Да и к чему сейчас было кричать, если они стояли друг напротив друга. Вообще-то даже ближе, чем следовало бы находиться, потому что склоненная голова Соула почти касалась ее лба. Мака не заметила, кто из них позволил себе вступить в личное пространство другого. Малознакомые люди ни за что бы не допустили подобную фривольность.

— Почему она напала на тебя? Что с тобой вообще происходит, Соул? — девушка взглянула на амулет и теперь внимательнее пригляделась к рисунку на бусинах. — Свастика? Что это значит?

Соул ответил только на последний из всех вопросов:

— Это знак религии бон. В данном случае он означает противостояние человека с миром богов, демонов и духов. — Он довольно хмыкнул: — Кто бы мог подумать, что я буду тебе что-то подобное когда-нибудь объяснять, да? И куда только делась Мака — ходячая энциклопедия… Или еще не прочитала об этом в своей умной книжке?

Подкол девушка проигнорировала:

— Мне все это не нравится, — честно сказала Мака и тщательно прикрыла амулет рукавом.

— Мне тоже, — согласился Соул уже серьезно, — но нам сказали, что он скроет вас от всех глаз, кроме человеческих.

Девушка посмотрела в глаза своему бывшему оружию и все-таки решилась поделиться наблюдением:

— Соул, с твоей душой что-то не так. Я хочу, чтобы ты мне потом все рассказал и про белый туман, и про вчерашнее свое состояние.

Он отрицательно качнул головой и после недолгого молчания холодно ответил:

— А я хочу, чтобы ты поскорее нашла своего горе-папашку с нашим симметричным другом и уехала отсюда.

— Почему?

— Потому что так будет лучше, — Соул отвел взгляд, — для всех.

Недовольный голос Джоан сбоку застал их обоих врасплох и напомнил, что они тут не одни:

— Ну, вы там долго еще ворковать будете? — ворчливо спрашивала подруга, уперев руки в бока.

Мака тут же отодвинулась подальше от Соула и почувствовала, как щеки начинают теплеть от смущения, будто их двоих только что застукали за чем-то гораздо большим, чем обычный разговор. А может, просто для нее это значило гораздо больше? Голос, взгляд, ощущение близости…

— Ты ревнуешь, что ли? — как ни в чем не бывало ответил Соул Джоан и отошел к Линг, которой, как заметила Мака, не сразу удалось скрыть недовольное выражение лица за маской дружелюбия.

Джоан тем временем ехидно рассмеялась:

— Ох, тоже мне альфа-самец нашелся. Да ты последний, Итер, с кем бы я или Мака стали встречаться.

Соул хмыкнул и мазнул по бывшей повелительнице только ей понятным взглядом прежде, чем ответить:

— Конечно, куда уж мне до книг. С ними-то спать гораздо интереснее.

— При чем тут книги? Да чтоб ты знал, ты Джо в подметки не годишься.

Мака оторопела, когда услышала имя. А вот это уже точно лишнее, пора заканчивать, но слова с чужих губ слетали против ее желания, и она не успела вмешаться вовремя.

Соул с ответными репликами не медлил:

— Пф, дай угадаю, твой парень, как и ты — книжный задрот.

Джоан тоже за словом в карман не лезла:

— Джо — это мой брат, дебил! И он встречается с Макой.

Мака увидела, как ее бывший напарник открыл рот, но ничего не сказал и просто выдохнул скопившийся в легких воздух.

Слова разбежались по разным закоулкам сознания, и она не знала, что сказать:

— Я не… Мы…

Соул собрался с мыслями быстрее:

— Идите уже, а то Джо состарится, пока дождется свою Маку назад, — ровным голосом сказал он, но так больше и не посмотрел на нее ни разу.

Идти оказалось не так-то просто. Ноги норовили соскользнуть с гладких валунов, колючий кустарник цеплялся за одежду, а мелкая галька пыталась запрыгнуть в кроссовки или прятала под собой сочащуюся влагой жижу. Но Мака упрямо двигалась вперед — где-то там впереди все отчетливее ощущалось два дыхания знакомых душ, по-прежнему искаженных помехами. Джоан молча топала за своей повелительницей и, кажется, понимала, что подруге сейчас хочется помолчать и подумать.

