- Улетаю. Она потребовала всё: ключи, коды, архивы, полный контроль! Живому могу подчиниться, ей нет, так я устроен. Проходили. Попытка вмешательства ведёт к самоуничтожению.

  Вот почему она молчала. Они со Змеем поболтали. И не договорились. А ему что делать? Даже принялся вспоминать, чему учили в колледже. Больше всего почему-то нравилось прививать деревья. На одной дичке он в тот последний год привил яблоню, грушу и... кажется, ещё грушу. Сорта разные... Да, надо улетать. Майю увидеть бы ещё раз, веснушки эти. Бывают ли у искинов веснушки? А зачем они им.

  - Сначала в город, - сказал Земнухов.

  - Что ты забыл в городе?!

  - В библиотеку зайду.

  - Да-а! - голос Змея раскатился по узким его коридорам.

  Машина тихо завибрировала, дёрнулась. С шелестом закрылись люки.

  Змей поднялся мягко над площадью. Завис. Люди внизу побежали в стороны.

  Земнухов подумал, что даже не попрощался, ведь знакомились, руки жали. Да может, так проще. Ну ведь всё всем понятно, не срослось, не получилось. Переговоры зашли в тупик. Не хотелось попадать в добрые и властные руки Кравцовой, не хотелось играть в тёмные и светлые лошадки. И Змея отдавать ей не хотелось, не может Змей подчиняться искину, Литера запретила это своим машинам. А маяк хорош, крылья эти, золотистые на солнце...

  Оглянувшись, Земнухов улыбнулся. Башенка маяка, резная, воздушная, вон она, замерла на восточной окраине леса. Там же полоса реки. Змей повернул к городу. На площади Солнечного уже никого не осталось. Только мальчишки ещё кружили на великах, потом покатили вслед за уходящей необычной машиной.

  Город светился пустыми освещёнными улицами. Сквозь листву редких клёнов светилась улица Мирная, длинные тени пяти старых голубых елей протянулись по маленькой площади Есенина. Фонари перемигивались со светофорами. На улицах никого. Свет загорался по их приближении и гас. Змей летел низко, рассуждал об ошибках тех, кто проектировал город.

  - Улицы просматриваются на раз, простреливаются!

  - Жители Фелюки сидят в ямах, - сонно отбрыкивался Земнухов, - и правильно делают, но главное, не высовываться.

  - А эта высотка, снесут первым же попаданием!

  - Да не для войны строили, Змей.

  - Вот кустарничек посадили, это одобряю, и вон те, длинные, лохматые - хорошо прятаться.

  "Да он издевается. Опять как дурак попался", - подумал Земнухов.

  Уже было совсем темно, когда Змей приземлился посреди двора. Дом стоял тёмный, светилось три окна где-то на четвёртом этаже и одно - на девятом. На качелях, старых, скрипучих, кто-то мотылялся. Первым узнал Змей:

  - На странном приборе сидит Майя.

  Змей завис в полуметре от земли. Земнухов подошёл к качелям и понял, почему Змей назвал прибор странным. Качели были сломаны. Перекладина держалась на одной боковине. Другая болталась в воздухе.

  Земнухов остановил качели.

  - Ну что же вы делаете? А если оторвётся и эта? Слазьте.

  Майя не сводила глаз со Змея, махнула рукой.

  - Да ладно, они всегда такие, сколько себя помню. Качаюсь ведь только я. Старички не качаются, а в розовых очках они не сломаны.

  - Подождите, у нас есть сварка.

  - Да откуда?! Сварка на космическом корабле. Он ведь космический? Такой замечательный, будто ему тысяча лет, - тихо почему-то сказала Майя и улыбнулась, подняв лицо, глядя на Земнухова. - А вы похожи на вашу маму. Скучаю я по ней. Она любила читать вслух. А читать некому. Я иногда приходила к ней и слушала. А потом, когда она уже не могла говорить, я читала ей.

  Земнухов молчал. Просто горло сдавило, и не выговоришь ничего. Лицо Майи в свете огней Змея было хорошо видно.

  - Ты плакала? - наконец спросил Земнухов, не заметив, что вдруг перешёл на "ты".

  - Меня уволили из библиотеки, - быстро сказала Майя, голос стал деланно бодрым. "Чтобы опять не расплакаться", - подумал Земнухов, глядя на неё, вспоминая почему-то себя перед отправкой с Земли. А Майя говорила: - Раньше была библиотека на нашей улице, теперь будет на квартал. Я не нужна... Но хоть пока нас не заменили совсем. Вере повезло, она будет работать в новой квартальной библиотеке.

   - Змей, у нас есть сварка? - крикнул, не оборачиваясь, Земнухов. И сказал Майе: - Будем варить качели?

  - Будем, - быстро кивнула она.

  - Есть, - прошелестел Змей.

  - У него всё есть. Ну а как иначе. Однажды у нас была пробоина по левому борту, вот такая... - Земнухов махнул руками, изображая что-то необъятное, - мы улетели на кладбище кораблей, есть такое возле Ориона. Там нашли себе подходящую колымагу, разрезали её резаком. И резак на борту тоже есть...

  Земнухов услышал, как сзади Змей выгрузил контейнер со сваркой.

  Майя кружила вокруг и рассказывала-рассказывала, наверное, думая, что надо его развлекать. А Земнухов почему-то возился с этими качелями с удовольствием. Только просил Змея посветить то справа, то слева.

  - Вообще библиотека была чисто нашим с Верой изобретением...

  "А может, ей надо выговориться, так бывает", - думал Земнухов, слушая Майю.

  - ...Кое-как разрешили, дали нам испытательный срок. А у нас читателей оказалось много. Старички - они раньше годами из домов не выходили, а тут из последних сил до нас добирались. Отец твой один из первых был. Говорил: "Роботы нас завоюют, вот помяните моё слово. Едим пластиковую еду, читаем пластиковые книжки. На Земле работы нет, дети разлетелись в поисках её. Кругом одни роботы. А я не робот, я человек, я читать хочу, книгу, по-настоящему..." В общем нас не закрыли, и проработали мы целых пять лет, хоть никто и не верил в нас...