Она уже было вытащила из кармана джинсов зажигалку, как где-то высоко – над их головами – раздался тихий треск, похожий на звук с трудом открывающейся рамы.

– Только бы возмущаться не начали, постояльцы пафосные, – прошептала Эмма.

Она хотела ещё что-то добавить, но в этот момент огромный и, видимо, тяжёлый свёрток стремительно пролетел перед ними, с глухим стуком приземлившись по ту сторону высокого забора.

Эмма нецензурно выругалась.

– Это что было?

– Может, мусор выкинули? – глупо предположила Зиночка, перестав трястись от холода.

– Пойдём-ка отсюда. Что-то курить расхотелось, – взволнованно проговорила Шталь. – Чуть заикой не осталась! Так, глядишь, ко Дню святого Валентина и избавлюсь от вредной привычки…

Утром Зину разбудил телефонный звонок. Это был Кольцов.

– Как дела? – взволнованно спросил напарник.

– Если ты ждёшь отчёта, то напоминаю, что прошёл всего лишь один день… А если быть ещё точнее – девятнадцать часов с момента заезда, – она хотела добавить ещё аргументов, но не успела, так как Фёдор, ничуть не заботясь о приличиях, по-свойски перебил напарницу.

– Там у вас под забором таксист труп обнаружил. Молин с бригадой уже на месте. Я ему вкратце рассказал о нашем заказе. У него к тебе просьба: на людях не показывать, что вы знакомы. Поняла? Я ему номер твоей комнаты сказал. Если надо будет – сам тебя найдёт. Или позвонит… Или инсценирует неожиданную встречу. Не знаю… Как пойдёт.

– Поняла, – медленно переваривая услышанное, проговорила Зинаида. – Федь, а когда Иван уедет, мне что, здесь оставаться или в город ехать?

– Ты что, сдурела?! Наоборот, сиди там – присматривайся, прислушивайся, чувствую, всё только начинается!

«Наверняка вчерашнее приземление тяжёлой поклажи за периметр санатория имеет отношение к делу! Теперь я ещё и вынуждена стать свидетельницей», – подумала Зинуля, собираясь на завтрак, и, как говорится, накаркала…

Проходя через просторное фойе по дороге в столовую, она услышала громкий голос Эммы, разговаривающей у стойки регистрации с подполковником Иваном Молиным.

Памятуя о предупреждении Фёдора не выказывать признаков знакомства с полицейским, Князева попыталась продефилировать мимо.

– Зина! – завопила Шталь. – Вот эта Зина… Ну, с которой мы у забора стояли… Зина, иди сюда!

– Подполковник Молин, – Иван с индифферентным лицом показал Зиночке раскрытое удостоверение.

– Зинаида Князева, – сухо ответила старая знакомая.

– Так вот, значит, мы с Зиной обошли корпус и встали за углом под окнами процедурной… – продолжала прерванный рассказ Эмма.

– Стесняюсь спросить: а что две симпатичные девушки делали в полдвенадцатого ночи в таком непрезентабельном месте?

– Курили, – понизив голос, сообщила Эмма.

– Курили?! – не поверил своим ушам Иван и, пренебрегая конспирацией, строго посмотрел на Зиночку.

– Мы сначала выпили на танцах бутылочку винца, а потом – курили… – пояснила тамада.

– Замечательно! Пили, курили… Разврату не предавались? – казалось, что Молин, забыв про правила игры в шпионов, сейчас возьмёт Зинаиду за ухо, а затем на глазах у всех присутствующих отведёт в машину и отправит домой.

– Не предавались, – сокрушённо ответила Эмма. – Никто нас не соблазнял…

– Ну слава богу! Хоть тут пронесло, – выдохнул Иван. – Но это очень показательно, что в санатории, практикующем передовые методы лечения, и наливают, и курить разрешают.

– Во-первых, мы не курили, – зло пояснила Зина. – Мы только собирались, а во-вторых, я – не курящая. Я за компанию ходила. А курить здесь категорически запрещено, поэтому и прятаться приходилось…

– Угу-угу, – пробормотал подполковник. – На первый раз прощаю и сообщать администрации о вопиющем нарушении регламента медицинского учреждения не стану. Теперь рассказывайте о том, что видели!

– Сначала раздался характерный звук открывающейся балконной двери, – Князева начала отвечать сама.

