Жежен кричит:

   - Мне сказали, ты ездил в деревню! Зачем? На чьей ты стороне?

   Робер, не пытаясь отстраниться, смотрит ему в лицо.

   - Я был у Кристель, твоей бывшей экономки.

   Жежен отпускает ворот Робера, но продолжает глядеть на приятеля с гневом и удивлением. Холодно произносит:

   - Можешь объяснить, зачем?

   Робер кивает.

   - Жежен, твой дядя не купил поместье. Он просто выиграл закладные и вышвырнул отсюда прежних хозяев - вдову Катарин Монтье и ее дочь. Кристель видела, как женщин выгоняют из дому, не позволив взять даже самого необходимого.

   (...Катарин. Значит, мою мать зовут Катарин.)

   Жежен молчит, и Робер продолжает:

   - Прошлой зимой дочь Катарин Ивона, - Робер бросает взгляд на мою комнату. - Приходила сюда. И ее здесь убили. Сама Кристель этого не видела - Феликс проболтался.

   (На несколько секунд перестаю слушать. Ивона. Так странно не узнавать собственное имя...)

   - Какое убийство?! - Жежен опять срывается на крик. - Могила пуста, ты сам видел! И, ради Бога, забудем об этом...

   - Я не знаю, почему могила оказалась пустой, - Робер разводит руками. - Зато знаю, где жили Катарин с дочерью после того, как их выгнали из поместья. Деревня Сен-Мевенн - шестьдесят миль по лесной дороге и вдвое меньше по бездорожью, через лес. Жежен, нам надо ехать туда.

   Жежен отворачивается.

   - Поезжай, куда хочешь, только чтобы я тебя здесь не видел.

   Робер смотрит на него остановившимся взглядом.

   - Но почему, Жежен?..

   Жежен говорит медленно, словно каждое слово дается ему с трудом.

   - Я звал сюда друга, а не соглядатая. Не предателя, который за моей спиной вступает в сговор с теми, кто пытается свести меня с ума.

   - Я не...

   Жежен резко поворачивается к нему.

   - Один из крестьян сказал, что Феликс вернулся из поместья с деньгами. Кто ему заплатил, ты?

   - Я, но это...

   - Достаточно. Чтобы завтра утром тебя здесь не было!

   - Жежен, выслушай меня!

   - Я уже наслушался лжи. Лгать и предавать - это у сицилийцев в крови, верно?

   Робер вздрагивает, как от удара. Глухо произносит:

   - Хорошо, я уеду. Немедленно.

   - Как знаешь, - Жежен пожимает плечами. - Можешь взять любого коня.

   Робер секунду колеблется.

   - У тебя есть двухместный экипаж? Я отправлю его назад, как только доберусь до Парижа.

   - Есть кабриолет. Хочешь, бери хоть насовсем. - Жежен идет к двери, лицо его скривилось. На пороге он медлит, словно решил вернуться, но, махнув рукой, быстро уходит.

   Робер долго стоит в полутемном зале, наконец поворачивается и идет ко мне.

<p>

***</p>

   Войдя, Робер виновато улыбается и впервые называет меня по имени.

   - Ивона... как ты?

   - Я слышала ваш разговор.

   - А... да. - Робер мрачнеет. - Я больше не могу здесь оставаться. - Его голос становится умоляющим. - Ты поедешь со мной?

   Киваю:

   - Да, я поеду с тобой. Только прежде побываем... вернее, ты побываешь у моей матери?

   - Непременно.

   Пока Робер собирает вещи, я взглядом прощаюсь с комнатой, в которой провела столько времени.

   - Подожди, я сейчас, - Робер уходит и вскоре возвращается с полной бутылью масла для фонаря.

   Дорожный сундук собран.

   - Идем?

   - Идем.

<p>

***</p>

   Зимний лес прекрасен, как храм, над дорогой - белый свод ветвей...

   Робер правит кабриолетом, я приютилась рядом. Фонарь стоит между нами на сиденье.

   Робер спрашивает:

   - Тебе не холодно?

   - Нет, мне хорошо. Ветер...

   Робер боялся, что меня унесет ветром, из дома мы выходили медленно-медленно... Но нет, ни ветер, ни холод не причиняют мне вреда. Холодно Роберу.