Мака замерла и боялась отвести взгляд от того места, где должны были находиться сейчас папа с Линг в руках. Во рту чувствовался железистый привкус — значит, все-таки прикусила губу до крови.

Наконец она увидела яркое пятно в серой завесе, и в следующую секунду Спирит Албарн с трудом поднялся, держась рукой за грудь. Пошатнулся, но не упал. Живой. Его одежда пропиталась бурыми пятнами, и Мака не понимала чья кровь на папе — собственная или Линг. Рядом, у его ног, стали видны очертания повелительницы Соула.

«Убирайтесь отсюда оба, если хотите жить», — раздался ласковый голос в голове, и ведьма хлопнула в ладоши, разорвав почти мертвую тишину.

Мир ожил. Порыв ветра со свистом ударил по спине девушки и прошелся по волосам Соула. Последний раз успели звякнуть ведьмины браслеты перед тем, как обернулись вместе со старухой тучей бабочек. Лопнули удерживающие душу Соула нити, и он вскочил так стремительно, будто внутри него только что разжалась тугая пружина. Рыкнул в ярости и кинулся вперед, но там, где только что сидела тибетка, его встретил только ветер в лицо, а туча мотыльков в едином целенаправленном движении уже устремилась вверх, на несколько мгновений укрыв двух молодых людей зловещей тенью.

Мака в отчаянном порыве сделала шаг к пропасти под ногами и посмотрела вниз. Слишком мала вероятность остаться целой, спрыгнув с такой высоты, а рисковать сломать что-то в ответственный момент — больше смахивает на идиотизм, чем на храбрость. Спуститься, цепляясь за неровности? Да только стена выглядит слишком гладкой.

Туча мотыльков тем временем сместилась к ущелью и двинулась к Спириту и Линг.

— Залезай! — раздался хриплый голос Соула рядом. Он развернулся к Маке спиной и подставил руки, чтобы легче было запрыгнуть ему на спину. — Думаю, смогу спустить нас вдвоем.

Она не стала мешкать и спрашивать, что он задумал: понимала, что каждая секунда сейчас на счету, а Соулу можно доверять. Запрыгнула на спину, обхватила плечи мертвой хваткой и ногами обвила торс бывшего напарника. Твердая порода поддавалась лезвиям с трудом, но Соул, превратив обе руки в косовища, упирался ногами за еле выступающие неровности, впивался концами лезвий в камень и медленно спускался, пока Мака, вцепившись в него, смотрела на мотыльков, которые уже вились у дна ущелья. Еще пара секунд, и в нескольких шагах от Спирита встала ведьма-химера в своем отвратительном обличии чешуекрылого монстра. Папа превратил руку в лезвие и, с трудом выпрямившись, сделал шаг вперед, загородив собой Линг.

— Соул, — умоляюще выдохнула Мака в ухо, — быстрее!

Лезвие полоснуло по камню и, не найдя упора, с лязгом прочертило на стене полосу.

— Твою ж мать, Мака, — недовольно зашипел Соул, отчаянно пытаясь найти углубление, чтобы зацепиться, — можешь помолчать, а то я сейчас пожалел, что мы не в постели.

— Нашел время шутить!

— А я и не шучу. Просто не беси и не говори под руку.

Соул смотрел только перед собой и не видел, что происходит на дне. Мака почти на сто процентов была уверена — он специально не поворачивает голову и говорит ерунду, лишь бы не думать, что может опоздать.

Зато она смотрела. Она не могла отвести взгляд.

Гома-кьи нужна была Линг, а вставший на ее пути Коса Смерти оказался лишь досадным препятствием к цели. Спирит Албарн, может, и считался сильнейшей Косой господина Шинигами, но что оружие способно сделать без повелителя против шестилапого монстра, обладающего недюжей силой и владеющего колдовством? Раненый отец оказался слишком слабым противником для жаждущей заполучить новое тело ведьмы. Тварь с легкостью отбила его выпад одной из хитиновых лап, а потом подцепила на крючья и отбросила далеко в сторону, как человек брезгливо отбрасывает что-то мелкое и гадкое.

Мака судорожно вздохнула, когда тело Спирита распласталось на каменной осыпи далеко в стороне от Линг, и отец так и остался лежать лицом вниз. Гома-кьи что-то шепеляво пролаяла на тибетском, обращаясь вперед. Повелительница посмотрела в том же направлении и чуть не вскрикнула.