А подумать было над чем. Брат Джоан. Несмотря на то, что они были близнецами, Джо не унаследовал талант превращения в демоническое оружие, поэтому учился в обычной школе и вообще был далек от дел Шибусена. Миролюбивый, улыбчивый и ненапряжный — с ним всегда было приятно поболтать о книгах или фильмах, о погоде или научных достижениях. Когда Джоан переехала к Маке, он неизбежно стал частым гостем их маленькой квартирки. Сначала Джо сидел на кухне с сестрой, они пили чай, над чем-то смеялись или играли в приставку в гостиной. В те далекие дни Мака почти не вылезала из комнаты: не хотелось никого видеть; участливые взгляды и слова сочувствия ей тоже были не нужны. Но время шло, надежда, что Соул вернется, таяла с каждым днем, поэтому нужно было как-то учиться жить дальше… Первое время посиделки давались ей с трудом, она по большей части молчала или пересиливала себя, чтобы поддержать вежливую беседу. Потом стало легче. Она и сама не заметила, как втянулась в жизнь обоих Кеплер, и в итоге они неплохо сдружились.

А еще позже Джо стал заходить, когда сестры не было дома. Маку это вполне устраивало, как и пара приглашений в кино или вечер в кафе, когда на улице бушевала непогода. В конце концов, он ей и вправду понравился — надежный, добрый, хороший, правильный. Первый раз Джо поцеловал ее около подъезда, когда провожал после фильма. Ей даже тогда казалось, что она сама этого хотела и он угадал ее желание. У него были сладкие от попкорна губы, а ладони, когда молодой человек осторожно положил их на шею Маки — теплые и заботливые. Но… Почему-то все было не так. Ведь во время поцелуя не размышляют, что приготовить на ужин, не думают, куда бы деть руки, не открывают глаза… И Мака это понимала слишком хорошо: знала, что бывает иначе. Когда не думаешь, а просто хочешь еще, когда руки не желают выпускать из объятий, когда глаза закрываются, а губы размыкаются сами собой, и весь мир вокруг перестает существовать.

Черт! А ведь самое главное, что она ни разу не подумала о Джо с тех пор, как вышла из самолета в аэропорту Лхасы. И если бы не Джоан, могла бы, наверное, еще долго его не вспоминать. Для него просто не осталось места в мыслях.

Из-за Соула.

Мака остановилась на склоне, ведущем к озеру, и посмотрела на противоположный берег. Две маленькие фигурки почти сливались с серым берегом. Соул и Линг сидели бок о бок на камне и, судя по движению рук, по очереди запускали в воду камни-блинчики. Вроде ничего особенного. Однако разве не из подобных пустяков и складывается в итоге теплое чувство родства, взаимопонимания и дружбы? Да, у Маки с Соулом никогда не было блинчиков на воде, но зато были ужины в маленькой кухне и фильмы на диване, а еще споры про очередь мыть посуду и ворчание от совместных походов в магазин. Да много всего такого незаметного и рутинного, ценить которое начинаешь только тогда, когда все потерял. Внутри закопошился гадкий червячок зависти.

Джоан встала рядом со своей повелительницей и тоже какое-то время в задумчивости созерцала соревнование.

— А ведь Итер прав… — наконец сказала она, недовольно поджав губы.

— В чем? — Мака отвернулась от парочки на том берегу и огляделась по сторонам в поисках хоть чего-то примечательного или подозрительного.

Джоан развернулась следом:

— Это действительно ревность.

— Что?! — повелительница растерялась от такого внезапного заявления. Она даже не сразу поняла, что Джоан говорит про себя, а не увидела сокровенные мысли Маки. — Он… Тебя нравится Соул?!

Подруга рассмеялась:

— О боже, Мака! Да нет же! — Она задумалась на пару секунд: — Но мне неприятно видеть вас вместе. Он считает меня плохим оружием, только дело не во мне… И не в смерти Изабель… Дело в нем самом. Для Соула Итера любое твое новое оружие будет хреновым, Мака.

— С чего ты так решила?

— Потому что его бесит даже мысль, что ты теперь моя повелительница, как меня бесит мысль, что ты когда-то была его. Это ревность, или собственничество. Называй как хочешь. Наверное, таковы все оружия. — Она с любопытством посмотрела на Маку: — Хотя у тебя ведь то же самое. Когда в тренировочном круге коса оказалась в руках Линг, тебе это очень и очень не понравилось. Я почувствовала тогда волну неприязни.