Мака.

Мака почувствовала.

И что? Мало ли что ей показалось? Вот так бездумно верить каждому слову?

Мака, которая считает культуру Тибета просто сказками про духов.

Завтра она улетит, но где гарантия, что они с Соулом не будут общаться? Соцсети, телефон, скайп в конце концов? В век технологий расстояние не помеха…

А бабка сказала «навсегда»…

Линг храбро подняла голову и обратилась к старухе:

— Что я должна делать?

Тибетка довольно улыбнулась и хлопнула в ладоши, а браслеты на ее запястьях громко звякнули.

— Скажи, чтобы оставил нас одних. Скажи, это нужно для обряда избавления от браслетов.

Линг развернулась к Соулу:

— Тебе сейчас нужно уйти. Она говорит, что я должна остаться для завершения обряда.

— Линг, — нахохлился Соул, — а без тебя никак? Не хочу оставлять тебя здесь одну.

— Все будет хорошо.

Молодой человек хмуро оглядел комнату и снова посмотрел на свою повелительницу:

— Буду ждать у входа. Если что — зови.

Когда Соул вышел, а Линг снова повернулась к шаману и старухе, то чуть не вскрикнула — старая тибетка уже сидела напротив нее. Как она успела так быстро и бесшумно подойти? Костлявая рука с вздутыми венами дотронулась до руки Линг и крепко ее сжала:

— Не бойся, дочь Тибета, — зашепелявила старуха, — просто слушай барабан и мой голос. А теперь закрой глаза и впусти меня в свою душу.

Линг повиновалась. Шаман начал медленно отстукивать ритм, костлявая рука поглаживать тыльную сторону кисти девушки, а шепот старухи сонным потоком лился в уши, проникал в сердце и душу — успокаивал, убаюкивал и замедлял дыхание. Линг потеряла ощущение реальности, забыла где находится и зачем здесь. Ей просто нравился голос — уже не старческий, ей нравился убыстряющийся ритм шаманского барабана и ласковые поглаживания — не противные, а приятные и расслабляющие. Можжевельник и сандал напитывали умиротворением каждую клетку тела, едкий запах тлеющих ниток и бусин горчинкой першил в горле.

В голове не осталось мыслей.

В душе не осталось места сомнениям.

В сердце не осталось ни капли страха.

Все правильно. Все верно.

Соул должен достаться ей, и никому больше…

А потом Линг Янг поглотила мутная пелена забытья.

Сквозь проблески вернувшегося сознания девушка вслушивалась в два старческих голоса и не осознавала ни слова, что слышала сейчас:

— Какое красивое и молодое тело, — говорила старуха. — Жду не дождусь, когда же смогу избавиться от старой оболочки. Ее время на исходе.

— Ты уверена, что заберешь именно его? — спросил мужской голос.

Раздался смешок:

— Второе тело не хуже. Какая разница, выберет ли юноша горный ручей или искру от костра. Главное, что тело отвергнутой достанется мне в безграничное пользование.

— Как он должен сделать выбор?

— Сердцем и душой. Слова ничего не значат, значения имеют лишь поступки. Когда он будет готов пожертвовать жизнью одной ради спасения другой — все решится.

— А я?

— Не волнуйся, дорогой Чованг. Тебе тоже достанется новое тело. Юноша позаботится и об этом. Сердце того, кого зовут Спирит Албарн, мы скормим Цати, тело же я подарю тебе за то, что верно служишь мне все эти годы. Мы оба снова будем молоды.

— А как же сердце?

— Сердце тебе ни к чему, — снова смешок старухи. — Слугам не обязательно иметь сердце.

Шорох одежды и позвякивание браслетов — тибетка встала, теперь ее голос доносился сверху:

— Пойдем. Нам здесь больше нечего делать.

— А как же девушка? Она еще не проснулась?

— Пусть спит. За ней теперь не скоро придут.

— Разве ее не ждут у входа?

— Уже нет. Ты слышишь, что шепчет ветер? Сегодня ночь охоты.

Линг почувствовала, как кто-то склонился над ней и погладил по голове. Нежно, как мама в детстве.

— Слушай и запоминай, дочь Тибета. Наденешь амулет возлюбленному на шею. Так я узнаю, когда мне приходить за отвергнутой, — прошептала старуха на ухо, а потом вложила что-то в ладонь девушки. — А теперь забудь все, что не должна была слышать.