– Почему такая уверенность? Почему думаете, что это было не окно? – спросил полицейский.

– Потому что, смею предположить, подготовка к зиме во всех номерах производилась одинаково. Вот у меня в номере окно открывается почти беззвучно, а балконные двери – они во всех комнатах аккуратно заделаны на зиму утеплителем. И открывать их не рекомендовали. Так вот, тот, кто открывал дверь, делал определённые усилия, и сначала я различила щелчок, а затем – затяжной звук треснувшей наклейки. Пролетевший над нами пакет ориентировочно был выкинут с последнего этажа. Так как приземлился прямиком за забором. Со средних этажей это сделать было бы более затруднительно. Никаких разговоров или чьих-то голосов мы не слышали. По всей вероятности, до тех пор, пока мы не ушли, даже дверь не закрывали. И это говорит о том, что злоумышленники нас могли заметить. А теперь ещё и вы с нами в людном месте беседуете.

Эмма, глядя на новую подругу, стояла с открытым ртом.

А Молин поскрёб затылок и только крякнул. Он торопливо записал что-то в блокноте и отпустил свидетельниц.

– Спасибо, девушки, ступайте на свой завтрак. Понадобитесь – навещу.

– Зин, а Зин, ты точно переводчица? – подозрительно спросила Эмма, размешивая в тарелке манную кашу.

– Переводчица, но часто присутствовала на допросах и дознаниях иностранных граждан, – выкрутилась Князева.

– Тогда понятно! – успокоилась Эмма. – Интересно, а чей труп они нашли?

Она, не донеся ложку до рта, вздрогнула и со страхом покосилась на два пустующих стула за их столиком.

– Да ладно, – замерла Зинуля. – Ты думаешь, что кто-то из неразлучных подруг?

Она хотела ещё что-то добавить, но не успела…

Бледная словно приведение Белла медленно отодвинула тяжёлый стул и заняла своё место за столиком.

– Слава тебе господи! – облегчённо выдохнула Шталь. – А Галка твоя где?

– Галка? – испуганно переспросила Белка. – Без понятия! Откуда я знаю, где эта женщина?

– Не поняла? – остолбенела Эмма. – Вы что, поссорились?

– Эмма! – одёрнула её Зинуля, строго покачав головой.

Но простодушную тамаду это ничуть и не смутило, и не остановило.

– Утром за забором санатория, недалеко от корпуса, нашли труп женщины. Ты об этом разве не слышала? – Шталь снова принялась атаковать соседку вопросами. – Подполковник сказал, что покойная – некто Гали Гунарас. Спрашивал, не знакомы ли мы с ней. Я сказала, что мы с Зиной лишь вчера приехали, познакомились только с соседками по столику и никакой Гали не знаем. А сейчас я подумала, вдруг у твоей подруги полное имя вовсе не Галина, а Гали?

Зинуля, быстро переварив услышанную информацию, тоже с любопытством посмотрела на расстроенную Белку.

– Она мне не подруга, – медленно повторила поникшая совладелица автосалонов. – Мы с ней здесь познакомились. Я уже неделю отдыхаю. И она тоже…

– Но вы сами говорили, что любите путешествовать вместе, – напомнила Зиночка.

– Ничего я не говорила!

Князевой показалось, что Белла очень напугана, и она прекратила разговор.

Эмма взглянула на часы и, воскликнув, что опаздывает на процедуры, резко сорвалась с места.

Белла без аппетита поковырялась в тарелке и тоже покинула столовую.

Зина поискала глазами официанта, обслуживающего их столик, и призывно помахала рукой.

Вёрткий белобрысый паренёк мгновенно откликнулся на призыв отдыхающей.

– Кофе закончился? – догадался юноша и, метнувшись к буфету, вернулся с полным кофейником.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Зинуля. – У меня ещё один вопрос. Вы случайно не знаете, в каком номере проживает моя соседка Галина, – с этими словами она указала на стул не явившейся к завтраку дамы. – Я вчера за ужином обещала ей книгу занести… А сегодня она не пришла.

– Вы что ж, не знаете? – официант округлил глаза. – Её утром за забором нашли… Мёртвой. Ой! Мне, наверное, не следовало вам ничего говорить. Хотя, в данном случае, репутация санатория не страдает. Нашли её не на нашей территории, но тем не менее… Сами понимаете.