Ну что, пришло время очередного разговора? Соул взлохматил свои волосы, шумно выдохнул и произнес:
— Зато я знаю, как получить все.
Мака повернула голову и теперь смотрела на парня. Он плохо различал выражение ее лица в полутьме, но почему-то Соулу показалось, что там сейчас властвует недоверие и скептицизм.
— Откуда? — спросила она.
— Разговаривал со Штейном… и твой папаша там тоже был.
— Что?! Соул! Почему ты сразу не рассказал?! — пульт Мака тут же отбросила в сторону.
Соул вдруг задался вопросом — ее больше взволновал сам факт состоявшегося разговора или то, что и Спирит при нем тоже присутствовал?
Без лишних подробностей он пересказал то, что узнал от профессора Штейна. И пока говорил, все больше утверждался во мнении, что это похоже на глупость, а не на выход из сложившейся ситуации. А если посмотреть на все с точки зрения Маки? Отказаться от всех вложенных сил и трудов? Все-таки восемьдесят две души — это немало. Она повелительница. Это она каждый раз рискует собой, вкладывает свои силы, пот, упорство, чтобы добыть очередную душу. А он, Соул Итер, все испоганил: перечеркнул ее старания и усилия ради желания быть ближе. Разве не эгоизм — требовать сейчас от Маки начать сначала? Она хочет стать сильной, идти по стопам матери… Да кто он такой, черт подери, чтобы тянуть ее назад? Былая решимость и оптимизм сошли на нет, зато все внутри заполнилось холодным унынием.
Мака выслушала молча, и казалось, что она даже не дышит. Прогноз погоды закончился, уступив место субботнему юмористическому ток-шоу, но поток шуток с экрана телевизора сейчас был менее всего уместен.
— Идиотизм, — выдохнул Соул, закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. Молчание убивало. — Не стоило тебе рассказывать…
Три неудачные шутки и пара сносных ответных реплик ведущего — столько успел сосчитать про себя парень прежде, чем тонкие руки дотянулись до него и затем робко обвились вокруг торса. Сразу стало тепло из-за прижавшегося после горячего душа тела, которое еще не успело через тонкую ткань отдать окружающему воздуху избыток тепла, и Соула обволокло лимонно-пряное облако.
— Стоило рассказывать, — Мака положила голову ему на плечо.
Наверное, и глаза закрыла, правда из-за отросшей челки их все равно не было видно. Если она наивно полагала, что все закончится целомудренными объятиями, то совершала сейчас фатальную ошибку. Соул обнял повелительницу и крепче прижал к себе. От такой долгожданной близости разум тут же накрыло пеленой желания. Взгляд невольно сначала скользнул по губам, а потом вниз — к вырезу незастегнутой на верхние пуговицы рубашки, которая так и манила расстегнуть остальные или забраться под легкую хлопковую ткань руками. Мля, лет через сорок, может, просто сидеть в обнимку у телевизора и будет самым крутым занятием субботним вечером, но точно не в шестнадцать и не с девушкой, которую давно хочешь. Нет, не просто хочешь… Дело ведь не только во влечении, если уж быть честным с самим собой. Все гораздо серьезней.
Мака полувопросительно выдохнула имя, когда Соул потянул ее к себе и усадил на колени. Смущенная, но покорная, растерянно улыбнулась, и ее обнаженные ноги в коротких шортах слегка сдавили бедра. Он улыбнулся в ответ и только потом коснулся губ в первом невесомом поцелуе, чтобы удостовериться, что она не уклонится или отвернется. Не отвернулась. Наоборот, потянулась за губами в ожидании продолжения и снова расплылась в смущенной улыбке, когда открыла глаза и встретилась с изучающе-довольным взглядом Соула. Улыбку он тут же стер вторым поцелуем: на этот раз долгим, рвано-нетерпеливым и обоюдно желанным. Пальцы еще путались в распущенных волосах девушки, не желая отпускать ее от себя ни на сантиметр, пока вторая рука гладила бедро, скользила вверх по руке, а потом все-таки добралась до ключицы и теперь теребила пуговицу на ее рубашке.
Мака ткнулась носом Соулу в щеку, напрасно пытаясь справиться со сбившимся дыханием. Такая желанная, соблазнительная и манящая — особенно сейчас, в привычной домашней обстановке. До мелочей знакомая гостиная, старый диван и разноцветные блики от сменяющихся на экране планов на только что взъерошенных пшеничных волосах. Все здесь казалось каким-то естественно правильным и гармоничным: от чувства ее близости, рваного дыхания и запаха чистой кожи сквозь лимон с корицей до каждого изгиба, по которому успела пройтись ладонь Соула.
