— Замолчите! — вскрикнула умоляюще.

Соул с Кидом растерянно переглянулись и примолкли.

— Линг? — наконец не выдержал и тихо позвал Соул, не уверенный, что повелительница его услышит.

— Слишком шумно… — вымученно пробормотала она почти в полной тишине. — Они все наперебой говорят…

Линг Янг все-таки открыла глаза и попыталась сесть. Соул подхватил ее за локоть и помог принять сидячее положение, с тревогой наблюдая за ее выражением лица и не сразу найдя в себе смелость задать вопрос:

— Кто? — наконец спросил он.

— Драконы, — выдохнула повелительница. — Много драконов…

— А мои молчат!.. — раздался изумленный возглас Спирита из-за спины. В следующую секунду он оттеснил Соула и, присев рядом с Линг, положил руку ей на плечо. Голос его, уверенный и спокойный, напомнил молодому человеку тон психотерапевтов из голливудских фильмов. — Успокойся. Дыши ровно. Возьми себя в руки, тогда они замолчат. Не давай им оттеснить тебя и взять контроль.

Соул с тревогой смотрел, как Линг глубоко дышит, снова зажмурив глаза. Как вздрагивают ее ресницы, а губы что-то беззвучно шепчут: просьбу или мантру. Как рука Спирита неторопливо поглаживает плечо его повелительницы, и он продолжает ее успокаивать. Джоан с Макой встали рядом: тоже встревоженные и притихшие.

Наконец Линг глубоко вздохнула, открыла глаза и посмотрела на Спирита:

— Они сказали, что вы, последний из хранителей врат в Шамбалу, посчитали меня достойней себя, раз готовы были умереть ради спасения моей жизни. — Она замолчала, вслушиваясь во внутренние голоса. — Вы, будучи драконом, оказали мне великую честь и добровольно отдали право охранять врата Шамбалы.

— Так я больше не дракон? — Спирит с надеждой во взгляде сжал плечо Линг.

Повелительница отрицательно мотнула головой:

— Нет. — И взглянула на небо прежде, чем продолжить: — Я теперь дракон.

— Так вот почему я больше не як, — облегченно выдохнул Кид, улыбнувшись. — Когда Спирит перестал быть драконом, я перестал быть яком. Проклятие исчезло.

Коса Смерти тоже посмотрел на небо вслед за Линг:

— Уф… Главное, что я не стою Киндер Сюрпризом в драконьем саду в ожидании второго пришествия Будды.

— Драконы говорят, что врата Шамбалы нельзя долго оставлять без присмотра. Пора возвращаться. — Линг поднялась с помощью Спирита и снова обратилась к нему: — Как думаете, я справлюсь?

— А ты этого хочешь?

— Хочу.

— Тогда уверен, что у тебя получится гораздо лучше, чем у меня. А драконьи невесты тебе все покажут и расскажут. Хорошие девушки, не обижай их там, — улыбнулся папаша, а потом уже серьезно добавил: — Извини, что переложил на тебя эту ношу. Я действительно не знал, что так будет.

Повелительница улыбнулась и, хлопнув в ладоши на буддийский манер, склонилась перед Спиритом в почтительном поклоне:

— Вам не за что извиняться. Спасибо, что спасли мне жизнь. — Она выпрямилась и, проигнорировав Маку, поклонилась Джоан: — И тебе, Джоан, спасибо. Драконы говорят, что ты тоже пыталась мне помочь.

А потом все-таки повернулась и в упор посмотрела на Соула. Вежливой улыбки на ее лице уже не осталось, как не осталось вообще ничего доброжелательного — только плотно сжатые губы, только колючий взгляд и обида с молчаливым укором. Она без слов сказала все, что думает о своем напарнике и его поступке.

— Линг… — начал было Соул, но так и не смог закончить, все слова улетучились под весом ее тяжелого взгляда.

Разве простым «извини» можно искупить такой предательский поступок по отношению к своей повелительнице? Она имела полное право его ненавидеть. Соул почти физически ощутил, как между ними разверзается пропасть, как холодный взгляд Линг убивает все то хорошее, теплое и светлое, что было между ними в течение двух с половиной лет.

Безвозвратно.

Навсегда.

Линг молча отвернулась и, сделав несколько шагов в сторону от людей, растворилась в бледно-розовой вспышке, чтобы в следующее мгновение предстать уже в облике огромного дракона, а затем, так и не оглянувшись, молча взмыла в небеса: грациозная, чуждая и… вдруг показавшаяся Соулу бесконечно одинокой.

