следов, ни зацепок… Двое других дома не появляются, телефоны отключили. Даже я ничего предположить не могу.

Последнее высказывание новой знакомой немало удивило Зиночку. Она только сейчас задумалась об истоках такой детальной осведомлённости.

«Неужели прокуратура, – предположила Зина. – Интересно, сколько ей лет? Визуально – под шестьдесят… Неужели до сих пор трудится? А может, привлекают как опытного консультанта?».