Маленькие пуговицы сопротивлялись напору нетерпеливых пальцев, но все-таки сдались, и ладонь нырнула туда, где уже давно хотелось потрогать и погладить — к небольшой упругой груди. А еще хотелось, чтобы Мака окончательно забылась и просто получала удовольствие, показала ему, насколько ей приятны прикосновения, ласки и поцелуи. Что он для нее не просто друг, не оружие, не сосед, не одноклассник, что она его хочет так же, как и он сейчас ее: до безумия. Главное, потом найти силы и вовремя остановиться…
Соул потянул Маку на себя, нетерпеливо стягивая рубашку с девичьих плеч, а сам склонился к груди, чтобы уже губами и языком коснуться желаемого. Снова услышал свое имя, сорвавшееся с ее губ, и ощутил ноги, которые вновь стиснули бедра. Сама же Мака вдруг так грациозно выгнулась, что у парня перехватило дыхание от нахлынувших ощущений, когда она подалась вперед и оказалась на том месте, куда сейчас вжиматься совсем не следовало. А уж делать это так дразняще и словно приглашать тем более. И Соул тут же потерял остатки самообладания: выпустил воздух сквозь сжатые зубы, крепко стиснул Маку в объятиях, выпрямился и жадно припал к ее губам, резко толкнув язык вперед — глубоко внутрь…
Потому что внутрь нестерпимо захотелось. Только вот не языком… и не в рот.
Мака, не ожидавшая такого напора, что-то еле слышно простонала в ответ и вздрогнула всем телом, ногтями впившись Соулу в плечи, тем самым еще больше разжигая желание.
Мысль вырвалась наружу в раскрытые губы девушки, когда он наконец вынырнул из влажного плена ее рта:
— Хочу тебя… — хрипло и порывисто.
Соул открыл глаза от удивления и замер, потому что это было не тем, что ему хотелось бы сказать вслух. Одно дело, когда желания живут только в голове на уровне эмоций, и совсем по-другому они начинают звучать, оформившись в слова. И он не был уверен, что Мака хотела бы сейчас услышать именно это, а не нежную дребедень на ушко.
Повелительница, воспользовавшись замешательством Соула, изучающе-серьезно посмотрела на него:
— Только обещай не умирать раньше меня или строить из себя героя и защищать ценой собственной жизни…
Ее рука вдруг вполне уверенно нырнула под край футболки своего оружия, и маленькая ладонь поползла по напрягшемуся животу. Пальчики прочертили неровные дорожки вдоль рельефа кубиков пресса, добрались до шрама и заскользили вдоль него вверх.
Соул слегка ослабил объятия, давая Маке больше свободы, а себе возможность полюбоваться ее обнаженной грудью, потому что лишить себя подобного сейчас было выше его сил, он вообще плохо себя контролировал.
— Обещаю, если что, сдохнуть совсем не по-геройски… — пробормотал ответ, уже стягивая с себя футболку, с навязчивой мыслью про кровать в своей комнате и еще одной, промчавшейся где-то на краю сознания. Чем он будет лучше думающего совсем не головой Спирита, если похерит сейчас окончательно возможность резонанса душ ради того, чтобы Мака оказалась в его постели?
========== Глава 43. Смирение ==========
Город Смерти, воскресенье, 9:33 a.m.
Мака проснулась от того, что у нее замерзли ноги, а точнее — колени. Не то чтобы сильно, но достаточно для дискомфорта, от которого просыпаешься, когда поспать еще можно, но организм уже готов к новому бодрому дню. Еще в полудреме девушка попыталась натянуть съехавшее с ног одеяло, но то поддавалось с трудом, и когда возможная причина этого затруднения оформилась в осознанную мысль, остатки сна тут же испарились, а глаза распахнулись сами собой. Черт!
За последнее время ей доводилось просыпаться и в комнате Маки Албарн другого мира, и в номере отеля, и в обстановке из шестидесятых-семидесятых годов, даже больничный стул успел побывать в качестве места для сна; вот и сейчас Мака снова проснулась не в своей кровати со знакомыми и почти родными цветочными или растительными узорами на постельном белье, которые Соул всегда называл не иначе как «клумба», а среди белого и недвусмысленно помятого. У ее напарника все комплекты почему-то были только белыми, зато в шкафу или после прачечной точно не перепутаешь. Удобно… Мака уставилась на выбившуюся из-под матраса белоснежную простынь — всю в заломах и морщинках — и поняла, что ей становится и без одеяла жарко. Захотелось зарыться лицом в подушку, но это только напомнило ей, что подушку вместе с одеялом Соул вообще нетерпеливо скинул на пол перед тем, как Мака оказалась в его постели — уже без своей рубашки, которая осталась, кажется, где-то в гостиной.