Он в оцепенелой отрешенности смотрел на небо и следил за полетом дракона, пытаясь разобраться в себе. В лучах солнца чешуя ящера сияла багрово-вишневым, а золотые пластины вдоль хребта, казалось, своим блеском могут затмить дневное светило. Тело дракона извивалось в потоках горного воздуха, ловило воздушные течения и восходящие потоки нагретых масс, а Соул никак не мог оторвать взгляд, не желал отпускать и до последнего где-то в глубине души надеялся, что Линг все-таки когда-нибудь сможет его понять и, возможно, даже простить.

И даже когда над головой остались только скалы и небо, он не хотел опускать взгляд и смотреть на остальных. Хотелось остаться одному и подумать. Соул вспомнил, что в деревне стоит его мотоцикл, и решил, что возвращаться в Лхасу будет на нем. Один. Без раздражающих разговоров и взглядов.

Хотя разговоров пока не было. Все стояли молча. Первым решился прервать затянувшееся молчание Кид. Он как-то неумело кашлянул, прочищая горло и привлекая к себе внимание, а потом произнес, словно размышляя:

— Ведьма мертва. И ее демон тоже…

Соул неохотно опустил взгляд и впервые посмотрел в сторону мертвой гусеницы, голова которой теперь валялась чуть поодаль от тела, отсеченная чем-то острым. Скорее всего, работа Джоан, а может, и пришедшего в себя Спирита. Над буро-желтыми останками уже кружилась пара мух.

— Соул, — позвал Кид, привлекая к себе внимание. Когда молодой человек повернулся к другу, тот держал в руках мерцающий красным сгусток. — По-моему, вот это по праву принадлежит тебе. — Он улыбнулся. — Душа ведьмы. Сколько у вас там с Линг было душ на счету?

— Девяносто девять, — вдруг пересохшими губами ответил Соул, не в силах теперь оторвать взгляд от огонька в руках Кида. Боясь осознать, поверить, принять факт, что он спустя столько лет все же смог осуществить свою мечту.

Кид шагнул было к Соулу с протянутыми руками, но вдруг передумал и передал душу Маке:

— По-моему, так будет правильней. Ведь вы сделали это вместе.

Мака не могла сдержать улыбки, когда отдавала Соулу огонек и смотрела, как он заглатывает душу. Повелительница светилась счастьем, и почему-то Соул был уверен, что причина ее лучистых глаз и светлой радости — не гордость за себя, сумевшую убить ведьму, причиной ее радости сейчас был он.

— Поздравляю, — улыбнулась Мака. Приподнявшись на носочки, она крепко обвила его шею руками и уткнулась в плечо, после чего тихо пробормотала: — Коса Смерти Соул Итер.

И Соул, невольно расплывшись в улыбке, обнял ее в ответ. Еще сильнее притянул к себе, прижался щекой к мягким волосам и закрыл глаза, чтобы не видеть перекошенное от недовольства лицо папаши (объятия его доченьки с бывшим напарником явно не входили в то, что он бы хотел лицезреть), не смотреть на язвительную улыбку Джоан и хоть на пару мгновений забыть про свою вину перед Линг.

— Спасибо тебе, — с искренней благодарностью пробормотал Соул.

========== Глава 39. Чувства тайные и взаимные ==========

Где-то на Тибетском нагорье, пятница, 3:05 p.m.

В машине пахло душистым разнотравьем с неприятным шлейфом бензина. А еще было тесно, душно и к тому же трясло — ох уж эти тибетские дороги. Да и деревенский водитель им попался тот еще лихач. Мака отрешенно смотрела в окно. Пыль из-под колес машины уже несколько раз успела окутать плотным облаком встречных паломников на обочине, мимо которых они проносились по дороге из Ака-Кьи в Лхасу. Водитель-тибетец каждый раз притормаживал, чтобы пыль не разлеталась далеко, но, кажется, люди ее и не замечали. Одетые в кожаные передники и с деревянными дощечками на руках и ногах, паломники медленно двигались вдоль дороги в медитативно однообразном простирании ниц. Шаг вперед, на колени, простирание, подъем, шаг вперед, на колени, простирание, подъем — и так сутками напролет бесчисленное количество раз. Маке они почему-то напоминали гусениц и снова возвращали к недавним событиям.