Линг сжала в кулаке шнурок с кругляшом амулета и снова провалилась в мутное забытье.

========== Глава 16. Зов ==========

Тибетская деревня Ака-Кьи недалеко от Драконьего озера, воскресенье, 9:30 p.m.

Облака, словно черные дыры, пожирали участки неба со звездами и то и дело заглатывали месяц, отчего мир вокруг время от времени погружался во тьму. В такие моменты Соул слышал удары барабана за стеной гораздо отчетливее, но стоило только безумному месяцу сбежать от очередного черного облака — как тихое бом-бом становилось неразличимым и сливалось с завыванием ветра. На душе было тревожно, и нехорошее предчувствие, как и облака над головой, раз за разом омрачало мысли.

Настроение тоже было ни к черту. Соул поначалу пытался списать все на беспокойство за Линг. Этот затянувшийся обряд за его спиной ему совсем не нравился. Однако дело было не только в Линг. Мысли то и дело возвращались к разговору у озера и двум именам — Мака и Джо, — и все внутри тут же заполнялось липким и омерзительным чувством ревности, которое нужно было как-то прогнать к херам собачьим. Только получалось из рук вон плохо. Вот поэтому Соул злился на себя — какая к черту ревность, если он сам дал им обоим шанс на нормальную жизнь без сопливых мелодрам и сожравшей бы их бытовухи. Соул злился на Джоан — нахер ее длинный язык, лучше бы она ничего не говорила…

— Соул! — Мака вынырнула из-за угла так внезапно, что молодой человек даже вскочил с порога от неожиданности.

— Ты чего так пугаешь?! — выдохнул он, недоуменно уставившись на запыхавшуюся девушку. К счастью, месяц сейчас свободно плыл по небу, поэтому освещал встревоженное лицо бывшей повелительницы ровным белым светом и серебрил волосы в растрепанных косах. — Что случилось?

— Джоан, — Мака схватилась за угол, тяжело дыша от бега вверх по склону. Разреженный воздух высокогорья давал о себе знать. — Она ушла!

— Куда ушла? — ничего не понял Соул. Идиотизм идти куда-то на ночь глядя. Да и куда? Тут на мили вокруг ничего и никого нет.

— Сказала, что хочет немного отдохнуть и прогуляться по дороге. И так и не вернулась.

— Мака! — негодующе воскликнул Соул. Ладно Джоан, может, у нее мало мозгов, но Мака-то куда свои подевала? — Ты позволила этой дуре свалить куда-то ночью? Совсем, что ли?

— Она ушла еще до захода солнца, — выдохнула Мака.

Соул, раздумывая, оглянулся на дверной проем. Оставлять Линг наедине со стариками не хотелось, но не отправлять же Маку одну ночью — еще и эта потеряется.

— Я заснула… — Мака решительно шагнула вперед и нахмурилась: — Соул! Я чувствую ее дыхание души примерно в пяти милях отсюда. Мне одной не добраться.

— Так далеко?! Да она чокнутая! — молодой человек еще раз оглянулся на проход за спиной. — Мака, мы эти пять миль по такой тьме только к полуночи…

— Мотоцикл, — поспешно перебила его бывшая повелительница.

Соул уставился на девушку, переваривая мысль. Ночью на мотоцикле по грунтовке хрен знает куда?! Полное безумие! Хотя Мака всегда отличалась безрассудностью, когда дело касалось тех, кого нужно было спасать. Может, кто-то и считал это идиотизмом, но не Соул. Ему-то как раз это в ней всегда и нравилось, хотя он бы и под пытками никому в этом не сознался.

— Пошли, — молодой человек развернулся и быстро зашагал в сторону сарая.

Времени искать Норбу и спрашивать разрешения не было, но Соул надеялся, что пастух не очень разозлится, а они не раздолбают байк окончательно. Мака нетерпеливо переминалась с ноги на ногу около сарая, и когда урчащая развалюха остановилась около нее, не теряя ни секунды запрыгнула сзади и крепко обхватила Соула за торс. Объяснять ей правила езды точно было не нужно.

— Мля, катать девушку на таком хламе — вообще не круто, — проворчал молодой человек.

— Переживу уж как-нибудь, — слова теплым дыханием коснулись шеи. — Не свидание же.

— Пусть тебя на свидания Джо Кеплер водит, — не удержался Соул.