Кошмар Соула все-таки оживал. Бояться следовало не гималайских маков, не скалу со свастикой и не Соула. Нежданно-негаданно страшный сон влез в реальность отвратительной гусеницей, которая отделилась от скалы и неторопливо двинулась к Спириту. Маке не нужно было ждать, чтобы понять мотивы буро-желтого монстра. Она знала. До крика, до ужаса, до сонной оторопи знала, что произойдет, если тварь достигнет папы.

— Мака! — громкий возглас заставил ее отвести взгляд от обоих жутких созданий.

Джоан с Кидом только что выскочили из-за плавного поворота, за которым, казалось уже вечность назад, скрылось обезумевшее стадо, и теперь опрометью неслись обратно. Кид — уже не черный лохматый як — снова человек бок о бок бежал с напарницей Маки. О его недавнем парнокопытном прошлом напоминали лишь золотые веревки поводий, обвившиеся вокруг шеи. Летевшие вслед за молодым человеком, они удивительно симметрично размахивали концами позади него.

Увидев впереди двух монстров, Шинигами-младший выхватил Вельзевула, запрыгнул на скейт и полетел вперед. Первой на его пути оказалась мерзкая гусеница, которой он с размаха залепил скейтбордом по отвратительной голове, откинув монстра на несколько футов в сторону от папы.

Больше Мака на Кида не смотрела. Соул спустился уже достаточно низко, чтобы можно было спрыгнуть без последствий. Ноги чуть не разъехались на мелких камнях, когда она мягко приземлилась на дно ущелья, и снова подняли в воздух серую взвесь пыли. Бывший напарник спрыгнул рядом в следующую секунду.

Повелительница краем глаза увидела протянутую ладонью кверху руку Соула. Словно символ доверия и уверенности. Такой знакомый и когда-то привычный жест. Возьми, сожми, пользуйся. Но вместо того, чтобы схватить руку и броситься на ведьму с косой, кинулась навстречу Джоан. Потому что так казалось правильней. Потому что теперь глефа — оружие Маки Албарн. Потому что с Джоан у них получается стабильный резонанс душ, без которого не одолеть ведьму.

Потому что, черт возьми, так честней по отношению к Джоан, да и к Линг…

А к Соулу?

Насколько правильно — вот так оставлять его в стороне? Ведь у него гораздо больше личных причин желать смерти Гома-кьи. Ведь он сейчас был уверен, что Мака воспользуется косой, а она просто проигнорировала его… Отвернулась… Предпочла другое оружие…

Хотя он всего несколько минут назад вытащил из пропасти ее, а не Линг…

— Убейте с Кидом гусеницу! Мы займемся ведьмой! — крикнула повелительница, не оборачиваясь, чтобы не видеть сейчас взгляд Соула и не чувствовать себя предательницей.

Ладонь подруги оказалась в руке Маки лишь на долю секунды. Когда повелительница обернулась и кинулась к ведьме, то уже крепко сжимала древко глефы. И казалось бы, прошло совсем немного времени с того момента, как они с Джоан вдвоем разделались с Цати, а отталкивающий вид Гома-кьи не был для напарницы сюрпризом — она уже успела рассмотреть гигантскую бабочку там, у ручья, но что-то сейчас пугало подругу. Душа Джоан лучилась тревогой, страх передавался через древко и покалывал кончики пальцев повелительницы, рассредотачивал ее внимание и отвлекал.

Мака удивленно чертыхнулась, но времени разбираться уже не осталось.

Химера почти добралась до Линг, когда повелительница попыталась глефой дотянуться до ее коричневой мохнатой спины, да не тут то было. Тварь, не оборачиваясь, взмахнула крыльями, и их острые края-лезвия чуть не резанули Маку по руке. Ведьма даже не обернулась — будто повелительница с оружием в руках была для нее лишь маленьким досадным недоразумением. С чешуек на гигантских крыльях вспорхнули мотыльки и закружились вокруг девушки, норовя забраться в нос, рот и уши.

О, знакомый трюк. Только они сейчас не во сне, а Мака не настолько глупа, чтобы визжать от испуга при виде сотни назойливых бабочек. Повелительница, не останавливаясь, натянула на голову капюшон и дернула бандану-трубу с шеи вверх так, чтобы та закрыла нос и рот. Надо потом поблагодарить Соула: полезная все-таки штука не только при езде на мотоцикле и может спасти как от простуды, так и насекомых.